— Кто-то идет сюда, — негромко сказала штабс-капитан, прислушалась и добавила: — Женщина, примерно пятидесяти лет… Имеет отношение к этой квартире… Похоже, хозяйка.
Появление хозяйки сейчас было нежелательно. Я лишь на миг представил ее возмущение, крики, быть может она вообще могла впасть в истерику. Отклика Геры или Арти, увы, пока не было, но мне показалось, что Величайшая услышала меня.
— Это что здесь такое⁈ Я же сказала, никого сюда не водить, и что бы был порядок! — услышал я сердитый женский голос из коридора. — Вы кто такие⁈
— Несчастье, мэм! Тут, видите ли, случилось большое несчастье! — попытался объяснить Алексей.
Не слушая Бабского, женщина оттеснила его с прохода и вошла в комнату. Сделала еще пару шагов, и вот тут ее глазам предстала вся эта трагическая картина: худенькая, рыжеволосая девушка, скорчившись лежала на коврике; ближе к дивану, раскинув руку, лежал барон Милтон. Женщина побледнела, издала долгий звук «О-о-о!» и застыла. Однако, она быстро взяла себя в руки и с криком: «Полиция!» схватилась за эйхос.
— Мы и есть полиция. Следственная группа шестого комиссариата, — неожиданно для всех сказала Бондарева, тихо беря меня за руку.
Я понял ее замысел сразу даже без ментального посыла. Взял ее вторую руку, не слыша возмущенных возгласов незнакомки, и начал потихоньку подпитывать штабс-капитана своим огромным ресурсом.
— Успокойтесь, мэм. Мы и есть полиция! — повторила Наташа, пристально глядя на хозяйку квартиры. — А теперь у нас к вам много вопросов, пока еще без протокола.
— Да, инспектор Шеффилд! — отозвалась та, тут же вернув на место эйхос. — Обещаю говорить только правду!
— Вот и хорошо. Кто эти люди и как они оказались в вашей квартире? — строго спросила Бондарева, тем временем я услышал ее ментальный позыв мне: «Решай, что делать! Я тяну время, но долго ее дурачить не выйдет! Эйхос у меня с собой — можно вызвать Службу Спасения, но чувствую по состоянию вашего Майкла, он не вынесет транспортировки даже если осторожно и скоростной виманой».
И я решал, как мог: пока хозяйка квартиры рассказывала Наташе о том, как здесь появился Майкл с девушкой по имени Синди, я еще раз воззвал к Гере. Почти в тот же миг услышал ответ: «Жди!».
— Гера поможет, — шепнул я Элизабет, которая все еще стояла на коленях возле Майкла.
Она повернулась ко мне. В ее влажных глазах вдруг отразился золотисто-жемчужный отблеск: за моей спиной чуть левее открывался портал. Сияние стало ярче, обрело форму огромного миндального зерна от пола до потолка. Хозяйка квартиры тут же замолчала, испуганно поглядывая то на Бондареву, то на яркий свет, исходивший из дальнего угла комнаты.
— Все в порядке. Спокойно, — сказал я, видя, что Бабский занервничал.
Он пока еще не мог принять, что воззвание к богам иной раз имеет куда большую силу, чем обращение в Службу Спасения.
В темном провале портала, открывавшемся все шире, появились очертания Геры, за ней еще кто-то, кажется, Асклепий. Когда я убедился, что Величайшая ведет врачующего бога, то можно было с облегчением выдохнуть.
Я повернулся к хозяйке квартиры и сказал:
— Будьте любезны, пройдите на кухню или хотя бы в коридор. Здесь для всех нас слишком тесно.
— Госпожа инспектор! — дрожащим от волнения голосом воскликнула та. — Это же моя квартира! Что же здесь происходит! Я сейчас сойду с ума!
— Самуэль, поработайте с дамой! — попросил я Бабского, который в свою очередь был немало потрясен происходящем. В его больших, выпученных глазах искрился свет развернувшегося портала. — Давайте, давайте, Сэм! В коридор! Освободите место богам! — поторопил его я и обратился к Бондаревой. — Наташ, будь любезна повлияй, чтобы я не тратил внимание на эти мелочи.
Гера материализовалась в земное тело чуть раньше Асклепия, легко ступила на пол и, сделав несколько шагов, наклонилась над Майклом. В этот момент в противоположном углу комнаты тоже вспыхнуло свечение, предвещавшее открытие еще одного портала — к нам спешила Артемида. Похоже и она была не одна.
— Что же ты, дорогая, так невнимательна к проблемам своего любовника? — с улыбкой спросила Гера, пропуская Асклепия к барону Милтону.
— Неуместный упрек. Ты прекрасно знаешь, что с Британией мое влияние и связи значительно ниже твоих. Здесь мало моих храмов, — отозвалась Охотница, легко спрыгнув на пол, шагнув в сторону, чтобы дать место Афине.
Я обернулся, на Элиз и Бондареву, которая казалась несколько напуганной, и поспешил к Артемиде. «Хайре» — древнее приветствие, выражавшее радость, сейчас было неуместно, поэтому я просто взял руку богини, оставляя за ней выбор, как себя повести перед Герой. Арти обняла меня и поцеловала, коротко в краешек губ, но очень тепло, так, что божественная сладость тут же наполнила меня. То же самое сделала Афина, только поцелуй ее был чуть дольше.
— Ах, как у вас все сложно и необычно! Я слышала, вы договорились делить любовь Астерия на двоих? — рассмеялась Гера. — Одного не понимаю, Астерий: зачем ты позвал их и вдобавок меня⁈ — жена Громовержца с недовольством посмотрела на меня, и отошла в сторону, давая больше места Асклепию — он осматривал Майкла.
— Величайшая, ты же сама знаешь ответ. Жизнь этого человека, — я перевел взгляд на Майкла, — нам слишком дорога. Поэтому я перестраховался: призвал вас всех, в надежде, что помощь окажут те, кто появится раньше. Зачем сейчас отпускать колкость друг другу? — я сжал руку Артемиды, чувствуя, как так готова ответить Гере чем-то неприятным. — Прошу вас, дамы! Прошу немного сдержанности. У нас большая беда. Этот человек дорог мне, особо он дорог моей женщине. Давайте на время оставим прежние разногласия и всякую неприязнь. Просто помогите нам, и я буду благодарен вам всем.
— Конечно же будешь. Ты мне должен, Астерий! Очень много должен! Но сейчас ты прав. Ни к чему нам портить друг другу настроение. Тем более этот человек, — она сделала шаг вперед, наклоняясь над Майклом. — Его жизнь небезразлична и мне. Асклепий, друг мой, постарайся ради меня. Он не должен умереть!
— Величайшая… — врачующий бог покачал головой. — Сожалею, но здесь я ничего не могу сделать. Это выше моих сил. И никто не сможет.
Я услышал, как после его слов всхлипнула Элизабет. Она прижала ладони к лицу и беззвучно заплакала.
Глава 15Шутка. Почти штука
То, что жизнь — игра, я знаю лучше любого другого. Знаю это даже лучше богов — говорю без хвальбы, потому что никто в этом мире не умирал и возрождался в полном осознании так много как я. Однако сейчас, когда Асклепий произнес столь страшные для живущих слова, во мне зачался протест. Я быстро прикинул каков мой магический арсенал и чем я могу помочь Майклу, так неожиданно уходящему из этой жизни.
— Почему так, Асклепий⁈ — возмутился я, непочтительно оттеснив Артемиду. — Ты меня вырвал у смерти, когда от моего тела остались едва ли не одни обгоревшие кости. Помнишь, что со мной было после удара молнии Перуна? Кстати, удара молнией в спину, — я коротко глянул на Геру, хотя этот упрек не следовало адресовать ей.
— Как же не помнить, Астерий? Но ты — другое дело. Ты это должен сам понимать. В тебе дикая энергия, невероятная сила жизни! И главное, тебя я лечил не здесь, а в наших божественных хорах — там совсем другие токи, другие возможности, — с мрачной улыбкой объяснил он, потирая седую бородку, и добавил: — Я же сказал: «я ничего не могу сделать здесь»! Понимаешь, многоумный маг? Не могу здесь! Величайшая, открой портал. Нам нужно попасть к твоим Светлым Источникам. Вот только со временем у нас не очень хорошо. Можем не успеть. Его сердце не должно остановиться раньше, чем доберемся.
— Я решу вопрос со временем! Немедленно открывай портал! — сказал я Гере, при чем вышло это так повелительно, что богиня с изумлением глянула на меня и подчинилась.
Сам я сложил ладони лодочкой, активируя «Туам латс флум», что в переводе с лемурийского означало «Застывшая в воздухе капля». Вся сила моего магического влияния сейчас собралась в одной крошечной точке — ход времени в ней почти остановился. Затем я начал разводить ладони, превращая точку в крошечный шарик, потом в набирающую рост сферу — вытягивая ее в длинный эллипсоид так, чтобы в этом особом пространстве поместился Майкл.
Гера раскрыла портал у простенка рядом с диваном: золотистый свет разошелся в стороны и дальше вместо стены, оклеенной старыми обоями, появилась малахитово-зеленая трава, цветы и горы, освещенные заходящим солнцем. Когда я понял, что все готово, то наложил «Туам латс флум» на Майкла — с этого мгновения время для барона Милтона почти остановились. Вместе со временем остановились все процессы в его теле.
— Сэм! — крикнул я Бабскому. — Помоги Асклепию нести Майкла в портал!
— Я что-то ли понесу⁈ — возмутился Асклепий.
— Больше некому. Мужчин здесь только трое, но мои руки заняты удержанием магии времени. Не тот случай, чтобы сейчас спорить! — сказал я: в самом деле, удерживать столь сложную магию, да так, чтобы ее действие было ограниченно телом Майкла, мне было нелегко, хотя я это делал сейчас почти без рук, используя лишь направленное внимание.
— Я понесу! — тут же вызвалась Элизабет. — Пропустите! Я смогу!
— И мы поможем! — решила Афина. — Давайте его на мой плащ!
Ясноокая взмахнула рукой, и в ней так же легко, как обычно, там появлялось копье, сейчас появился пурпурный плащ.
— Поторопитесь! Долго портал не удержу! — руки Геры слегка подрагивали. — Надо же сколько у меня будет сегодня гостей! И какие гости неожиданные! — Величайшая бросила насмешливый взгляд на Артемиду — свою вечную противницу.
— Прости, я не пойду к ней, — шепнула мне Арти.
— Не вредничай! Ты с Афиной помогаешь мне! Ты нужна мне! — настоял я, хотя во владениях Геры не было необходимости в присутствии Охотницы.
— Что мне делать? — штабс-капитан Бондарева неожиданно возникла с другой стороны от Арти.
— Идти за нами и во всем слушать меня, — сказал я с легкой издевкой: теперь можно было шутить — в том, что барон Милтон будет спасен, мои сомнения развеялись. О чем я и сказал Элизабет, передавая ей свою уверенность.