Не знаю, услышали там или нет, но я начал бить кинетикой. В меру сильно, акцентируя удары на замке. Шло трудно. Даже возникла мысль вместо кинетики использовать «Пески Времени». Лишь на шестом ударе, почувствовал, что дверь болтается.
— Эй, приготовились! Я врываюсь первый, прикрываю магическим щитом! — обернувшись, распорядился я. — Жестко кладем на пол, связываем! С Носковым не церемониться — можно бить в морду!
Пока говорил, мелькнула мысль, что нам нужны будут пилоты. Их на фрегате два: один основной, второй контролирует крены и рысканье. Сам я никак не справлюсь. К тому же здесь очень важен опыт пилотирования именно данной виманы. У меня он нулевой. С гражданскими там все просто, а эта махина седьмого размерного класса, и у нее совсем иначе работают генераторы вихревых полей, другие вектора тяги, другая аэродинамика.
— С пилотами осторожнее! Их не связывать! Саш, — окликнул я Колесова. — Бегом за Бондаревой, если она освободилась скорее ее сюда!
Я выжал еще с полминуты, собираясь силами, держа наготове «Лепестки Виолы». Затем справа сбоку, приседая, со всей магической дури ударил кинетикой в дверь. Ее сорвало к чертовой матери! Сорвало даже с петель! Тяжеленная створка грохнулась, сотрясая стальные плиты пола. Кому-то придавило ноги. Неизвестный мне капитан-лейтенант, лежа на полу и выпучив глаза, дико орал от боли. Уж, извини: лес рубят — щепки летят!
В следующий миг я успел заметить справа вверху главного обзорного экрана огромное темное пятно на фоне светлеющего неба. Это линкор! «Принц Солсбери», мать его!
И еще увидел глаза! Дикие глаза капитана Носкова. Пистолет в его руке дернулся трижды, издавай громкое: «Бум! Бум! Бум!». Стрелял он, конечно, в меня. И чего же я не одел бронезащиту?
Было видно, как на востоке зачинался рассвет.
Глава 21Привет контр-адмиралу
— Не стрелять! — успел я крикнуть своим.
Хоть Носков и мудак, но не хотелось его отправлять к предкам. Такое точно не одобрил ни Денис Филофеевич, ни тем более Чистяков.
Прикрываясь щитом и пока еще не чувствуя боли, я рванулся вперед. Освободил место для Лугового, легкой кинетикой успел выбить пистолет у Носкова и уже кулаком смачно вмял его нос. Получи, урод, конфетку!
— Руки в гору! — заорал Горский, держа наготове «Лель-5-Спец». Он был в бронезащите и позволил себе высунуться первым из-за моего магического щита.
— Именем императора, капитан Носков отстранен! — провозгласил я, сбивая на пол худенького старлея, появившегося справа. Сейчас я не имел права прикрываться именем императора — Романов не давал мне таких полномочий. Но если бы он знал о происходящем, то несомненно одобрил бы мой поступок. — Пилотам оставаться на местах! В интересах империи и в продолжение нашей операции «Гектор» переходит под мое управление! — произнес я тоном, не терпящим возражений. Начиная чувствовать нарастающую боль в животе, глянул вправо, как грифоновцы кладут на пол старпома, вяжут Носкова и еще двух офицеров. Еще один стоял спокойно, не нарываясь. Ребята из «Сириуса» свое дело знали на пять с плюсом, и моя помощь не требовалась.
— Есть несогласные с моим решением⁈ — вопросил, отходя к стойке внутрисетевыми коммуникаторами.
На несколько мгновений повисла тишина. Даже Велесов перестал вязать узлы на запястье строптивого летуна. А темная громада британского линкора приближалась. Да, «Принц Солсбери» был еще неблизко — его изображение на экране приходило многократно увеличенным оптической системой слежения, но для ракетных стрельб можно сказать, он был рядом.
— Отечество не опозорим! Я с вами, ваше сиятельство! — второй старлей, который не проявил противодействия нашему проникновению в рубку попытался встать. — Старший лейтенант Щукин! Второй помощник капитана! — добавил он, когда я жестом разрешил Горскому отпустить его.
— Сука, пиздец тебе! Размажу! Сдохнешь на Северных землях! — прорычал Носков, пытаясь вывернуться из рук Кулагина. — Я, бля…
— Молчать! — Никита Горский, коротко сунул кэпу ногой под дых.
— Эй, соколы! Плавно меняем курс на 120−15 Ю, 36 Вэ! Высота 2700! Держать скорость 750! — скомандовал я пилотам и обратился к старпому. — Нет времени на кокетство, Юрий Романович! Последний раз предлагаю: или переходите под мое подчинение, или сидите под арестом до возвращения на базу «Сириуса». А там, глядишь, и трибунал за попытку срыва операции и противодействие интересам империи!
— Я согласен! В интересах империи вам подчинюсь! — неохотно отозвался Егоров, все еще сидя на полу.
— Как вы, господа пилоты? — обратился я лейтенанту и мичману, сидевших ко мне спиной. — Представиться, не вставая! Продолжать пилотирование!
— Лейтенант Москвин! — подал голос летун, что был на месте первого пилота. — Принимаю ваше командование, ваше сиятельство! Служил и служу императору и на благо империи!
— Мичман Долгов! Согласен! Служу императору, на благо империи! — второй пилот, взволнованный до предела, попытался встать, но я вернул его на место, положив руку на плечо.
— Этих увести! — я кивнул Велесову, указывая на Носкова и еще двоих лежавших на полу. — Целителя позвать раненым! С Носкова глаз не спускать! — затем повернулся к Егорову. Почему не внял он или Носков моим опасениям по Моравецкому — это отдельный разговор. Сейчас меня жутко беспокоило другое: — Докладывайте, Юрий Романович, куда держали путь? На британскую Рамаду? Чья затея?
— Так у них вон… Линкор висит! Сам «Принц»! Стояли в засаде, прикрываясь дирижаблями. Мы-то старались уйти, кружили, обходя их эсминец и корветы. Один, кстати, сбили, и два катера, но… — говоря это Егоров звучно посапывал от напряжения, физиономия раскраснелась.
— Короче! О своей боевой славе потом! — оборвал я его.
— Короче, у нас минимум три дырки, не считая мелких пробоин от их пушек. Нет основного орудия по правому борту, наполовину не работает система охлаждения. Хорошо, хоть нет еще разгерметизации. И линкор их висит тут! Понимаете? Линкор! Один его залп и «Гектор» разнесет на кусочки! Мы подчинились… — скорбно сказал он. — Да, идем на Рамаду. Всем обещали жизнь. И это… Так Носков решил. Я бы еще поборолся. Был шанс уйти. Хотя они обложили со всех сторон, можно было прорваться, если пойти в лоб на их фрегат, и резко за дирижабли.
— Сдаваться бритишам — это позор! — со злостью вставил Щукин. — Я был против! Сто раз, блять, против! Прозевали. И «Ежа» поздно включили, когда толка от него уже не было.
— Почему не задействовали реактивные ускорители? Почему сразу с дистанции не били ракетами? — вопрошал я, глядя на тактическую сетку расположений и обзорный экран… Глядя и вспоминая, как выкручивался когда-то в другой жизни, будучи капитаном космического рейдера. В данный момент у нас еще имелось время для маневра. Требовалось без резких движений выждать минут пять, до точки, от которой остров с коптящим вулканом будет поближе. — У вас же 8 пусковых для «РСТ-10-мс» бьют на 40 километров! — продолжил я, сердито взирая на Егорова. — У вас, мать вашу, новейшая система наведения «Огненные Небеса»!
— Так не работает, ваше сиятельство! Пришлось спешно переключаться на старую! — оправдался старпом. — Время потеряли, замешкались, а их катера уже тут как тут.
— Извините, Александр Петрович, но «Гектором» управлял идиот! — яростно ставил второй помощник. — Как же приятно, что вы ему дали в харю! У вас, кстати, кровь! Он вас ранил! Не чувствуете, что ли? — Щукин указал на красное пятно на моем животе.
Увы, в этот раз, принимая пули через магический щит, я не отделался синяками. Видно, стальные цилиндрики порвали кожу и верхний слой мышц, но глубокого проникновения не было.
— Саш… — раздался негромкий голом Бондаревой.
Я повернулся, увидел ее. Рядом Худяков и Усманов держали под руки Моравецкого. Тот был избит до неузнаваемости, кровища текла по кителю, на ногах сам стоять не мог, но злости в глазах не убавилось.
— Наташ, бери всех наших, занимайся пленными и временно задержанными. Поддерживайте порядок на корабле. Я буду в рубке. Нужно выводить «Гектор». Броневой и Усманов пока остаются со мной. Да, еще Ольгу Борисовну сюда вместе со Стрельцовой! — спохватился я, подумав, что Ковалевская сейчас прояснит причины, почему не работают «Огненные Небеса». — Бабского бери себе в помощь!
Запищал вызов модуля внешней связи, красными запульсировал индикатор под стеклянным колпаком.
— Это с «Принца», — пояснил Егоров. — Не дураки! Видят, что мы уходим с курса!
— Носок с ними до этого общался? — спросил я, потянувшись к ребристой коробочке микрофона.
— Он самый, — старпом от напряжения даже втянул голову в плечи. — Вы, ваше сиятельство, лучше не берите. Может я? А то…
— Спокойно! — прервал его я и, взяв микрофон, потянул контактный рычажок. — Слушаю, старший помощник капитана Егоров!
— Егоров? Какой Егоров, где ваш Носков? — раздался хрипловатый басок с сильным английским акцентом.
— Это вице-адмирал Хадсон, — потянувшись ко мне прошептал Щукин.
— Увы, унесли капитана Носкова. Целители забрали. Инфаркт у него — лицо пошло красными пятнами! — отозвался я, переглянувшись со вторым помощником — он мне весело подмигнул.
— Почему изменили курс, Егоров? Вы у нас на прицеле. У вас на хвосте наши катера и «Eugene» и «Gloria». Решили сыграть в дурную игру? Молитесь! Пора дать команду на уничтожение! — произнес англичанин.
— Мои извинения, господин Хадсон! У Носкова инфаркт, упал в рубке, была суета! Немедленно вернемся на курс! Держать на Рамаду, да? — мой голос даже задрожал, полагаю разыграть испуг удалось.
— Запомните, Егоров, я очень не люблю непослушание! Немедленно вернитесь на курс к Рамаде! Связь не обрывать! — грозно прорычал Хадсон. — Мы должны слышать, что у вас в рубке! И дайте, черт бы вас, видеосвязь! Мы хотим видеть, что у вас происходит!
— Проверьте почему сбились с курса! — сердито рявкнул я пилотам, при этом, тронув за плечо первого, дал ему знак, встать и последовать за собой. Затем прокричал: — Видеосвязь наладьте с господином Хадсоном! Подключайте видеоканал! — сам же сделал запрещающий знак.