В первой же самостоятельной постановке он осуществит все свои намерения.
Глава четвертаяНепросто говорить Правду
Первый фильм – дело ответственное для начинающего режиссера: ему предстоит заявить о себе. Казалось бы, чтобы обратить на себя внимание, нужен, прежде всего, выигрышный сюжет, который помог бы развернуть вширь повествование, показать крупные характеры. И были у него такие сюжеты. Но выбрал он совсем не лучшие из своих рассказов – «Классный водитель» и «Гринька Малюгин» и объединил их, хотя в сущности характеры в них заявлены были разные. Но тут уж проявилось авторское своеволие. Вообще Шукшин нередко проявлял явную бесцеремонность по отношению к своим литературным героям, преобразуя написанное, приспосабливая его к требованиям драматургии. Некоторые герои от этого выигрывали, некоторые проигрывали. Пашка Холманский определено выиграл от скрещения с Гринькой Малюгиным – родился новый герой, неподражаемый Пашка Колокольников, бесподобно воплощенный Леонидом Куравлевым, словно бы специально рожденным для этой роли.
Помнится, где-то в печати мелькнуло краткое сообщение: Василий Шукшин, хорошо известный зрителям как актер, приступил к съемкам своего первого художественного фильма; героем он решил сделать шофера, а сюжетом – его дорожные приключения. А в другой информации утверждалось, что Шукшин снимает кинокомедию – недаром в главной роли занят прекрасно заявивший о себе в фильме М. Швейцера «Мичман Панин» молодой комедийный актер Куравлев. Но как же далеки были эти прогнозы от существа дела.
Собственно никаких особенных приключений в фильме и не было – просто командировали Пашку Колокольникова в деревню, в помощь колхозу, повстречался он там с разными людьми, заинтересовался девушкой-библиотекарем, но у той оказался свой интерес – к приезжему инженеру. Словом, не удалось Пашке найти свою судьбу, но зато он походя, без особых усилий, в силу только открытости и, можно сказать, солнечности своего характера, помирил влюбленных, устроил судьбу пожилого вдового напарника и так же походя, легко и просто рискнул жизнью, спасая общественное добро. Так про что вся эта история? А про том, как человек ищет счастье. Не находит, но и не унывает. И живет в постоянной готовности к каким-то исключительным событиям, которые могут изменить его жизнь. Может потому и не теряется, когда на нефтебазе начинается пожар – горят две бочки с бензином в кузове грузовика. Не думая об опасности, он кидается в кабину – и уводит машину прочь от бензохранилища, топит ее в реке. Тема школьного сочинения «в мире есть всегда место подвигу» нашла в этом фильме неожиданно свежее, живое воплощение. При этом Шукшин дал понять: это не штука – совершить подвиг; хорошо, конечно, оказаться в героях, но это еще не дает человеку ощущения полноты жизни, ведь подвиг – это только миг, а жизнь – вон она какая продолжительная, и главное – найти в ней свое место, свое дело и делать его от души. А счастье – оно обязательно придет, счастливых много… Надо только оставаться собой. Добрым. Простым. Честным.
Шукшин тут откровенно морализирует и не боится этого. Это потом он с вызовом скажет, что не желает снимать кино «с моралью» – точно противореча тем, кто все время требует от него этой самой «морали». А пока он еще не чурается проповедничества, учительства, но делает это мягко, ненавязчиво, скрашивая поучение юмором, доброй усмешкой.
В фильме много смешного, хотя это отнюдь не комедия в общепринятом понимании жанра; смешон прежде всего сам Пашка Колокольников с его поисками «идеала», который мерещится ему то в милой, скромной деревенской девушке, то в очаровательной журналистке, «странной и прекрасной». При этом Пашка ничуть не комикует. И актер тут вовсе не комик, не герой – простак, каким его иной пытались представить критики, иной раз даже доброжелательные – чтобы помочь фильму «утвердиться», завоевать популярность у зрителя. Нет, и Куравлев не комик, и Пашка не простак, хотя и прост в лучшем смысле этого слова. Он серьезен и временами даже печален, а дурашливой шуткой как бы скрашивает свою совсем не веселую, можно даже сказать многотрудную жизнь. Это тонкая актерская работа. Шукшину опять повезло – он встретил актера, полностью отвечающего его мироощущению, его пониманию прекрасного как эстетической категории. Реальность, скрашенная, а временами даже преобразованная фантазией – вот мир его героя. Пашка Колокольников – фантазер и вместе с тем человек «от земли», прочно стоящий на ногах. Таких людей много в России; они не просто украшают жизнь – они помогают вынести ее бремя, «понять ее и одолеть», как говорил сам Шукшин. Новеллистический принцип, положенный в основу картины, безотказно сработал именно потому, что все истории объединил в единое целое яркий выразительный характер главного героя.
Глубокое понимание актерской природы, способность к увлеченной, поистине творческой работе с исполнителем в общем составляет главную привлекательность картины. Перед нами проходит целая галерея образов – характеров, чаще всего выпуклых, запоминающихся, а главное радостно узнаваемых зрителем. Особенно хороши тетка Анисья и дядя Кондрат в исполнении Н. Сазоновой и Г. Балакова. Талантливые актеры, что называется, купаются в сцене сватовства. Вот как вспоминает об этом Нина Афанасьевна Сазонова: «Мал золотник, да дорог – очень люблю я эту роль. Пригласил меня Василий Макарович сыграть тетку Анисью без проб. Дал заглянуть в сценарий со словами: „Надо нам тут двух старичков поженить“. А я прочитала, да и говорю: „Скучно, Василий Макарович старичков-то сватать. Ваша тетка Анисья еще хоть куда! Давайте их малость подмолодим – а то получится, годится она только на то, чтобы самовар ставить“. Он засмеялся: „Правда ваша“. И тут же показала я ему эту самую тетку – как она по дому порхает: „Счас огурчиков вам порежу, капустки…“ – а сама все поглядывает на Кондрата. Он говорит: „Вот так и делайте. А уж на съемке, рядом с Балаковым – он такой чуткий партнер – я и вовсе разошлась, и легко, с подъемом разыграли мы втроем с Леней Куравлевым эту сцену“».
В фильме несколько таких снайперских актерских попаданий. Хороша, например, бабка, которая ворожит шоферам на картах и рассказывает сказку. И хотя не все исполнители с такой точностью выбраны, чувствуется, что у режиссера глаз верный. Но были, были осечки. Вот как пишет об этом поэт Белла Ахмадулина: «…выяснилось, что эти безошибочные глаза впервые увидели меня скорее наивно, чем проницательно. Со студии имени Горького мне прислали сценарий снимающегося фильма „Живет такой парень“ с просьбой сыграть роль журналистки: безукоризненно самоуверенной, дерзко нарядной особы, поражающей героя даже не чужеземностью, а инопланетностью столичного обличья и нрава. То есть играть мне и не предписывалось: такой я и показалась автору фильма. А мне и впрямь приходилось быть корреспондентом столичной газеты, но каким! – громоздко застенчивым, невнятно бормочущим, пугающим занятых людей сбивчивыми просьбами о прощении, повергающих их в смех или жалость. Я не скрыла этого моего полезного и неказистого опыта, но мне сказано было – все же приехать и делать, как умею. Так и делали: без уроков и репетиций. Этот фильм, прелестно живой, добрый и остроумный, стал драгоценной удачей многих актеров, моей же удачей было и осталось – видеть, как кропотливо и любовно общался с нами режиссер, как мягко и безгневно осуществлял он неизбежную власть над ходом съемок».
Конечно, актерской удачей образ журналистки не назовешь. По словам самой исполнительницы, «загадочно неубедительная журналистка, столь быстро утратившая предписанные ей сценарием апломб и яркость оперения, обрела все же размытые человеческие черты, отстранившие от нее отчуждение автора и героя». Слово «размытые» найдено очень точно; в самом деле, перед нами то ли хорошенькая дурочка, явно случайно оказавшаяся в профессии, то ли очень юное существо, едва сделавшее свои первые шаги на газетном поприще. Читая сценарий, можно себе представить, как надоели автору эти девочки в узеньких брючках и громадных – по моде тех лет – свитерах с их неизобретательными скучными вопросами и откровенным стремлением поскорее «взять материал». Но в фильме-то – все иначе. Потому что Шукшин откровенно любуется Беллой и нас заставляет любоваться ею. А как же! Это сама Ахмадулина, кумир литературной Москвы тех лет. И для самых широких зрительских кругов, неискушенных в литературе, это авторское любование совершенно очевидно. Получается: красота – страшная сила. Тоже верно. И тоже интересно. Но эта простая истина ничего не прибавляет к эстетике Шукшина. «Живет такой парень» – первая его картина, и тут он, можно сказать, проявляет слабость в духе Пашки Колокольникова – выбирает красавиц из красавиц на основные роли. Одна только Ренита Григорьева в роли пассажирки-попутчицы словно выхвачена из реальной жизни. Остальные все – прелестные создания, словно сошедшие со сцены местного Дома моделей, сатирически выведенного в одном из самых смешных эпизодов фильма. Правда, тут у авторского выбора есть оправдание: и красавица Настя Платонова, и не менее привлекательная Катя Лизунова существуют на экране как бы в двух измерениях: в реальной жизни и в видениях, в снах Пашки Колокольникова – там в них должно проявиться нечто неземное. Но, надо сказать, убедительные в реальных эпизодах, юные актрисы беспомощны в органичных для этой картины «снах». И режиссер не может им помочь. О «снах» надо сказать особо. Шукшин разрабатывает свою эстетику на основе последних открытий мирового кинематографа. Для него возможность вторгнуться в подсознательный мир не просто возможность обнаружить свою фантазию, но способ превратить конкретное в образное. Конечно, он находится под огромным влиянием от фильма своего сокурсника Андрея Тарковского «Иваново детство» с его аллегорическими снами, снискавшими фильму славу на мировом экране. Но в то же время он не может не понимать, что все эти символы и аллегории как бы противостоят той образности, которая естественно присуща кинематографу. Эта самая образность гораздо скромнее, но она куда больше отвечает сущности