— Ладно, прохвост. Ты первый на эту штуку наложил лапу. Потом заберешь, можешь вместе с пергаментом, — нехотя согласился я, подумав, что божественная вещица очень красивая и необычная — ей бы я мог порадовать Ольгу Ковалевскую. Но моя доброта иной раз не имеет границ. — Ешь, давай и ступай на поиски карты — это уже без шуток, — распорядился я. — Если сможешь найти карту с планом местности вокруг замка, то будет и вовсе замечательно. Да, кстати, купи свежей ягнятины — пожарим на ужин. Ягнятину, лук и пару бутылок вина. Деньги сейчас выдаст Элизабет.
— Вы не слишком ли злоупотребляете своим положением, Александр Петрович? Мы не имеем права расслабляться здесь вином, — с недовольством сказала Бондарева. — И вы как-то проигнорировали мои доводы: я не вижу ни одной причины, по которой гарпия делает нам такой волшебный подарок. То, что здесь, что-то не так понятно даже ребенку. А вы, даже не попытавшись разобраться в этих странностях, строите планы на какой-то вампирский замок.
— Наташ, я уже во всем разобрался. Дамы, позволите? — я придвинул коробочку с «Никольскими» и вытряхнул из нее сигарету, не дожидаясь согласия штабс-капитана. — Это послание в свитке написано несколько часов назад Герой. Может быть не ей самой, но под ее диктовку. И написано оно лично для меня. Подтверждение тому, что в тексте упомянут язык Сонома — он куда более древний, чем древнегреческий. Гера знает, что на самом деле, название Ключа Кайрен Туам не на языке давно забытой империи Сонома, и написала так для меня, потому как кроме меня никто на земле не знает, что такое язык Сонома. Далее, в свитке использован календарь, которым теперь никто не пользуется на земле и даже на Небесах. Указанная в нем дата соответствует сегодняшнему дню. И существо, которое использовало этот календарь, точно знало, что я смогу правильно перевести указанную дату на современное летоисчисление.
Вывод такой: Гера приказала гарпии украсть этот тубус по вполне очевидной причине: Величайшая не имела и не имеет право напрямую вмешиваться в события на земле, не нарушая баланс сложившихся сил. Она и без того вмешивалась несколько раз. Вероятность того, что следующее вмешательство скачкообразно изменит баланс сил в земных событиях очень велик. К тому же ее вмешательства отражаются в Вечной Книге, что приводит к опасным для богов неопределенностям. Поэтому, еще раз и по-простому: Гера, именно Гера подослала нам гарпию с этой запиской. Величайшая на данный момент не имеет возможности прямого вмешательства. Но вмешательство хитрое, всегда было ее излюбленным методом влияния на события.
Бондарева, нахмурившись, молчала.
— Я не слишком понимаю в делах божественных, но логика здесь совершенная, — согласился Бабский. — Как вы, Александр Петрович, как умеете так с богами⁈ Оно-то понятно, у вас сама Артемида в подружках. Да еще таких, что… — он выставил вперед распростертую ладонь. — На этот счет промолчу. Но ведь Артемиду надо было как-то суметь заинтересовать своей персоной! Кстати, у нас в академии — это когда я курсы проходил — был один маг-стихийник, утверждал будто он в теплых отношениях с самой Афродитой. Говорил, будто она к нему даже по ночам является. Но все мы, подозревали, что он слишком брешет.
— Да, логика в этом есть. Я просто не знаю этих Небесных законов и как работает их Вечная Книга, — наконец признала Бондарева. — Нужна карта. По ней проведем экзоментальное сканирование. Можно, конечно, без карты, опираясь на схему в свитке, но для надежности желательно карту. Потом еще раз просканируем Howard Stein’s Castle и сравним результаты.
— И уже потом можно кому-то отправиться во внетелесное путешествие на разведку, — заключил Бабский.
— Тут есть интересная приписка, — я развернул пергамент и прочитал: — «Артефакты в ближайшие дни должны перевезти в другое место». Возможно, если Ключ там, то никто никуда ничего не собирается перевозить. Полагаю, этой припиской хитра сука — я про Геру — пытается нас поторопить. Однако, мы этого не можем знать в точности. Лучше бы нам в самом деле поторопиться. Поэтому так: давай, Леш, жуй картошку и бегом на поиски карты. Нужно за сегодня определиться с местом нахождения Цели. Если ваши ментальные процедуры подтвердят данные по Увядшей Розе, то завтра же отправимся туда для знакомства с местностью, проведем разведку.
— Если там толковые маги, то наше внимание они почувствуют и тогда… — штабс-капитан постучала по столу серебряным колпачком тубуса.
— Ты права. Возможно, нам придется рискнуть. Глубокую разведку не проводить, а сразу пойти к Цели, — только сейчас я вспомнил о сигарете, зажал фильтр зубами и прикурил. — Пойти к этой Цели означает штурм. Надеюсь, сотрудников «Грифона» не пугает это слово? — я выпустил густое облако табачного дыма.
— Нет, — отозвалась Бондарева, задумчиво глядя на свиток. — Тем более мы говорим не про лобовой штурм, а про тихое проникновение в замок. Вы же об этом, Александр Петрович.
— Да, про тихое проникновение, которое неминуемо перерастет в весьма громкое, — ответил я, думая, что самым сложным для нас станет не добраться до Ключа, а уйти с ним. Следовало еще раз внимательно изучить инструкцию по нашей эвакуации. С одной стороны хорошо, что наша Цель за городом. С другой, наши люди, на которых полагался граф Варшавский, вряд ли смогут оказать нам там помощь. — В любом случае, завтра будет очень непростой день.
— Даже по Лондону погулять не успеем, — с улыбкой заключила Элизабет. — Есть капля ностальгии, но это совсем не важно.
Бабского не было очень долго. Я даже слегка разволновался и спрашивал о нем дважды Наташу. Она поддерживала с ним закрытый ментальный канал, но он был очень неустойчив. Оба раза штабс-капитан могла лишь сообщить мне, что поручик жив и находится где-то в центре Лондона. Лишь примерно к семнадцати часам Бондарева постучала в двери нашей с Элиз комнаты и сообщила:
— Идет. Все, что нужно нашел. И, к сожалению, вино, Александр Петрович. Не будем забывать, что завтра решающий день нашей операции.
— Наташ, если ты о вине, то я же не напиваться вам предлагаю, а просто немного расслабиться, сделать наш ужин вкуснее, — ответил я, прикрыв покрывалом Стрельцову. — Мы сейчас подойдем.
— Какая она нудная! Саш, зачем она тебе такая? — Стрельцова, повернувшись ко мне, грустно улыбнулась и добавила: — Я не ревную. Лишь хочу, чтобы тебе было хорошо, а с ней…
— Мне хорошо. Очень хорошо с тобой, — я поцеловал баронессу в губы и сунул руку ей между ног. Трусики Елизавета Борисовна еще не надела и там после наших получасовых кувырканий было так мокро!
— Люблю тебя, — шепнула Стрельцова. — Надо быть осторожнее — могу залететь, — ее ладошка нежно и сильно сжала мой член.
Не знаю, почему это очень простое действие, рука Элизабет могла выполнять так волшебно, словно моя чеширская кошечка обладала какой-то особой магией — магией похоти. И ее серые глаза умели посмотреть так, что этот взгляд поднимал горячее желание из самых глубин.
— Демоница, — прошептал я, подминая Элиз под себя и раздвигая ее бедра.
Сжимая моего бойца, она провела им между своих сочных губок, несколько раз с легким нажимом. Англичанка умела ласкать не только меня, но и себя. Прежде, чем нежная пещерка приняла меня, Элиз позабавлялась минуту другую до жадной дрожи в бедрах. Я боялся, что она кончит раньше, чем я войду. Но нет — между нами была совершенная гармония. Фантастический оргазм испытали мы почти одновременно. Елизавета извивалась змеей, вскрикивала от частых ударов моего члена, целовала меня до синяков.
В ванную забежали тоже вместе — ту, что примыкала к нашей комнате. Когда мы оделись, привели себя в порядок и пожаловали на кухню, Бабский уже был там, на столе лежала новая свернутая карта и пара туристических брошюр. На тумбочке возле мойки порубленный на куски задок ягненка и еще какие-то продукты в пакете.
— Госпожа Стрельцова, постарайтесь следующий раз не орать так. А то я думала, кто-то мучает кошку. Терпеть не могу, когда издеваются над животными, — процедила Бондарева, делая вид, что изучает шифрованные записи в блокноте.
— Странно, что менталист не может отличить эмоциональную волну мучения от выражения удовольствия, — Элизабет открыла бумажный пакет, принесенный Бабским, и добавила, повернувшись к штабс-капитану: — И не завидуйте, Наталья Петровна! Зависть порождает мучения. Может быть ваши скрытые страдания по мужчине когда-то закончатся подобным удовольствием. Ведь на самом деле секрет женского счастья прост: нужно всего лишь не быть стервой по отношению к мужчине, которого любишь. А к остальным уже по желанию.
— Придержите свои советы, Лиза! Вы даже еще не замужем в свои немалые двадцать девять лет! — Бондарева поморщилась, глядя как англичанка достает из пакета две бутылки вина.
— Дорогой, ты не против, если я займусь приготовлением ужина? — Элизабет подошла ко мне, поставив рядом обе бутылки. — Все равно я не могу быть полезна в вашем колдовстве над картой. А вино это хорошее: «Princess of Burgundy» — изредка я себе позволяла такое в колледже. Будет приятно кое-что вспомнить, под бокал «Принцессы».
— Да, дорогая, как раз хотел тебя попросить заняться всем этим, — я кивнул на темно-розовые куски ягнятины и луковицы в сетке. — Начнем? — я вопросительно глянул на Бондареву — она отрешенно поглядывала в окно, на крыши домов, освещенных заходящим солнцем.
— Да, корнет. Готовьте карту, я сейчас приду, — сказала она, вставая.
— Доведете нашу Наташу до нервного срыва, — шепнул мне Бабский, когда она вышла. — Не думал, что с ней так тяжело. В «Сириусе» она как-то поспокойнее. Наверное, там нет таких раздражителей, как вы, ваше сиятельство. Ах, да, теперь уже вдобавок, ваше высокопревосходительство, — он захохотал, раскладывая карту на столе.
Я же убрал чайные чашки и коробочку «Никольских».
К тому времени, когда штабс-капитан вернулась, я нашел этот вампирский, как выразилась Элиз, замок. Сделал над ним метку карандашом, поскольку на карте он выглядел неприметной точкой в стороне от дороги на Брентвуд с мелкой надписью Faded Rose, и ниже в скобках The Castle.