Не в тему, как говорится, здесь все эти подробности из жизни сына Сталина. Но, коль уж отвлекся, начал отступление с собачки бельгийской королевы, собаками и закончу. Значит, Капитолина Георгиевна рассказывала, что у них были овчарка по имени Бен и охотничья собака Барри.
— Вася научил Барри из кухни приносить в зубах бутылку водки. А Бен раньше принадлежал Герингу. Огромных размеров, эта овчарка любила сидеть на стуле рядом с хозяином. Если ей кто-то не нравился и, по ее мнению, мог обидеть Васю, она начинала грозно рычать. Более преданного существа, казалось, не могло и быть.
Перед арестом, о котором Василий Сталин догадывался и к которому готовился, зная, как чекисты лихо проводят конфискацию всего хозяйства, он не мог сдать им своего верного друга — и застрелил Бена… Вот уж повод нашим либералам поерничать о злом грузине и его сыне: «Весь в батюшку…»
Тут, кажется, самое время прибегнуть к еще одному авторскому отступлению, которое поможет нам, в какой-то степени понять внутренний строй, характер героя нашего повествования. Отступление это — графологическое исследование писем Василия Сталина, которое провела известный московский графолог О. А. Балла. Ей я передал несколько писем с разрешения Капитолины Георгиевны, и вот такое заключение специалиста:
«СТАЛИН Василий Иосифиович.
Очень энергичен, упрям, вспыльчив, агрессивность выше средней. Весьма ориентирован на внешнее самоутверждение. Очень ценит независимость. Лидерства над собой не принимает.
Влиять на него практически нереально; подавлять — тем более. На попытки подавления его (или на то, что ему таковыми кажется) реагирует резко агрессивно; вообще характерна активная форма защиты. Чужой поддержки не ищет, характерна опора на собственные силы. Очень вероятен вкус к риску, к созданию и проживанию нестандартных ситуаций. Монотонности не принимает; необходимость заниматься монотонной деятельностью приводит к резкому росту внутреннего беспокойства. С удовольствием работает в режиме «импровизации». Способен быстро принимать решения. Смелый; не теряется в ситуациях опасности (это значимо для его образа себя), не озабочен самосохранением. Весьма вынослив; может иметь вкус к большим нагрузкам.
Формальная организованность вряд ли относится к числу его наиболее сильных сторон; ему может быть свойственна некоторая «разбросанность» деятельности, склонность заниматься несколькими делами одновременно; но в достижении важных для него целей настойчив, ради этого умеет «собираться». Не прагматик (при этом, несомненно, ему гораздо более интересно заниматься устройством конкретных практических дел, чем теоретизированием и созерцанием — при том желательно, чтобы эти дела требовали достаточно больших умственных усилий — легкое ему не интересно), не педант, имеет вкус к широким жестам.
Интеллект высокий, можно предполагать широкий кругозор, ориентирован на активное добывание информации. Некоторая грубоватость мышления связана скорее с характером полученного образования, чем с природными данными. Очень склонен к категоричным оценкам и суждениям, которые в большой мере диктуются сильными душевными движениями (обусловлено скорее темпераментом, чем недостатком сложности мышления — последнее достаточно сложно; умозаключения не стереотипны). При этом характерна некоторая негибкость сознательных установок, большая определенность в пристрастиях, которая может принимать форму и неприятия (в том числе, достаточно агрессивного) того, что не вписывается в его ожидания. Мышление в очень большой мере образное, достаточно точное и дисциплинированное, хотя и не без прихотливых ассоциативных «скачков»; обладает сильным развитым воображением. Память сильная и точная; особенно хорошо помнится то, что представляет для него эмоциональную значимость.
Чувственное восприятие и доставляемые им впечатления играют очень значительную роль в его мировосприятии. Экстравертирован, нуждается в большом объеме ярких и разнообразных впечатлений. При этом внутренняя жизнь интенсивна. Эмоциональная сфера богата и развита, чувствует ярко, глубоко и достаточно тонко. Можно предполагать довольно большую склонность к эмоциональной неуравновешенности, которая отчасти компенсируется сильной волей. Очень вероятна высокая тревожность.
Контактен, для него характерна роль инициатора контактов (вообще инициирующая роль в формировании общения и отношений). Привязывается сильно; его отношения со значимыми для него людьми эмоционально насыщенные и неровные. Эгоцентричен, это осознает и принимает в себе; это, однако, не лишает его способности быть добрым, сочувствовать, быстро включаться в чужие эмоциональные состояния; может получать удовольствие от устройства чужих дел (альтруизм входит в его систему ценностей и в других неизменно замечается и оценивается). Вероятно, многие воспринимают его как доброго, хотя и нелегкого в общении человека. Вместе с тем умеет производить и впечатление человека легкого тем, что быстро включается в общение, быстро идет на сокращение дистанции (правда, эту дистанцию предпочитает определять сам и сокращать ее в одностороннем порядке, не подпуская к себе особенно близко и не допуская панибратства — всегда сохраняя некоторое свое доминирование). Попытки нежелательного сближения пресекаются очень резко. Видимо, способен быстро устанавливать контакт с достаточно разными по типу людьми; в частности, с младшими по возрасту. С этими последними может легко создавать убедительную для них иллюзию общения на равных (благодаря непосредственности поведения). В нем легко воспроизводятся самочувствие и модели поведения, соответствующие более ранним возрастным состояниям (что не означает инфантильности — повзрослел, в том числе приобрел самоощущение взрослого человека, способного и вынужденного опираться на собственные силы — довольно рано; очень возможно, в молодости было время, когда он чувствовал себя старше своего календарного возраста). Его эмоциональная интенсивность, в том числе внешне выраженная, создает о нем впечатление как об открытом человеке.
Для него является привычным чувствовать себя сильнее и ярче своего окружения (это значимо для его образа себя). В группе легко оказывается в центре внимания, может быть неформальным лидером. Артистичен, разнообразен в поведении. Поведение, вероятно, непосредственное, свободное, не исключено, что несколько грубоватое, иногда с подчеркнутой размашистостью. Весьма не чужд демонстративности. Скорее всего, способен быть интересным собеседником, но может несколько «забивать» собой партнера по общению (в силу его энергетического избытка вообще), особенно если речь идет о том, что его так или иначе сильно задевает. Нуждается в большом объеме общения, в самовыражении, в том, чтобы быть заметным. Видимо, одиночества не любит и быстро начинает в нем тосковать. Скорее всего, для него характерен достаточно широкий круг общения и привязанностей. Ценит дружеские связи и нуждается в них; тем не менее может брать на себя роль инициатора в разрыве отношений. Вообще к другим требователен и в свете этой требовательности может весьма категорично их оценивать (и достаточно прямолинейно такие оценки высказывать); вместе с тем ему доставляет удовольствие быть великодушным — и оцененным другими в этом качестве. В людях ценит сочетание силы и эмоциональной яркости, способность отвечать ему эмоциональными реакциями сопоставимой (с его собственными) силы — без того, однако, чтобы оспаривалось его доминирование.
Специально внимания других не ищет, тем более не заискивает и не ломает своей естественно складывающейся линии поведения, если она кого-то не устраивает. При этом умеет располагать других к себе. Конформизм отнюдь не характерен; необходимость вписываться в заданные извне рамки вызывает сильный внутренний протест, в силу чего такое «вписывание» вряд ли может быть вполне эффективным.
Очень уверен в себе, степень самопринятия высокая. Расположен к самоанализу, способен к самокритичности. Очень самолюбив, поэтому критику его действий со стороны других воспринимает весьма болезненно, может реагировать агрессивно, спорить с ним, надо полагать, трудно, — хотя он, благодаря интеллектуальной сложности способен быть восприимчивым к рациональным аргументам — эмоциональные часто оказываются для него более значимыми. Свою точку зрения активно отстаивает».
Я читал Капитолине Георгиевне выводы специалиста-графолога, она комментировала текст по ходу, а потом заключила:
— Все в точку. Очень сложная натура Василий. Влиять на него было почти невозможно. Он, порой, принимал такие решения, что иной и подумать бы так не мог — и страшно, и здорово! Человек он был непредвиденный: не знаешь, что будет через минуту. Всегда нужна готовность парировать, сдерживать его поступки…
Капитолина Георгиевна рассказала случай, который не вписывался в правила хорошего тона. А мне, положа руку на сердце, подумалось о другом — как все же прекрасна жизнь в небе! Пусть хоть на миг, но ты оставляешь эту грешную землю и один на один со стихией, очищаешься от всего наносного, мелкого, подлого, словно исповедуешься перед самим Богом.
— …Так вот, мы летели в Сочи. Я настраивалась отдохнуть, поплавать вдоволь. Василь сидел рядом, дремал, но просил разбудить его, когда пролетим перевал. Я и сама-то заснула, а пробудилась от какой-то тяжести — меня вдавливала в спинку сиденья неведомая сила. Это была перегрузка… Василя рядом не было, я поняла, что он в кабине пилотов и в следующее мгновение оказалась в воздухе! Оно было быстротечно — какие-то секунды, потом я грохнулась о дверцы кабины, ухватилась за кресло и в бортовое стекло увидела, как машина падает вниз… А внизу было море и, помню, как все лодки, катера, пароходы начали расплываться в стороны.
Самолет вышел из пикирования над самой водой. Запомнились еще бледные лица летчиков. «Чуть не погибли!» — заметил после приземления командир экипажа. А Василий смеялся: «Это я Капе показал «мертвую петлю».
Куда как круче в жизни летчика Василия оказалась петля другая…
Вернемся в тюрьму. 5 марта, в день, по официальному сообщению, смерти Иосифа Виссарионовича, Капа приехала в очередной раз на побывку к своему зэку и сообщила, что у них может быть ребенок. Ох, этот месяц-март! Такой трагический и счастливый в судьбе летчика Сталина…