— Хорька тоже не было, тем не менее ты его вчера привел сюда, собираясь включить в раздел возможной добычи, — Майкл втянул ноздрями аппетитный аромат горячих гренок, вполне понимая, что он сейчас не прав: Хорек пришел как бы не пустой, а с важной информацией по предполагаемому месту камер хранения, а Синди вообще к их делу отношения не имеет. Но, с другой стороны, ключики — добыча Майкла, и он имеет гораздо больше прав решать, как делить добычу, если она, конечно, будет. Кроме того, барону Милтону сейчас очень хотелось проверить прочность того, что он начал называть «мужским стержнем» — он должен быть твердым перед Чику. Гораздо более твердым, чем еще день назад.
— Профессор, ты не слишком много на себя взвалил? Так можно надорваться! — ацтек стал посреди кухни, глядя исподлобья на Майкла. — Хорек нам полезен, а Шухер нет! Ты хоть немного врубаешься? Хорек трется с людьми Сладкого! Он многое знает!
— Возможно, он что-то там знает, но о том, что камеры находятся на Майл-Энд я догадался без Хорька. Его польза может быть лишь в том, что он вовремя донесет, есть ли люди Хариса на вокзале или нет. Что касается Синди, то она еще более полезна: она сделала завтрак, сейчас подаст мне чай, — Майкл улыбнулся, видя, как мисс Стефанс поспешила к закипевшему чайнику. — И главное, — Майкл с полной серьезностью посмотрел в черные глаза ацтека, — ключи добыл я, и я решаю, как мы будем делить добычу. Кроме того, ты только что сам предложил, мол, давай без Хорька? Говорил?
— Ну… это я так… Тер-ри-ти-чески… — держа у рта дымящуюся сигарету, ацтек с трудом выговорил сложное для него слово. Ладно, умник, только смотри не надорвись, — Чикуту выдохнул облако вонючего дыма, стряхнул пепел в пустую кружку. Затем, приложив левую руку к щеке спросил: — А кто меня вчера напиздил?
— Я, — Синди, стала перед ним подбоченившись. — И будь благодарен, что я тебя не застрелила! Ты, урод, чуть двери мне не сломал и еще меня оскорбил! Я была очень злой, Чикуша! Тебе повезло — Майкл вырвал у меня пистолет!
— … — Чику снова выматерился, снова невнятно, себе под нос. — Ладно, жрать мне не хочется.
— Тебе никто не предлагал, — нервно отозвалась Синди, снова начавшая злиться, от воспоминаний вчерашнего вечера.
— Дайте еще воды попить и пойду, — решил ацтек. — Загляну к Белзу, наверное, Костлявый у него.
— Смотри не скажи про ключи от ячейки, — Майкл придвинул к себе чашку с горячим чаем.
— Я не идиот. Вообще ты, сука, странный. Сильно умный стал, что ли? — ацтек сердито глянул на барона Милтона. — Профессор, блядь. После вчерашнего вообще непонятно кто ты такой, — набрав воду из крана, он начал пить, звучно, крупными глотками, пуская струйки воды по подбородку.
Майкл не ответил, подумав, что Чикуту во многом прав: теперь он сам, барон Милтон, не слишком понимал, в кого он превратился за последние дни — страшные дни, вывернувшие наизнанку его душу. И что будет с ним дальше, если его жизнь не оборвут какие-нибудь подонки из банды Хариса или кто-то другой? Хотя теперь у него, нынешнего Майкла Милтона было огромное преимущество перед прежним Майклом. Это преимущество даже не в том, что он смог подавить страхи и нащупать в себе некую твердую, важную основу, а в том, что он теперь знает, что ему нужно, знает, что для этого делать.
— Ему, видите ли, не понятно, кто ты. Зато мне понятно! — сказала Синди, когда закрылась дверь за ушедшим ацтеком. — Ты — мой герой, Майкл! — она села напротив барона Милтона, намерено касаясь его ног своими голыми коленями и приподняв юбку так, чтобы он видел ее бедра повыше.
То, что было между ними ночью, мисс Стефанс переживала все утро. Ей казалось, что она до сих пор задницей чувствует все произошедшее. Узкая дырочка Синди побаливала, но это была такая волшебная, сладкая боль, которую очень хотелось пережить снова. Осознание того, что барон Милтон столь страстно желает ее; осознание, что он при этом так не воздержан, нетерпелив и груб — все это возносило Синди на верх блаженства. Она решила, что, прежде чем отдастся ему следующий раз, покапризничает побольше. Может быть даже так долго и так мучительно, как это было первый раз с Бомбеем, который загорелся желанием настолько, что едва не порвал ее своим огромным членом.
— Майкл… — мисс Стефанс наклонилась к нему и прошептала: — Мы позавтракаем, и я схожу в магазин, куплю для тебя что-нибудь вкусное. Что ты хочешь, дорогой?
— Прости, Синди, но мне сейчас все равно. Вопросы еды не важны. Эти гренки — вполне вкусно. Если пойдешь, то возьми такое, чтобы было в дорогу. Например, кусок копченой колбасы. Ты же понимаешь, мы с тобой сразу уедем после того, как я схожу на Майл-Энд. Мы сейчас очень рискуем, задерживаясь здесь. Ты это понимаешь? — он погладил ее по щеке.
— Понимаю. И поэтому очень боюсь за тебя. Я хочу пойти с тобой. Жаль, у нас только один пистолет. Я умею хорошо стрелять. Меня научил Бомбей по кош… кам, — сказала он и тут осеклась, натолкнувшись на недовольный взгляд Майкла. — Прости, я забыла — ни слова о Бомбее! Ты ревнуешь к нему, да?
Майкл молчал, дожевывая зажаренный кусок хлеба.
— Ну скажи, что ревнуешь! Скажи, Майкл! — Синди неожиданно больно ударила его кулачком по ноге. — Ты должен меня ревновать!
К полудню Хорек не пришел, хотя он говорил, что может прийти позже. И Чукуту отчего-то долго не было. Майкл несколько раз подходил к окну, прячась за помятой шторой и осторожно выглядывая на Чиксан-стрит. Видел, как по противоположной стороне улицы прошел Хорас, еще кто-то из Черных Костей — имя этого парня барон не знал. Потом они уже вчетвером с какими-то неизвестными вернулись со стороны лавки Макбретни и остановились прямо напротив дома Синди. Хорас что-то энергично говорил, при этом поглядывая на окна квартирки мисс Стефанс.
— Синди, иди сюда, — позвал Майкл, оторвав ее от сбора затрепанной дорожной сумки. — Выгляни осторожно, посмотри, ты знаешь, кто эти, что стоят с Хорасом?
Когда мисс Стефанс подошла, Хорас и те, кто стоял с ним, уже направились в сторону швейной мануфактуры. Синди успела посмотреть лишь им вслед.
— Хорас и Танос — это точно, остальные не могу понять. Надо было меня раньше позвать, — сказала она, вставая на носочки и вглядываясь в удалявшиеся фигуры. — Думаешь, тебя поджидали? Если бы тебя, то Хорас поднялся бы сюда. Майкл… — она, как делала часто, произнесла его имя и молчала, просто глядя на барона своими странными глазами, в глубине которых появлялись и исчезали крошечные чертики. — Может, не нужен нам этот вокзал. Я сумку собрала, давай уедем. Хочу с тобой подальше отсюда.
— Все не так просто. Ты же знаешь, меня ищет полиция и люди Батлера, вот теперь добавились эти, что торгуют наркотиками. Надо не просто уехать отсюда, а уехать незамеченными и затаиться так, чтобы никто не знал где мы. Для этого нам нужны деньги, — Майкл не стал говорить, что деньги ему еще нужны для того, чтобы попытаться разузнать, в какой тюрьме держат Элизабет, и может быть придумать способ вытащить ее оттуда, только для этого потребуются очень-очень большие деньги. Как выйти на связь с графом Елецким, он пока не думал, но собирался рассмотреть этот вопрос позже, когда окажется хотя бы в относительной безопасности.
— Но у тебя же есть деньги! У тебя много денег! И я взяла с собой дорогие украшения, что остались от бедняжки Рут, — она отошла от окна, открыла сумку, лежавшую на столе.
— Почему умерла твоя сестра? — спросил Майкл, вспоминая историю Рут Кэмпбелл, которой Синди касалась несколько раз, но никогда не рассказывала до конца.
— Об этом нам не надо говорить, Майкл, — мисс Стефанс смяла край сумки.
— Ты ее убила? — спросил Майкл и тут же пожалел об этом. И без этого каверзного вопроса он знал, что Синди убила свою сестру и, возможно, ее мужа. Только ему не стоило лезть в нездоровое прошлое мисс Стефанс.
Он его вопроса губы мисс Стефанс побелели, затем бледность разлилась по ее лицу, а глаза напротив стали темными, зияя глубокими провалами зрачков.
— Не смей меня спрашивать об этом, Майкл! Никогда не смей такое спрашивать! А то я тебя самого убью! — ее руки, которые она держала над сумкой, затряслись. Затем, дрожь передалась всему телу. — Убью тебя, и ты никогда не попадешь на небеса! Потому что я прибью твое тело гвоздями к полу!
Если бы это случилось между ними два дня назад, то Майкл Милтон не на шутку испугался бы этой рыжей, сумасшедшей девчонки, в которой было что-то от безумных ирландских ведьм. Даже сейчас его страх высунулся из норы, однако барон быстро обуздал его. Он сжал худые плечи Синди, встряхнул ее и сказал:
— Не смей мне угрожать! Иначе я просто уйду и не вернусь! — Майкл в очередной раз задумался, что ему было бы лучше без непредсказуемой мисс Стефанс, у которой в самом деле не всегда было нормально с головой, но с другой стороны он не мог ее бросить просто так после того, что она сделала для него. Ведь эта рыжая ведьма спасла ему жизнь.
Синди зажмурила глаза и громко завыла. Потом она оттолкнула Майкла и начала бить посуду. С жалобным звоном разбился о пол единственный стеклянный бокал, разлетелась и керамическая ваза, упала засохшая роза. Потом на пол полетели тарелки.
Барон Милтон хотел было удалиться в спальню, у него и без того после вчерашних возлияний болела голова, но в этот момент в дверь постучали. Постучали сильно, почти так, как вчера это делал пьяный Чикуту.
— Иди спроси, кто, — Майкл вытащил из-за пояса «Каракурт» и щелкнул предохранителем.
— Я ненавижу тебя! Чтоб ты сдох! — прошипела Синди, сжав побелевшие кулачки. — Убью ночью, когда будешь спать! Будешь вонять как все мертвые!
В дверь опять постучали, сильно. И когда Майкл, понимая, что сейчас бесполезно о чем-то просить мисс Стефанс, шагнул коридор, раздался приглушенный голос Чику:
— Шухер, открывай!
— Ты один? — спросил барон Милтон, остро сожалея, что в двери нет глазка.
— Один, — отозвался ацтек.
Майкл медлил. Ведь Чикуту мог сказать этот под прицелом остробоя кого-то из негодяев Сладкого Хариса. Держа наготове пистолет и стараясь подавить в себе страх, который снова обрел силу, Майкл потянул задвижку, затем повернул рычажок замка. Дверь распахнулась.