Вот теперь смехом разразился даже Костлявый.
— Шухер, ты же снова с нами? — потешаясь, полюбопытствовал Чику. Подошел и положил руку ей на плечо.
— Мы приняли Котенка. Теперь он тоже «черная кость». Кстати, он не такой уж плохой парень, — Костлявый достал из кармана помятую сигарету. — Завтра дай ему свой нож, пока он не обзаведется своим. С утра Котенок идет с нами на дело.
— Зачем вы его так напоили! Мой Майкл не пьет! — Синди поджала губы — ей хотелось заплакать, глядя на жалкий вид ее возлюбленного.
— Мы напоили⁈ — удивился Хорас. — Он сам купил нам виски. Три бутылки и еще пиво!
— Успокойся, детка, Котенок теперь наш. Кстати, он сегодня убил какого-то толстяка, который ваш общий враг. Толстяк искал тебя, Синди, но встретил свою смерть — Котенок перерезал ему горло, — сказав это, Костлявый сделал шаг к барону Милтону, взял его руку и поднес ее ближе к лицу мисс Стефанс: — Смотри, видишь засохшую кровь? Котенок убил этого ублюдка!
— Синди, дорогая, я убил его… Убил господина Тайрона, — произнес Майкл, голос его дрогнул, будто барон испугался собственных слов.
— Убил Джозефа Тайрона? — недоверчиво переспросила Синди. — Откуда он взялся здесь?
— Я не знаю, — Майкл дернул плечами и пошатнулся, хотя появление Синди слегка отрезвило его. — Он у Хораса спрашивал тебя. Искал, где ты живешь.
— Эй, детка, а правда, что твой парень убил еще кого-то там вчера табуреткой? — полюбопытствовал Белз и глотнул из бутылки пиво.
— Правда. Убил одну сволочь — Брайна Терри. Защищал меня, и расколол его тупую голову, — Сидни еще больше помрачнела. Как-то вся эта история нравилась ей все меньше. — Я не хочу, чтобы мой Майкл был с вами! Завтра он никуда не пойдет и нож я не дам! — решила она. — Майкл, быстро домой! — она схватила его за край сюртука и потянула за собой.
— Эй, не шухери! Котенок теперь наш — он «черная кость»! — Чику преградил ей путь.
— Отойди! Не зли меня, Чику! — отпустив Майкла, Синди сжала маленькие кулачки.
— Детка, так не пойдет. Во-первых, ты задолжала за квартиру аж за три месяца! Господин Кирк очень недоволен. Пока ты под нашей крышей, тебе ничего не грозит. Но я же могу рассердиться. Ты, Шухер, знаешь как всем плохо, когда я злюсь, — Костлявый выпустил струйку дыма в сторону Сидни и прищурился. — А, во-вторых, Котенок тоже задолжал нам. Ведь мы помогли ему с толстяком. Если бы не наша помощь, то неизвестно кому перерезали бы горло: тому толстопузу или тебе с твоим Котенком. Поэтому я решил, что твой парень должен все это отработать. Отдаст нам десять тысяч фунтов, и тогда можешь пользоваться им сама по своему усмотрению.
— Как вы хотите, чтобы он отрабатывал? — мисс Стефанс поняла, что сейчас с Костлявым лучше не спорить. Она бы не побоялась, если была бы одна, но Майкл… Они посадили его на крючок. Такое уже было с бывшим парнем Лисы — заставляли его лезть в самые скверные дела, пока того не убили какие-то сволочи из банды Тротэка.
— Очень просто, будет отбирать у прохожих бумажники. Район мы определим и дадим ему в помощь твоего Чику или Белза, — с улыбкой решил Костлявый.
— Я вообще-то не ее, — с недовольством возразил ацтек.
— Но ты же ее дрыгал последним после Бомбея, значит ее, — рассмеялся Хорас. — Сам же хвалился, что она верещит как умалишенная.
— Эй, это вообще не твое дело! Понял! — глаза Синди злобно сузились, она двинулась на Хораса. Казалось, прямо сейчас мисс Стефанс готова вцепиться ему в горло.
— Ладно, успокойся. Мне дела нет до твоей постели, — Хорас сделал пару шагов назад, зная, мисс Шухер серьезно помешанная. Был не один случай, когда она без всяких на то причин хваталась за нож и ее не мог угомонить даже сам покойник-Бомбей. Вот и сейчас она вполне способна расцарапать ему лицо или потом устроить тайком какую-нибудь неприятность.
— Я забираю Майкла! Зайдете за ним завтра! — решила Сидни, бросив недовольный взгляд на Костлявого и продолжая злиться в душе. Все-таки когда был жив Бомбей все они были намного любезнее с ней.
— Вот… — Майкл вытащил из кармана несколько смятых купюр.
— Что это? — не поняла мисс Стефанс, вспоминая, что она давала ему на покупку продуктов двадцать фунтов, я здесь явно было больше пятидесяти.
— Это я заработал! Мы… — барон Милтон икнул, мотнул головой и продолжил, — мы ограбили господина Тайрона.
— Все, идем домой! — Синди подтолкнула его к повороту на Чиксан-стрит.
Что может быть божественнее, чем ужин с богинями? Если бы за нашим нескромным столом помимо Афины и Артемиды оказалась еще и Афродита, то это были бы все те небесные красавицы, которых я хотел видеть. Ах, да, еще Гера. Но Гера и Артемида — дамы несовместимые, тихонько враждующие с самых давних пор. Тех самых пор как Арти появилась на свет, у них всегда были разногласия.
Я ел мясо — жареный окорок лани. Мясо за столом Артемиды редкость — видно, что богиня постаралась именно для меня. Охотница и Светлоокая довольствовались только фруктами. За то они пили много вина из золотых чаш, и, кажется, слегка опьянели. Не могу сказать, что волшебный напиток из угодий Артемиды вовсе не вскружил мне голову, но я чувствовал себя намного трезвее моих подруг. Они часто шутили, смеялись и льнули ко мне сразу с двух сторон: справа сидела на подушках Артемида, слева Афина. Сначала было много воспоминаний наших совместных подвигов в храме Яотла. Воительница даже высказала мысль, что не против пожаловать туда еще раз. Ведь повод имелся — копье, которым Афина разрушила перекрытия, чтобы завалить обломками камня проход. Но я-то знаю, что ее божественное копье само всякий раз появляется в ее руке, и возвращаться за ним на Ор-Ксиппил нет надобности.
— Астерий, посмотри на меня, — двумя пальчиками Воительница повернула мое лицо к себе. — Ты знаешь, что ты мне очень нравишься? — неожиданно спросила она, заглядывая мне в глаза. — Ну почему нас не соединила любовь тогда… Когда Одиссей ушел к своей… Пенелопе.
— Подруга! Вот это не надо сейчас притягивать! Мы так не договаривались! — возмутилась Арти слегка толкнув меня локтем в бок.
— А что здесь такого? Мы же начали с воспоминаний. Я вернулась лишь на четыре тысячи лет назад. И мне действительно обидно, что вышло так, — Светлоокая потянулась к своей чаше с вином.
— Мне остается только вспомнить Ориона. Но я этого не сделаю. Потому что, если есть желание вспоминать что-то, то давайте будем вспоминать лишь то, что связывает нас троих, — Артемида встала, нечаянно плеснув вином на свою одежду и на фрукты в вазе. — Я иду в бассейн. Пора, — огласила она начала раздеваться, сбрасывая с себя полупрозрачные, расшитые золотом и серебром одежды.
Раздевалась она намеренно медленно. В свете заходящего солнца это представление было воистину волшебным, и я хотел бы наслаждаться им как можно дольше.
Оставив лишь шелковую повязку на бедрах, Разящая в Сердце хитровато глянула на меня:
— Идете? Ты стесняешься, Астерий? Конечно, не меня — Афину.
— Я не стесняюсь никого из женщин, — ответил я, вставая.
Обе богини рассмеялись. Афина проворно вскочила и тоже начала освобождаться от одежды. Наблюдая за ней, то поглядывая на Арти, я даже притормозил собственное раздевание. И когда Воительница сняла с себя все, совсем все, я замер, так и не стянув полностью джаны.
— Астерий! Ты на меня смотри! — шутливо возмутилась Арти, а Светлоокая чуть порозовела, отвернулась и рассмеялась.
Однако смущение воительницы исчезло так же быстро, как и появилось. Возможно, оно не приходило и вовсе, и ее румянец был лишь игрой.
— Поторопись, Астерий! Или тебе помочь, — Афина подошла ко мне и, делая вид, что чем-то помогает, положила ладонь на мой голый живот, медленно двинула ей вниз.
Вы знаете, что такое ласка богини? От этого прикосновения, я перестал дышать, мурашки поползли по спине. Затем по всему телу, особенно там, где я чувствовал нежное тепло ее руки. Тут же мой воин отреагировал несгибаемой стойкой, потянулся к ее ладошке.
— Ты такой чувствительный, — Афина наклонилась ко мне и произнесла тихо и вкрадчиво. — И такой интересный. Очень хочу знать, на что ты способен еще.
— Подруга, я жду! Он без нас найдет дорогу к бассейну, — позвала ее Артемида.
Обе они, призывно покачивая бедрами, направились к мраморной лесенке. Я стоял еще пару минут зачарованный, ожидая, когда спадет мое возмущение, и думая, что предстоящее купание может стать для меня непреодолимо серьезным испытанием. При этом я задавался вопросом: что затеяли две подруги? Какие игры они готовы со мной допустить?
Полностью раздевшись, я допил вино в своей чаше и поспешил к бассейну.
— Астерий! Бессовестный, заставляешь богинь ждать! — шутливо возмутилась Артемида, подплывая к краю огромной мраморной чаши.
— Мы возмущены! — вторила ей воительница и обдала меня фонтаном брызг.
Я бросился в воду. Нырнул, доставая руками дна и отплыл к тому месту, где бассейн питала водная струя. Арти и Афина плавали вокруг меня, часто прикасаясь ко мне голыми, такими манящими телами — это дразнило невыносимо. Мой воин снова пришел в боевое положение, и Охотница, заметив это, сжала его ладошкой. Пронзительно глядя мне в глаза, усмехнулась и тут же отплыла в сторону.
Я хотел было схватить ее, но она слишком быстро ускользнула. Тут же слева от меня появилась Светлоокая. Если бы мы были наедине, я бы, наверное, съел ее лишь одним взглядом. Мне было бы очень трудно или даже невозможно сдержать обещание, данное Артемиде. Очень тяжелое в исполнении обещание: что только она одна будет моей женщиной среди Небесных.
Афина коснулась меня голой грудью, совсем смело прижалась ко мне и оплела мою шею руками. При этом мой жезл, раздразненный до совершенно дикого состояния, уперся в ее животик.
— Тебе нравится играть с нами? — спросила Светлоокая, тут же легко оттолкнула меня и отплыла в сторону. — Догони, Астерий! Меня или Арти. Кого ты больше хочешь?