— Придется еще раз сказать: я тебя люблю. И увы, нам пора, — она грустно улыбнулась мне и отпустила.
— Я буду ждать тебя в гости, — сказала Афина и едва слышно шепнула: — Арти не против. У меня очень добрая подруга, — она рассмеялась и обняла меня.
Я ее поцеловал, украдкой глянув на Охотницу. Та отвернулась, разыгрывая безразличие к этим маленьким любезностям.
— Жаль, что не можем провести этот вечер вместе. Нам пора, — Афина лизнула мои губы и отступила на шаг.
За ее спиной вспыхнул золотистый свет — открывался портал.
Когда Артемида и Воительница исчезли, я еще стоял с минуту, глядя на затухающие отблески и предвкушаю нашу будущую встречу. Надеюсь, они случиться вскоре после того, как я вернусь в Россию.
— Демон мой, все хорошо? — услышал я голос Элизабет.
— Да, дорогая. Все хорошо. Все еще волнуешься за Майкла? — я повернулся к ней, достал из кармана коробочку «Никольских». В памяти всплыли недавние слова Геры о том, что она может оставить барона Милтона у себя, и это как бы не совсем шутка. Меня эти слова насторожили, и я решил ими с Элиз пока не делаться.
— Очень. Ведь думала, что его уже не спасти. У меня сердце остановилось, когда Асклепий это сказал. И все это, — Стрельцова сделала широкий жест рукой, — все что произошло и сейчас происходит похоже на безумный сон. Жуткий с одной стороны, божественный с другой.
— Элиз, такова наша жизнь: эти аспекты мира часто переплетаются. Причем ты сама убеждалась, что божественное не всегда бывает добрым, — я выбил сигарету из коробочки, поглядывая в сторону колоннады, где Асклепий возвращал к жизни Майкла.
— Пойди успокой свою Бондареву. Ты же беспокоишься о ней, — с бледной улыбкой сказала Элизабет. — Кстати, она похожа на Афину лицом и даже немного фигурой. Поэтому она тебе так нравится?
— Элиз, мне нравятся очень многие, и ты в этом числе одна из первых. А Бондарева… — я прикурил.
— Знаю, ты ее должен трахнуть. Это обязательно, граф, — Стрельцова прижалась ко мне.
— Элиз, я тебя люблю. Такое никогда бы не сказала ни Ольга, ни Арти — такое можешь сказать только ты, — я едва не закашлялся от слишком глубокой затяжки.
— Потому, что я хочу, чтобы твои желания исполнялись. Майкл! — неожиданно воскликнула Элизабет.
Я повернулся и увидел, что барон Милтон, раздетый по пояс, сидит на краю мраморной плиты. Рядом с ним, окрашенный лучами заката, стоял Асклепий.
— Я подойду к нему, Саш? Пожалуйста! Можно, подойду? — конечно Стрельцову было не удержать.
— Идем вместе! — я взял ее за руку, и мы поспешили к Светлым Источникам, к тому месту, где находился вполне живой Майкл Милтон.
Глава 16Тайная миссия штабс-капитана
— Астерий! Кто позволял сюда прийти⁈ Я же сказал, не мешать! — закричал Асклепий, увидев меня и Элизабет на повороте дорожки.
— Вы здесь, ваше сиятельство⁈ Если я умер, то каким образом вы появились на Небесах⁈ — Майкл заметил первым меня, вскочил на ноги, но не устоял, вскрикнул по неясной мне причине и тут же упал наземь.
— Он вам нужен живой и здоровый или калекой⁈ — голос врачующего бога стал еще громче, седая борода вздыбилась.
— Мои извинения, Добрейший из Небесных! Уж не суди строго: слишком велика радость — не удержались! — ответил я, останавливаясь и придерживая Элизабет.
— Элизабет! Но как это может быть⁈ Элиз!.. — Майкл попытался встать, отчаянно хватаясь за край каменной плиты — руки его явно не слушались и были слишком слабы. — Значить, я все-таки умер! Элиз!.. Почему вы здесь вдвоем⁈
— Уходите отсюда! Не смейте приближаться, пока я вас не позову сам! — Асклепий сердито топнул ногой, поставил на мраморный пьедестал чаши и бросился к барону Милтону. Принялся затягивать на верх плиты, держа того за руки.
— Позволь, помогу поднять, — было вызвался я, но поймав гневный взгляд бога остановился.
— Идем, Элиз. Придется подчиниться, чтобы не навредить, — я обнял англичанку, которая, глядя на Майкла замерла и не могла сдвинуться с места. — Элиз, идем! — настоял я и повел баронессу к дальней мраморной купальне, где журчала вода одного из множества Светлых Источников Геры.
Там, на поляне за кустами цветущего олеандра в тревожном ожидании сидела Бондарева с виконтом Бабским.
— Здорово получается, ваше сиятельство, — подал голос Алексей, когда мы приблизились. — Это как нам понимать?.. Вот мы тут с Натальей Петровной гадаем: настоящие ли это боги или все видение. Если видение, то надо признать, сила вашего ментального давления на наши умы просто невозможной величины. А если это…
— Да, Алексей Давыдович, признать надо, что логичность твоих умозаключений имеет величину просто невозможную. Если продолжить твои рассуждения, то получается, что я, вместо того чтобы вырвать у смерти барона Милтона, решил всех одурачить — поиграть в бессмысленные иллюзии. Наслал видение, будто появились какие-то там боги и делают вид, что исцеляют Майкла. Так по-твоему? — я сел на каменную скамью напротив него, бросив взгляд на штабс-капитана: было интересно, разделяет ли она глупость, озвученную поручиком.
— Ну, нет, не так. Просто, если боги настоящие, то… — Бабский возвел свои веселые глаза к небу, заулыбался.
— Что «то»? — мне стал интересен ход его мыслей.
— То каким образом вы это… целовались с самой Артемидой? Так же не может быть, — произнес он, не прекращая любоваться закатом и золотистыми облаками, наплывавшими со стороны снежных гор. — Вот Наталья Петровна говорит…
— Молчите, поручик! — тихо шикнула на него Бондарева.
— А ваша версия, Наталья Петровна, какова? — спросил я, очередной раз отмечая, что Наташа на самом деле очень похожа на Афину. Хотя похожа она только внешне. Характер у штабс-капитана куда более капризный. С другой стороны, мы с Афиной друзья с древних времен, вместе мы пережили много приключений, и это одна их причин, почему Светлоокая так расположена ко мне. Ведь с другими она бывает вовсе не мила.
— Корнет, я в состоянии отличить реальность от иллюзии, — Бондарева зачерпнула ладонью воду из мраморной чаши и брызнула в мою сторону. — Не знаю, почему с этим такие сложности у поручика. Видимо, он где-то не доучился или ему легче жить фантазиями. Моя версия такая: вы, Александр Петрович, бабник. Причем такой, каких свет не видывал!
Версия Бондаревой меня ввела в легкий ступор. От неожиданности, от извилистого полета ее мыслей, я даже не нашел сразу что ей ответить. Встал, орошенный брызгами воды из ее ладошки, и мило сказал ей:
— Дорогая, а пойдем немного прогуляемся. Познакомлю тебя с божественным владениями. Здесь так приятно, и нам есть о чем поговорить.
— Просто так прогуляемся, да? По божественным владениям? — Наташа с легкой усмешкой смотрела на меня, и я не совсем понимал, какой смысл она вкладывает в эти странные вопросы. Неужто сомневается в моей надежности?
— Хорошо, — решила она, после недолгой паузы и доверила мне свою руку.
— Элиз, очень прошу не подходи сама к Майклу. Я ничего не понимаю в лечебных методах Асклепия, но раз он так сказал, значит так нужно. Сидите с Сэмом пока здесь. А мы недолго прогуляемся, — предупредил я и, держа руку Бондаревой направился к лестнице, по которой ушла Гера.
— Хочешь сказать, что был прежде здесь и тебе эти места знакомы? — спросила штабс-капитан.
Я чувствовал ее напряжение по руке, хотя ментально это не мог определить: баронесса зарылась, и вся пребывала в особом внимании, сжатом как стальная пружина.
— Наташ, ты расслабься. Поверь, здесь тебе ничто не угрожает. Правда в той стороне, — кивком головы я указал на желтоватые скалы, видневшиеся за лесом, — обитают эринии и могут здесь быть дикие звери, но с такой незначительной проблемой мы легко справимся.
— Ты не ответил: был раньше здесь? — повторила вопрос Бондарева.
— Да был. Если это так важно. Заглядывал сюда при не совсем приятных обстоятельствах — тогда мы с Герой были во вражде, — я повернул голову в сторону желтоватых скал — их верхушки казались красными в лучах заходящего солнца. — Теперь позволь мне вопрос: почему это я — бабник?
— Ты сам этого не понимаешь? Тебе надо с Бабским фамилиями поменяться. У тебя сама княгиня Ковалевская в невестах, в любовницах Элизабет, не удивлюсь, если кроме Стрельцовой есть еще кто-то. Но ладно, оставим это пока в стороне. А эти богини: Артемида и Афина — с ними у тебя что? Как это может быть, Саша, что ты так легко целуешься с ними будто сто лет их знаешь и вдобавок пребываешь в теплых отношениях⁈ — Бондарева освободила руку из моих пальцев. — Да, я знаю, что у тебя какие-то особые отношения с богами. Знаю, что они помогали тебе у храма Яотла, а ты их потом в газетных статьях возвысил, рассказал об их заслугах, наверное, не без преувеличений. И я вполне понимаю, что тебе доверили эту миссию именно из-за таких необычных связей. Но я не могу поверить, что у тебя такие пламенные отношения с Небесной Охотницей и Афиной! Это же!..
— Ну, говори, — я подал ей руку, помочь преодолеть поломанные ступени.
— Да, что говорить⁈ В моем понимании это невозможно! И я снова, и снова задаю себе вопрос: «кто ты вообще такой, граф Елецкий»⁈ Я очень хочу это понять! Это многие желают понять! Какое отношение ты имеешь к богам⁈ Откуда в тебе такая огромная магическая сила⁈ Ты младше меня и званием всего лишь корнет, но тебе доверяют операции, которые по серьезности под стать разве что самому полковнику Бердскому! — раскрасневшись, с запалом произнесла она. — И ты все это делаешь шутя как мальчишка! Я не понимаю кто ты, и поэтому я не могу себя чувствовать с тобой спокойно!
— Наташ, ты же сама только сказала кто я, — я рассмеялся. — Я — бабник, и фамилию мне дали не ту. А помнишь, я предлагал дать ответы на твои вопросы? И сейчас готов это сделать, — я пропустил ее вперед на повороте лестницы. — Мои тайны открываются очень просто: ключик к ним — твой поцелуй. Ну, как готова открыть замочек?
— Нет, уж, ваше сиятельство. Я уже высказывалась по этому нахальному предложению. Если не помните, то повторю: я — не продажная девица и не раздаю поцелую, какие бы блага они не сулили. Если мои губы когда-нибудь коснутся ваших, то это только по моему искреннему желанию и без всяких условий. Еще напомню: я, вообще-то, замужем, — она ускорила шаг, взбираясь по крутым ступеням к вершине холма, откуда открывался вид на дворец Геры и водопады.