— Дальше, Саш, — с Элизабет мигом слетела прежняя игривость, она была сосредоточена.
— Дальше. Просто приглядывай за ним, не доверяй ему ни в чем, но при этом веди себя так, будто я тебе этого не говорил. Веди себя так, чтобы у него не возникло мыслей, будто мы его в чем-то подозреваем, — хотя съезд на Коломенскую был свободен и дальше было не так много эрмимобилей, я не стал ускоряться, чтобы успеть поговорить со Стрельцовой до того, как здесь появится Бабский.
— А той девушке менталисту ты доверяешь? — спросила Элиз.
— Ее имя Наташа. Точнее баронесса Бондарева Наталья Петровна. И, представь себе, я ей тоже не доверяю. Странно, да? — рассмеялся, поглядывая через боковое стекло на Четвертую Имперскую башню, стальной стрелой уходившей в дождливое небо. К ее верхнему причалу в этот момент подходил зелено-красный дирижабль трансазиатских линий. — Но ей не доверяю в гораздо меньшей степени. Она вообще — отдельная тема.
— Зачем же ты их тогда взял? Мы с тобой вдвоем разве не справились бы? Тем более за тебя боги, — последние слова Элиз произнесла мне почти на ухо и было в них что-то возбуждающее.
— А для того и взял, чтобы вывести на чистую воду этого Бабского. Что касается Наташи, как я уже сказал, она — тема отдельная, и почему я ее взял — сложный вопрос. В общем, взял, чтобы нам не было скучно, — я улыбнулся, сворачивая влево и оттесняя слишком наглый «Буцефал».
— Она тебе нравится, да? — догадалась Элизабет.
— Да. Если честно, хочу ее трахнуть, — я знал, что такие откровения говорить Элизабет можно — ее это точно не заденет. Элиз любила меня той редкой любовью, в которой нет ревности. Ей вообще почти не свойственно это мучительное чувство.
— Ты говоришь так, будто в этом какая-то труднодостижимая цель. Демон мой, разве для тебя может быть какая-то женщина труднодоступна? — Элиз подалась вперед, стараясь заглянуть мне в глаза.
— Когда все просто, тогда не так интересно, — я на миг отвлекся от дороги и коротко поцеловал ее в губы. — Она замужем. К тому же упряма. Дама с характером. А еще в недавнем прошлом она была моим прямым начальником. Теперь уже наоборот.
— Трахнуть начальницу — это очень интересно! — Элизабет рассмеялась.
Мы подъезжали. У центрального входа в отель не разрешалось стоять больше двух минут — за этим следил робот регулировщик. Оставалось надеяться, что госпожа Бондарева исправно выполнила мою просьбу, вернее, команду.
Я намеренно медленно поднимал «Гепард» по пандусу к широким ступеням и искал взглядом Наталью. Над нами величественно возвышалась Четвертая Имперская, к стрелам причалов плавно подходили крупные пассажирские виманы.
Ни Бондаревой, ни Бабского я не видел, хотя они могли стоять между колонн перед входом. Я глянул на часы: с момента отправки сообщения Бондаревой прошла двадцать одна минута, а я давал им пятнадцать.
Лишь когда мой «Гепард» остановился сразу за оранжевым «Арчером» службы извоза, я увидел Наталю Петровну, быстро бегущую к нам.
— Элиз, открой ей дверь, — попросил я.
Госпожа штабс-капитан задержалась лишь на миг, быстро, но внимательно оглядывая Стрельцову, салон «Гепарда», скользнула взглядом по мне и устроилась на заднем диване рядом со шляпой Элизабет.
— Привет, — со всей простотой сказал я и улыбнулся Наташе, поглядывая на нее в зеркало. — А где наш Бабский?
— Я не знаю, куда он делся. Мои извинения, Александр Петрович, но его нет. Понимаю, виновата — обязана была обеспечить его присутствие в точке сбора. Сказала ему быть у главного входа в десять пятьдесят. Обещал быть, но его нет! — с раздражением сказала штабс-капитан, наблюдая за выходом из «Крита». — Мы очень спешим? Если позволите, побегу его искать.
— Не надо искать, Наташ, — я плавно тронул «Гепард» вперед. — Если он так рвался в нашу группу, то в его интересах быть вовремя в назначенном месте. Будем считать, что это был тест на надежность.
— Вы хотите исключить его из группы? — Бондарева переложила шляпу Элизабет дальше и подалась вперед.
Я не ответил на ее вопрос, и спросил:
— Этот Бабский был же в твоем подразделении? Что можешь вообще сказать о нем? Насколько он исполнительный? Насколько надежный? В самом ли деле он — хороший менталист?
— Был он у меня недолго. Почти сразу его перевели к Самгину. Месяца три он отсутствовал, говорят, проходил курсы повышения мс-чувствительности при коллегии в Челябинске. Я бы сказала, поручик Бабский у нас… — видя меня в зеркало, Наташа указала взглядом нам Элизабет и продолжила. — В общем, он как бы не совсем наш человек. Он не похож на других из нашего подразделения, и вообще ребят с базы. Есть у него странности. Необязательность тоже есть. Но чтобы так, как сегодня!
— Ясно, — сворачивая к стоянке, я прицелился взглядом на свободное место между старой «Электрой» и «Буцефалом». — Наташ, о нем поговорим отдельно и чуть позже. Я собираю вас, чтобы ознакомить с некоторыми материалами предстоящей операции. Материалов немного, нам хватит двух-трех часов, чтобы все обсудить. Кстати, для начала познакомься с Элизабет. Дама рядом со мной — баронесса Стрельцова Елизавета Борисовна, но лучше ее называть просто Элиз. И еще я хотел сообщить, что уже этой ночью мы будем в точке назначения.
— То есть вылет сегодня? — Бондарева глянула на меня в зеркало даже с каким-то испугом.
Запищал ее эйхос. Я догадался, что на связь вышел Бабский.
Глава 22Выстрел в сортире
В «Three Old Barrels» по узким, крутым ступеням Майкл спустился следом за Чикуту. В полумраке, разбавленном оранжевым светом старых ламп, было хорошо видно только барную стойку с рядами бутылок, бронзовыми пивными кранами и хлопотавшим там черноусым барменом.
— Сюда, — сказал Чику, направляясь к утопленному в нишу столику. — Давай, здесь нормально. Они сели дальше, меня вроде не видели. Эй, ты пока не садись, — ацтек придержал барона за рукав. — Иди пиво возьми. Мы че, зря пришли? Возьми по два бокала. Мне «Золотой Джонни». И конской колбасы.
— Ты же, господин Чику, сказал, что угощаешь, — напомнил Майкл.
— Мне там светиться нельзя. Пижон увидит меня и все сломается. Давай, Профессор, не жмись. Потом отдам, — ацтек слегка подтолкнул его к стойке.
Не то чтобы Майкл жадничал, но деньги ему были очень нужны. Во-первых, рассчитаться с Костлявым — это на случай, если он не сможет сбежать с Уайтчепеле в ближайшее время. А во-вторых, ему требовалось иметь хоть какие-то сбережения, чтобы найти в Лондоне пристанище, где его не могла бы найти полиция и люди Джоила Батлера.
— Котенок, виски угостишь? — раздался справа от барона Милтона нежный женский голосок, когда он уже сделал заказ и отсчитывал восемнадцать с половиной фунтов.
Майкл повернулся и увидел блондинку примерно его возраста, с ярко накрашенными губами в золотистой, явно дешевой шали.
— Откуда вы меня знаете? — настороженно спросил он, глянул в сторону прохода и входной двери, ожидая какого-нибудь подвоха.
— Я тебя пока не знаю. Но это же можно исправить? Я хочу тебя узнать, — блондинка подмигнула ему и, мило улыбаясь, представилась: — Элиз. Еще меня называют Проказницей. И я пью «Winston House».
— Рюмку «Winston House», — попросил бармена Майкл, тут же вспомнив о другой Элиз — своей дорогой сестре. На душе сразу стало больно, будто кто-то задел ее чем-то острым. Больно настолько, что барон хотел было заказать двойной виски и для себя. Так бы и поступил, если бы два бокала пива не были уже куплены.
— Ты очень милый, котенок. И мне кажется, очень добрый, — сказала Элизабет и поцеловала Майкла в щеку, оставляя след яркой помады.
В этот момент барон Милтон понял, что блондинка его вовсе не знала, а слово «котенок» было лишь обращением, а не кличкой, которая к нему прилипла от парней из «Черной Кости». В том, что Проказница — обычная проститутка Майкл не сомневался. Он никогда не имел дело с проститутками. В прошлом сторонился их, но с Элиз, как-то уже заговорили, прогнать ее было бы невежливым. Она же, опустив какую-то глупую шутку, увязалась за ним, пошла следом к столику, где сидел Чику.
— На кой хрен ты ее приволок⁈ — возмутился ацтек, когда Элиз присела рядом с Майклом. — Эй, Профессор, не будь дураком: это же шлюха с Кэрролл-стрит! Тебе Шухер даст бесплатно, сколько захочешь!
— Не твое дело, Чику. Я дам ему бесплатно. Он мне нравится. Ясно? — Элизабет поднесла рюмку к губам и искоса глянула на Майкла.
— Слушай сюда, — ацтек притянул к себе барона за отворот его сюртука и тихо, но со злостью сказал: — Запомни, мы на деле! И когда мы на деле, рядом не может быть никаких блядей!
— Котенок, мне уйти? — Элизабет с сожалением глянула на Майкла и сделала крошечный глоток «Winston House».
В этот момент Майкл увидел, что тот, которого Чику называл Пижоном, встал из-за стола и направился в коридорчик к туалетным комнатам.
— Сука! Сука! Как же не вовремя! — Чикуту в сердцах ударил кулаком по столу, так что зазвенели бокалы. Через миг решил, что на присутствие рядом этой шлюхи в общем-то плевать. Ведь он просто собирается взять свое. А если Свое, то это уже по закону. По крайней мере, боги будут на его стороне. — Давай, Майкл, иди. Нож приготовь, сразу достанешь, припугнешь.
— Но, господин Чику, я же с ним дел не имел. Может лучше ты? — засопротивлялся Майкл, сделав два нервных глотка из бокала.
— Сначала ты! Так надо! Если я, он сразу поймет, в чем дело — может заорать, раньше, чем я подойду, — пояснил ацтек, хотя сам понимал, что сказал полную ерунду. — Давай, Профессор, докажи, на что ты способен!
Майкл медлил. Сделал еще несколько глотков ледяного пива, не чувствуя его вкус. Он был уже готов отказаться, но вспомнил о собственных мыслях, перед тем как на него налетел черный «Eicher Glory». Тогда он решил, что обратного пути нет: он, барон Майкл Милтон, больше не может позволить быть себе быть трусом. Он обязан научиться переступать через свои страхи и самого себя. Полчаса назад он смог это сделать и даже вышел из ситуации с триумфом и деньгами. А значит, это он может сделать сейчас.