— Я уверена, помимо Дениса, они будут давить на князя Ковалевского. Конечно, не прямо, но подкинут ему не очень приятные мысли относительно тебя. Эти люди умеют строить интриги, пускаться в обман, — она хотела сказать что-то еще, но звякнул колокольчик, и Глория, поспешила в зал.
С ее позволения в зал вошел камергер и доложил:
— Ваше величество, они вышли от него. И еще уточнил информация по переводу, — он развернул листок и зачитал: — Перевод со счета ST200045987−55 банка «Mirrid Solid Case». Сумма пять миллионов рублей.
— Дайте это сюда, Эрест Павлович, — Глория вязала листок из его рук. — И вы пока свободны. Передайте, что я уже иду.
— От кого эти большие деньги? — нахмурив брови, императрица смотрела на меня. — Ты вообще, знаешь о них?
— В смысле от кого? — я не сразу сообразил, что речь о переводе, адресованном именно мне.
— В смысле, что тебе два часа назад перевели пять миллионов рублей! — она еще раз пробежалась по нескольким строкам на листке бумаги. — Кстати, это один из острых вопросов, с которым приходил к цесаревичу неизвестный мне человек.
— Ах, вон как… Я не знал, что деньги перевели. Не ждал так быстро. Полагаю, это перевод от герцога Уэйна. Он любезно согласился компенсировать мне материальный и моральный ущерб, — пояснил я, удивленный столь впечатляющей суммой. Все-таки я его сильно напугал, и его фантазия в самом деле разыгралась: за эти деньги я мог купить с десяток домов, таких как наш. — А почему такое внимание к этому вопросу?
— Елецкий, все-таки ты иногда как мальчишка, — Глория печально покачала головой. — Внимание потому, что он сделан через банк «Mirrid Solid Case» — это банк маркиза Луиса Этвуда. Понимаешь?
— Черт! Кто-то хочет повернуть дело так, будто это плата от твоего Луиса или от тебя за убийство Ричарда Гилберта! — догадался я. — Но, послушай, ведь легко проверить, кто именно был инициатором перевода. Проверить, с какого счета поступили деньги в «Mirrid Solid Case». Ведь несложно выяснить, что это перевод по распоряжению герцога Уэйна, а это в корне меняет дело!
— Да, только на это уйдет время. С проверкой могут намеренно затянуть, и это время будет использовано против тебя, заодно меня и Луиса. И проверить все это из России намного сложнее. Все, идем скорее! — она взяла меня за руку точно как мальчишку.
— Куда, дорогая? — сейчас я был удивлен ее энергией и очередной раз убедился, что эта женщина была и осталась достойна имперского трона.
— К Денису! Говорить буду я, ты пока молчи! — ответила она, направляясь к двери.
Когда мы вышли из покоев императрицы, я жестом показал Элизабет следовать за нами.
Быстрым, решительным шагом Глория направлялась в юго-восточное крыло дворца. Перед нами все расступались, лепетали приветствия, приседали в книксенах.
К цесаревичу мы тоже зашли без задержки и несколько неожиданно для него.
— Ваше величество!.. — Романов встал, переглянувшись с Варшавским, затем бросив изумленный взгляд на меня.
— Нам нужно серьезно поговорить, Денис Филофеевич! Вопрос серьезный и срочный! Пусть граф Варшавский подождет за дверью! — сказала Глория, проходя в просторный кабинет цесаревича.
И в этот момент раздался короткий сигнал говорителя и голос камергера доложил:
— Ваше высочество, к вам князь Ковалевский Борис Егорович с дочерью. Просят принять срочно.
Вот здесь мне захотелось выматериться или воздать молитву Гере — что в общем-то похожие по смыслу деяния. Что может быть хуже, если в кабинете Романова окажусь одновременно я с Ольгой, ее отец и императрица⁈
Вероятно, конец 13-ой книги