А главный штурман ВВС генерал Б. В. Стерлигов прежде не считал зазорным выпить вместе с Василием Сталиным. В той части мемуаров, что осталась в рукописи, Борис Васильевич вспоминал, как в 44-м им вместе с Василием довелось ехать на фронт в поезде Главного маршала авиации Новикова (тогда Александр Александрович, как видно, ничего против такого соседства не имел): «Вошли мы в вагон и скоро, по примеру Главного маршала, разошлись по своим купе на отдых (с употреблением немалой толики водки, коньяка и иных горячительных напитков. — Б. С.).
— Войдите, — сказал я, и в дверях показался небольшого роста рыжеватый полковник в авиационной форме, в котором я сразу узнал сына Сталина — Василия.
Я откровенно изумился его появлению, так как на перроне в Москве при отправке нашего эшелона Василия не видел.
— Разрешите, генерал, скоротать с вами время? — спросил полковник, и тут же вслед за ним в купе протиснулся какой-то грузин в форме лейтенанта.
Василий распорядился:
— Коба, сообрази…
Коба исчез, но скоро появился с водкой и закуской.
После двух-трех рюмок мы разговорились. Василий посетовал на отца, на свой арест на слишком большой срок (после злополучной рыбалки. — Б. С.), но потом примирительно, как-то по-мальчишески заключил:
— Ничего, я ему еще покажу!»
Стерлигов представляет дело так, что чуть ли не впервые пришлось выпивать ему с Василием Сталиным. Но некоторые детали говорят, что — не в первый раз. С чего бы это полковник заглянул в купе именно к Борису Васильевичу, а тот, в свою очередь, нисколько не удивился этому визиту. Удивился только, откуда Василий взялся, раз на перроне его вроде бы не было. Чувствуется, что многие из высоких чинов ВВС (и не только ВВС) за честь считали разделить рюмку с полковником Сталиным, надеясь, что замолвит за них словечко перед грозным отцом. Такие застолья еще больше развращали Василия. Он уверовал, что любая выходка сойдет ему с рук.
Несостоявшийся великий меценат
Конец войны Василий Сталин встретил в Германии. Мирная жизнь оставляла больше времени для веселого отдыха в кругу сослуживцев. У полковника Сталина оказались и немалые возможности для того, чтобы поживиться трофейным добром. В его распоряжении имелись самолеты, которыми можно было бесконтрольно возить в Москву и мебель, и картины, и дорогие сервизы, и много других хороших и разных вещей, созданных руками трудолюбивых и умелых немцев.
Произошли перемены и в личной жизни сына Сталина. Светлана Аллилуева вспоминает, как Василий сообщил отцу о причинах своего развода с Галиной Бурдонской: «Когда Василий сказал ему, что развелся с первой женой «из-за того, что с ней не о чем говорить», отец расхохотался: «Ишь ты! Идейную захотел! Ха! Знали мы таких идейных… селедок, — кожа да кости!» Это было при мне; но вслед за этим отец и сын пустились в непристойную дискуссию (очевидно, на тему, кто каких предпочитает: толстых или тонких. — Б. С.), и я ушла». Как утверждает Светлана, «отец вообще не проявлял интереса и симпатии к образованным женщинам. Он не выносил гувернанток, которых мама брала в дом… Отцу вообще был свойственен крестьянский взгляд на многое, — узкий практицизм, недоверие к «учености». Он часто повторял в последние годы своим комендантам: «Разогнать вас всех надо, ни черта не умеете! Простая крестьянка лучше готовит и лучше вас вела бы хозяйство!» И я думаю, что круглолицая курносая Валечка, прослужившая у него экономкой последние восемнадцать лет, вполне соответствовала его идеалам женщины в доме; она была дородна, опрятна, ловко прислуживала за столом и не пускалась в разговоры».
Сталинская экономка Валентина Истомина запомнилась и Молотову. Он говорил Феликсу Чуеву: «В разные периоды разные люди были. Грузинка одна старая была. Потом Валентина Истомина… Это уже на даче. Приносила посуду. А если была женой, кому какое дело?» И Вячеслав Михайлович и Светлана Иосифовна, похоже, не сомневались в существовании интимных отношений между Валей и Иосифом Виссарионовичем.
Вот вкусы насчет женщин у отца и сына совпадали не полностью. Василий хотел, чтобы с женой или любовницей было еще и о чем поговорить, тогда как Иосиф Виссарионович ценил женщин молчаливых, не пускающихся в ненужные разговоры, а тем более не лезущих в серьезную мужскую компанию. Новую жену сыну, однако, он подыскал, исходя не из собственного идеала, а сугубо по расчету. Екатерина Семеновна Тимошенко, дочь Маршала Советского Союза и бывшего наркома обороны конармейца Семена Константиновича Тимошенко, особо теплых чувств к супругу не испытывала, равно как и он к ней.
Иосиф Виссарионович, возможно, видел в Василии своего наследника. После окончания войны Сталину представили трофейные документы и показания пленных, доказывающие, что Яков погиб в лагере в 43-м году. Впрочем, из-за напряженных отношений со старшим сыном Иосиф Виссарионович вряд ли когда-либо рассматривал его как своего преемника. Вся надежда была на Василия. Родство с Тимошенко позволило бы ему в будущем приобрести опору среди генералитета, что помогло бы младшему сыну унаследовать власть отца. Кроме того, надеялся Иосиф Виссарионович, что тесть-маршал немного приструнит за-гульного зятя. Зря надеялся. Если уж самому «великому кормчему», генералиссимусу это было не под силу, то что мог сделать один из его маршалов, пусть даже человек жестокий и решительный. Недаром, став наркомом обороны, Семен Константинович по сталинскому указанию распорядился на учениях обстреливать войска боевыми снарядами. По принципу — кто не спрятался, я не виноват.
По поводу второго брака Василия его двоюродный брат Владимир Аллилуев писал с явным неодобрением: «Он бросает жену с двумя детьми и женится на дочери маршала С. К. Тимошенко, красивой молодой женщине с ис-синя-черными волосами и голубыми белками глаз. От второго брака у него появились сын и дочь, но алкоголь отца пагубно отразился на здоровье детей, сегодня их уже нет в живых…»
С Катей Тимошенко Василий познакомился во время Потсдамской конференции, на которую ездил вместе с отцом. Поженились они в начале 46-го, причем сын Сталина ухитрился при этом обойтись без формального развода с Галиной Бурдонской. В 49-м у них родился сын Василий, а в 52-м — дочь Светлана. Детей от первого брака, Александра и Надежду, Василий Сталин оставил у себя. Беда была в том, что Галина, пробуя сначала бороться с алкоголизмом мужа, сама постепенно пристрастилась к спиртному. Василий побоялся оставлять детей с пьющей матерью.
Жизнь с дочерью Тимошенко для Василия была трудной с самого начала. Детей от первого брака мужа, Сашу и Надю, Екатерина не любила. Александр Бурдонский свидетельствует: «Отец прилетал все время, и мама летала к нему. Но они должны были расстаться. Мама не умела приобретать друзей в этом кругу. Власик, вечный интриган, сказал ей:
— Галочка, ты должна мне рассказывать, о чем говорят Васины друзья.
Мать его — матом! Он прошипел:
— Ты за это заплатишь.
Вполне возможно, развод с отцом и был платой. Власик мог начать интригу — чтобы Василий взял жену из своего круга. И подсунул Катю Тимошенко, маршальскую дочь…
Екатерина Тимошенко с нами страшно обращалась. Сестру била жесточайшим образом, у нее почки до сих пор отбиты. На роскошной даче мы умирали с голода. Вылезли как-то… маленькие дети, прокрались туда, где овощи лежат, набрали себе в штаны и зубами чистили свеклу, немытую грызли в темноте. Просто сцена из фильма ужасов. Это в царском доме (роскошной новиковской даче, отделанной трофейными материалами и обставленной трофейной мебелью и картинами. — Б. С.)! Няньку, которую Екатерина поймала на том, что та нас подкармливала, выгнала… Жизнь Екатерины с отцом — сплошные скандалы. Я думаю, он ее не любил… Скорее всего, чувств особых не было с обеих сторон. Очень расчетливая, она, как и все в своей жизни, просто просчитала этот брак.
Надо знать, чего она добивалась. Если благополучия, то цель, можно сказать, была достигнута. Екатерина вывезла из Германии огромное количество барахла. Все это хранилось в сарае на нашей даче, где мы с Надей голодали. Когда отец Екатерину выставил в 1949 году, ей потребовалось несколько машин, чтобы вывезти это добро. Мы с Надькой услышали шум во дворе и кинулись к окну. Видим — «студебеккеры» цепочкой идут…»
Ну, уж конечно, не Власик Екатерину Тимошенко Василию сосватал, а сам Иосиф Виссарионович. И, судя по тому, что сообщает Светлана, брак с Галиной Бурдонской распался по инициативе Василия, а не из-за происков отца или Власика.
Бывший шофер Василия Сталина А. Брот одно время был личным шофером Екатерины Тимошенко. Его рассказ тоже не добавляет теплых красок в портрет второй жены сталинского сына: «Екатерина тогда жила на даче, и дела для меня находились каждый день. То одно надо привезти из города, то другое. Еще она часто выезжала в театр, цирк, гости…
Один раз подарила мне моя хозяйка ковер — красивый, громадный… Он даже в нашу комнату не влезал. Вроде как за выполнение особого задания… Тогда для высшего командования из Германии прислали несколько вагонов трофейных вещей. Поскольку Василий был равнодушен ко всем этим шмоткам, Полянский (адъютант Василия. — Б. С.) и отобрал для него лишь кое-что из письменных принадлежностей да кабинетных украшений. А все остальное из предназначенного семье велел отвезти Екатерине на дачу. Но предупредил, чтоб хозяину я не проговорился, иначе он обязательно все это раздарит, и жена останется ни с чем…
Ну, я сопроводил этот грузовик до дачи, помог солдатам его разгрузить и стал с Екатериной разбирать вещи. Уж насколько она была привычна ко всей этой роскоши, но и то глаз оторвать не могла. Действительно, чего там только не было! Каракулевые и котиковые шубы, песцовые и лисьи горжетки, ковры, фарфор, золотые украшения с бриллиантами и изумрудами, всякое разное женское белье, одежда, обувь… Из всего этого богатства Екатерина оставила себе только золото, а остальное велела продать. Через комиссионки действовать было нельзя — там требовался паспорт, вот я и