и.
— Ровным счетом ничего, Александр Петрович, — отозвалась Бондарева. — Решила пока не быть штабс-капитаном лично для вас, — и сейчас взгляд этой ведьмы был, конечно, гипнотическим.
— Может тогда вместе примем душ? — предложил я, вернув взор к разошедшемуся декольте халата — там даже мелькнул темно-розовый сосок.
— Это было бы слишком. И я только что оттуда, — встретимся за завтраком, она было направилась к пролому в свою комнату, но остановилась и сообщила: — Я тоже умею готовить. Не хуже твоей Элизабет, — потом сделала шаг ко мне и тише сказала: — Полагаю, я многое умею делать не хуже Элизабет.
— Наташ, ты мне сегодня очень нравишься. Очень! — произнес я, глядя ей в след.
Она не ответила. Вот же сучка! Как она умеет иной раз задеть! Если бы не мое неважное самочувствие, то я бы ее догнал, подхватил на руки отнес на кровать — кто знает, что было бы дальше.
После завтрака часа два с половиной моя группа осваивала новую тактическую схему «Краб Ольвары». Эта схема — моя личная разработка. Она неплохо показала себя для штурмовых действий в длинных, не слишком широких проходах, иной раз на узких улицах. Прежде я использовал ее в связке с хорошими лучниками. А Элизабет безупречный стрелок, да и Бондарева с Бабским тоже не зря служат в «Грифоне». Суть моей схемы в следующем: на счет «Раз!» я раскрываю магический щит, при этом Элиз, Бондарева и Бабский находятся строго за моей спиной: попутно Наташа контролирует наш тыл. На счет «Два!» я щит убираю и наношу удар широкой волной кинетики, снося всех, кто находится на пути в зоне 30–40 метров; одновременно Бондарева наносит ментальный удар, посылая волну растерянности и страха; в тот же миг Элиз делает три-четыре шага вправо, а Бабский влево, изготавливаясь к стрельбе. На счет «Три!» Элизабет и Бабский стреляют по выбранным целям, как правило, опрокинутым ударом кинетики, а потому в этот момент для нас безопасным; стреляют и возвращаются на исходные позиции — мне за спину. На счет «Раз!» я снова раскрываю щит, и все повторятся циклически, делается это в движении.
Именно так я собирался пробить нам дорогу на самом последнем участке пути к хранилищу герцога, в том случае если не удастся прокрасться туда тихо. И примерно так я рассчитывал пробиться назад к подземному ходу. Узким местом всего нашего плана оставалось отступление из замка, после того как мы завладеем Ключом. Я очень рассчитывал, что нам удастся провести операцию тихо, и даже не придется прибегать к схеме «Краб Ольвары», но шансы на это были не велики. Главные проблемы для нас могли начаться уже тогда, когда мы выберемся из подземелья. Там у избушки лесника — так я окрестил место начала подземного хода — нас наверняка будут ждать крупные силы Уэйна. Оставалось лишь рассчитывать, что и в этой схватке мы выйдем победителями, а план нашей эвакуации, разработанный графом Варшавским, сработает безупречно. И еще… Еще рассчитывать на то, что я все-таки Астерий. Нет, я не восхваляю себя, но я в себя верю, верю в свои силы и опыт.
По просьбе Элизабет я несколько раз взывал к Гере: хотел добиться от нее хотя бы слабого ментального отклика, спросить о Майкле, но Величайшая молчала. Я был почти уверен, что она слышит меня и игнорирует вполне осознано. Если так, то ее замыслы относительно барона Милтона, не очень вписывались в ожидания Элизабет и моей мамы. Очень похоже, что между нами и Герой скоро возникнет серьезный конфликт интересов. Об этом Стрельцовой я пока не говорил, все представил как обычное молчание богов, ведь они, небесные гораздо реже не отвечают, чем отзываются даже тем людям, с кем у них налажен контакт и есть какие-то общие интересы. А Элизабет будто чувствовала, что происходит нечто неправильное по отношению к ее брату и все больше нервничала.
После полудня мы еще раз обсудили детали предстоящего завтра. Начало операции было назначено на 5 утра — именно в это время мы должны были выехать из квартиры на Кэмброк-роуд 112. Транспорт обязался раздобыть Бабский. С комплектом поддельных документов на имя некоторого Габриэля Мэрсера он направился в прокат эрмимобилей, чтобы взять что-нибудь приемлемое для езды по бездорожью. Я же приступил к обучению госпожи Бондаревой основам температурной магии. Вернее, не так: теоретические основы у Наташи имелись, правда они в значительной мере расходились с магической реальностью. Поэтому я постарался в сжатой форме скорректировать ее знания и понимание некоторых важных вещей. Для этого даже пришлось заставить выкинуть ее из головы многие академические постулаты. И когда ее ум освободился от лишнего хлама, я передал баронесса один из наиболее подходящих под ее особенности шаблонов: «Литум Карх», что в переводе с лемурийского «Острие Льда».
У штабс-капитана долго не получалось, пока я не дал ей подсказки на ментальном уровне. И вот тогда она переняла от мне все хитрости этой техники. Когда вокруг ее правой руки возникло синеватое свечение и чуть дальше центра ладони начала формироваться острая как игла сосулька, я увидел, как глаза баронессы засветились восторгом.
— Теперь руку чуть назад и резко вперед! Сразу отпускай! Полная уверенность в себе! Внимание на цель! Делай как я показал! — скомандовал я.
И она сделала: сосулька похожая прозрачный конус устремилась к простенку, ударила туда, где торчали дротики, выпущенные из остробоя. В стороны брызнули осколки льда.
Лицо госпожи Бондаревой сияло от восторга. Даже Элизабет, до сих пор молча наблюдавшая за нами, сказала:
— Поздравляю, баронесса! Смотрится очень эффектно! Делайте правильные выводы: никто в этом мире вас не научит магии лучше, чем мой демон.
Грядущий день обещал стать для нас главным в нашей миссии. Так же очень вероятно, что он станет последним днем на землях Кованого Альбиона, если не сорвется наша эвакуация.
Мы легли спать пораньше, в тревожном предвкушении утра.
Глава 17Домик в лесу
Когда мы покинули городскую черту британской столицы, край солнца поднялся над лесом. По-прежнему было холодно, слишком холодно для середины лета. Мне кажется, у нас в Москве в июле так не бывает. Я нисколько не сожалел, что надел кожаную куртку. Элизабет льнула ко мне, тоскуя о тепле, которое соединяло нас в уютной постели на Кэмброк-роуд 112. Госпожа штабс-капитан, сидя в кресле рядом с нашим драйвером — Бабским, часто оглядывалась, посматривая на меня. Наверное, она сожалела, что выбрала место впереди, а не рядом с нами на заднем удобном диване.
— Надо было купить больше дротиков для остробоев, — потянувшись, сказала Стрельцова. — Если будем работать только тихо, без пистолетов, то этих может не хватить.
— Это жадность, моя девочка, — ответил я, поймав на себе взгляд Натальи Петровны. После вчерашнего разговора она стала странно реагировать на слово «девочка» — видно и сейчас это невинное слово задело какие-то струнки в ее душе.
— Я — жадная, — согласилась Стрельцова. — Хочется больше дротиков и еще одну «Стальную Правду». Жаль, не додумались вчера указать Сэму в списке покупок.
— Ох, верно говорит господин, Макграт: это все жадность. Я и так еле донес все ваши заказы, — отозвался Бабский, неотрывно следя за неровной дорогой.
— Уж, не ври, ты приехал на этом раздолбанном «Харсисе», — Элиз потянулась точно кошка.
— Да, но прежде, чем я его взял. Мне пришлось оббежать половину Лондона, и вовсе не налегке. Ваша милость, вы там указывайте, где свернуть. А то проскочим поворот, — поручик снова шутил с почтительным обращением ко мне, зная, что я к этим вещам отношусь с безразличием. Другого графа могло бы задеть.
— Да, уже подъезжаем, — я потянул рычаг, опуская стекло, чтобы лучше разглядеть местность справа от дороги. Утренний туман, хоть и жидкий, но не расходился даже в лучах утреннего солнца. Он становился гуще над болотом, по краю которого нам предстояло пройти. — Вон видишь, молодые дубки? Там должен быть поворот, — сообщил я, сожалея, что, когда улетал от «избушки лесника», не провел более детальную разведку местности. С другой стороны, со мной два менталиста — это большей частью их дело. Выведут нас к цели, хоть через лес, хоть через болото. Я знал, что с ориентацией на местности в «Грифоне» дела поставлены очень хорошо.
— Так тут дороги почти нет! — воскликнул виконт Бабский, резко сбавляя скорость. Старый «Харсис» запыхтел, сбрасывая пар. Из-за его густого облака стало невидно, что впереди.
— Нет почти, — подчеркнул я, — но проехать до начала леса можно. Так что, уж напрягись, Сэм.
Мимо нас в сторону Брентвуда пронеслось несколько эрмимобилей, и это было как бы не очень хорошо. В любом из них могли находиться люди, направлявшиеся к Castle Faded Rose, а значит настороженные ко всем подозрительным движениям вокруг, особенно странным съездам с дороги по направлению к замку. Проверять их ментально, не было смысла — все равно это ничего нам не дало.
— Там полицейские, — сообщила штабс-капитан, указывая на большой черный «Морган», ехавший со стороны Лондона. За ним, судя по яркой полосе на капоте, появился еще один полицейский эрмимобиль.
— Будь готова, Наташ, если они остановятся, — сказал я, хотя это можно было не говорить — Бондарева всегда была собрана и готова.
Переваливаясь на кочках, наш «Харсис» медленно полз в сторону леса. Полицейские не остановились. Да и не должно им быть дела до невзрачного эрмика, зачем-то свернувшего с дороги к болоту и лесу. Мало ли, может мы решили там шашлыки пожарить или комаров погонять, а то что рядом важнейшее имение герцога Уэйна для бобиков как бы не имеет большого значения.
— Давай, Сэм, рули прямо за эти кусты, — распорядился я, полагая, что за густым ивняком зелено-желтый «Харсис» не будет видно с дороги. — И развернись: возможно, придется удирать на этой развалине, — такой вариант тоже нельзя было исключить, ведь вимана эвакуации могла к нам не пробиться или прилететь слишком поздно. — Хорошо, здесь остановимся. Выгружаемся! — скомандовал я, когда Бабский, немного поманеврировав, развернул «Харсис» к дороге.