У Растопина мы задержались особо долго. В момент нашего визита он был у целителей на верхнем этаже: проводили какие-то процедуры тонких физических влияний и это заняло аж часа полтора. Как только Сашку спустили в палату, и он увидел нас, так начал буянить рваться с постели. Все пытался доказать мне и Элизабет, что он по-прежнему полный сил боец. Только это никто не оспаривал, и уложило его в постель лишь мое твердое графское слово.
Когда мы от него уходили, он привстал с кровати и глядя на Ленскую, сказал:
— Какая вы, Светлана, интересная! Красота божественная! Умоляю, дайте номер эйхоса!
Актриса порозовела от такой приятности, а я повернулся и сказал:
— Саня, а что за мания такая, западать на моих женщин⁈ Прошлый раз ты чуть Элизабет не увел, теперь тебе изо все сил понравилась виконтесса Ленская⁈ Стоп! Слышишь? Она моя!
— Ну вот, как всегда! — он вскинул взгляд к потолку, словно в поисках божественной справедливости. Хорошо, что он не увидел там выше, на небесах Артемиду, а то вполне бы мог зацепиться за нее полным желания взглядом.
— Так, все, я обиделась! — шутливо сказала Элизабет, на воздыхания Растопина уже не в ее адрес.
Из-за задержки в ожидании Растопина к Талии и Родерику мы не попали. Я лишь договорился с госпожой Евстафьевой о встречи на следующий день в палате, где лежал ее жених. И что меня порадовало: это радостный голос Талии Евклидовны. Она сообщила, что ее молитвы помогают, и Мышкин чувствует себя лучше, теперь даже может поднимать обе руки.
Все это было вчера, а сегодня утро началось с осознания сложностей, которые я сам себе создал. Первая из них: уже пора вставать, надо успеть к барону Ахметову хотя бы до одиннадцати, а выйти из комнаты под руку с Элизабет и Ленской — это нарваться на гневные возмущения Елены Викторовны. Время такое, что мама меня не дождалась к завтраку, и без сомнений спросит у дворецкого и охранников, пришел ли я ночевать, и один ли я был.
Да, кстати, я маг. Я маг с неплохо развитой интуицией. Едва я подумал об утренних сложностях, как из говорителя зазвучал голос графини:
— Саша! Я ждала тебя к завтраку. Тебя что-то не выпускает из постели? Вернее кто-то. Мне интересно знать, кто именно: миссис Барнс, у которой вообще-то есть муж, или Светлана Ленская, которая сбежала от родителей? А может быть они у тебя там обе?
Какой нехороший вопрос… После него даже Элизабет проснулась. Потянулась с кошачьей грацией и сказала чуть сонным голосом:
— Вообще-то я — мисс. При чем Милтон. И мужа у меня нет. А если есть, то, скажите, где он, и я его с удовольствием убью, — потом она положила голову на мою грудь по другую сторону от головы виконтессы и сказала: — Демон мой, я хочу купить эрмик как у тебя. Не будешь возражать, если у меня тоже будет «Гепард». Возьму красный.
— Чтобы крови не было видно, — добавила Ленская и рассмеялась.
Ее ладошка как-то случайно оказалась на моем члене, и я подумал, что продолжение ночных игр сейчас будет очень невовремя. Я и так отдал в эту ночь моим девочкам себя всего — выжали все, что было и чего не было. И воин мой не только устал, он еще и болел. На животе у меня были синие следы от поцелуев Элизабет — так она мне мстила за то, что в тот момент мой боец был в ротике актрисы.
— Кстати, если у нас общий мужчина, то у нас может быть общий эрмимобиль, — сказала мисс Милтон актрисе. — У меня же пока нет документов. Можно оформить «Гепарда» оформить на твой паспорт.
— Хорошо, Элиз. Можем прямо с утра поехать в салон, — согласилась Светлана. — Саша нас сегодня не берет в охрану.
— Свет, не обижайтесь. У меня очень много дел, и первым нужно наведаться к Ольге. Она обижена, — я вспомнил о ее ночном сообщении, которое нужно прослушать еще раз.
— Да, Саш. Здесь спорить не о чем. Обязательно сразу к ней. А нам надо придумать, как тихонько уйти отсюда, чтобы не заметила твоя мама, — Ленская встала с кровати, подошла к креслу, где лежала ее одежда и оттуда напомнила: — Не забудь купить Ольге сто роз. Белых! Не перепутай! Я была бы рада, даже одной любого цвета, который тебе понравится.
— Свет, прости… — не думаю, что актриса хотела меня пристыдить, но вышло именно так. — В каком номере вы в «Александрии»?
— В триста втором «С», — отозвалась Элизабет, встав и подойдя к окну. — Кстати, я могу вылезти в окно. И тогда тебе будет проще объясниться с мамой.
— Нет, Элиз. Мы сейчас все вместе спустимся за завтрак, — запрыгнув в тапочки, я накинул халат.
— Нет! Саш, пожалуйста, нет! Я так не смогу! — Ленская решительно замотала головой. — Я сгорю от стыда. Тем более после того, что я вчера вытворяла, когда только зашла! Ну зачем я достала этот дилдо! Какой позор! Просто проводи нас до двери и все!
— И что ты скажешь графине? — полюбопытствовала чеширская баронесса.
— Как обычно скажу, что я — взрослый, — я подошел к говорителю, нажал две кнопки и сказал: — Надежда Дмитриевна или Ксюша… Кто там, в столовой главный с утра? Мне, пожалуйста, завтрак на троих. Спустимся минут через пятнадцать.
Все-таки завтракать мне пришлось одному, если не считать Елены Викторовны, присоединившейся чуть позже, чтобы выпить чашку кофе и сказать все, что она думает о прошедшей ночи. Вышло так потому, что Ленская на отрез отказалась идти в столовую. Когда мы спустились по лестнице, виконтесса тихо проговорила:
— Саш, прости меня, но я не могу. Я сгорю от стыда. Там еще этот охранник стоит! Надеюсь, мне с твоей мамой придется встречаться еще ни раз. Она и так обо мне не очень хорошего мнения. Не хочу, чтобы стала еще хуже. Прости, но я скорее на улицу, — она обняла меня у последней ступеньки, торопливо, но горячо поцеловала и спросила Элиз: — Идешь со мной или…
— С тобой, — решила мисс Милтон. — Прости демон, но мы должны иметь хотя бы каплю совести. Не будем делать неприятно твоей маме.
Наверное, они были правы. Зачем лишний раз злить Елену Викторовну. То, что я взрослый, следует доказывать другими поступками, а не демонстрацией, что мне как бы можно все. Я был не прав, приведя их двоих вчера к себе домой. Мы очень быстро попрощались, я чувствовал, что Светлане не терпится скорее выбежать за дверь; актриса больше смотрела не на меня, а на лестницу, по которой могла спуститься моя мама. Элиз была более раскована, под взглядами Дениса и Матвея, полными любопытства, она страстно поцеловала меня и сказала:
— Все было просто волшебно. И эти штучки к месту, — она закатила глаза к потолку. — Так как называется эта модель? — на пути к двери спросила англичанка. — Я про эрмик. «Гепард»…
— «Гепард-12-КС», — ответил я ей в след.
Когда Светлана и Элиз исчезли за окном, Денис поднял большой палец вверх, что выражало его восторг. Антон Максимович пожелал мне здравия, я ответил ему тем же и, положив на тумбочку дворецкого пятисотку за добрую службу, поспешил в столовую.
Мама спустилась, когда я почти закончил с яичницей.
— Саша, как это понимать⁈ — начала она, едва войдя.
— Мам, ну прости, — я встал, подошел к ней и поцеловал в щеку.
— Но это возмутительно! Что у Элизабет нет совести я давно знаю! Впрочем, совести нет и у!..
— Мам, — прервал я ее. — Виноват только я. Можно сказать, я их затянул почти силой. И все это на радостях встречи: я давно не виделся с Элизабет и Светой. Поужинали в «Царской охоте», не обошлось бе вина, ну и дело же молодое, сама понимаешь. Себя вспомни в мои годы.
— Меня не надо сюда вспоминать, — лицо Елены Викторовны мигом выдало ее растерянность и смущение. — Ксения! Подай мне кофе! Поскорее! — повысила голос она, повернувшись к двери на кухню.
— Вот видишь, маленькие грехи нужны нам в этой жизни, согласись. Иначе она становится намного скучнее, — подытожил я, возвращаясь к столу.
— Саш, в первую очередь меня беспокоят твои отношения с Ольгой. Ты понимаешь, что она очень строго воспитана⁈ Она не будет терпеть твои похождения! Она может отвернуться от тебя! — графиня села напротив меня. — Если бы не Ковалевская, я бы… Я бы не слишком замечала твое «молодое дело».
— Наверное, я тебя сейчас удивлю, но Ольга мне позволила отношения с Ленской. И Элизабет не вызывает у нее отторжения, — я ковырнул вилкой еще теплый, румяный бекон в тарелке.
Похоже мои слова в самом деле очень удивили графиню. Она с минуту изумленно смотрела на меня потом, тихо произнесла:
— Ты уверен, что правильно ее понял?
— Да, мам. Сначала, Ольга была категорически против Ленской возле меня. Но я же умею убеждать. И скажу тебе почти по секрету: когда у меня со Светланой случился кризис в отношениях, именно Ольга проявила понимание и большую доброту — она помогла отношения восстановить. Ковалевская для меня золотой человек. Я ее очень люблю, и никуда она не денется. Кстати!.. — я спохватился, памятуя свои немного изменившиеся планы на утро. Взял со стола эйхос и набрал заготовленный со вчерашнего дня номер. Заказал срочную доставку двухсот белых роз.
— Это для нее? — мама заулыбалась, мельком глянув на Ксению — та спешила с кофейным подносом.
— Не совсем. Ей сто — она так потребовала за мои маленькие преступления. И еще сто тебе. Надеюсь, ты не против белых? Пока еще можно заказ изменить, — я повернул голову к Ксюше и сказал: — Привет! Хорошо выглядишь. Ты такая вся румяная.
— Саша! — графиня ударила меня ногой под столом.
— Да, мам? — я сделал вид, что не понимаю ее.
— Не смей так упрощать общение со служанками! — возмутилась она, когда Ксения торопливо удалилась.
За цветы Елена Викторовна меня поблагодарила. Я видел, как сияют ее глаза, когда огромный букет длинных белых роз занесли в дом. Их доставили на удивление быстро, я едва успел после завтрака подняться к себе и набросать на двух листках кое-какой материал для барона Ахметова. Другую сотню роз уложили на задний диван моего «Гепарда». Я быстро переоделся, сел в своего «зверя» и понесся в сторону Коломенских прудов. По пути еще раз включил ночное сообщение Ольги: