Только на обеспечение спортсменов различным летно-техническим обмундированием, которое им не было положено, по распоряжению Сталина В. И. было израсходовано свыше 1 миллиона рублей.
В 1949 году Сталин В. И. обманным путем за счет средств, отпущенных на строительство аэродромов, приступил к строительству спортивного центра ВВС МВО, в результате чего было затрачено и впоследствии, в связи с консервацией строительства, омертвлено 6 миллионов 22 тысячи рублей.
В 1949 году Сталин В. И. для удовлетворения личной прихоти создал так называемое охотничье хозяйство, на которое из бюджетных средств было незаконно израсходовано свыше 800 000 рублей. Только на покупку оленей для охотничьего хозяйства затратил 80 тысяч рублей.
Большие средства Сталин В. И. тратил на организацию банкетов, вечеров и различных угощений.
Злоупотребляя служебным положением, Сталин В. И. израсходовал значительные государственные средства на переоборудование своей дачи, квартиры и благоустройство квартир родственников своей сожительницы Васильевой К. Г.
Сталин В. И. не только злоупотреблял сам, но и толкал на преступления подчиненных ему лиц. Так, в 1952 году по его указанию сотрудники штаба ВВС МВО Касабиев, Ратников и Капелькин по фиктивным документам списали в КЭЧ (квартирно-эксплуатационной части. — Б. С.) Московского гарнизона мебель на сумму более 100 тысяч рублей, которая была завезена на его квартиру и дачу.
С целью присвоения государственных средств Сталин В. И. ввел систему фиктивных награждений военнослужащих. «Награжденные» Сталиным В. И. офицеры лишь расписывались в раздаточных ведомостях, но денег фактически не получали, а последние поступали в распоряжение Сталина В. И. и расходовались им по собственному усмотрению. Таким образом Сталиным В. И. было «награждено» свыше 20 офицеров, а полагавшиеся им премиальные деньги в сумме более 70 тысяч рублей присвоены.
Являясь командующим ВВС МВО, Сталин В. И. боевой и политической подготовкой военно-воздушных сил округа не занимался, в частях почти не появлялся, целыми неделями отсиживался у себя на квартире или на даче и занимался пьянством.
Самоустранившись от работы в округе, Сталин В. И. даже не считал нужным знакомиться с поступавшими приказами и директивами Министра Обороны СССР.
Не бывая в частях и не зная фактического их состояния, Сталин В. И. не принимал мер к ликвидации аварий и скрывал их от руководства Министерства Обороны.
Морально разложившись, Сталин В. И. чинил произвол, допускал рукоприкладство к подчиненным ему офицерам. В 1951 году Сталин В. И. приказал начальнику отдела контрразведки ВВС МВО Голованову доставить к нему на квартиру из Бутырской тюрьмы арестованного бывшего офицера Штаба ВВС МВО Кашина. Кашин был доставлен на квартиру Сталина В. И. и жестоко там избит.
В марте — апреле 1953 года Сталин В. И. систематически среди окружавших его лиц высказывал различные антисоветские измышления и допустил гнусный выпад террористического характера против одного из руководителей Партии и Советского правительства.
Сталин В. И. был подробно допрошен нами по существу предъявленного ему обвинения. На допросе он полностью признал себя виновным в совершении должностных преступлений и заявил, что за это его «не только можно, но и нужно предать суду». В проведении же антисоветской агитации Сталин В. И. виновным себя не признает, заявляя, что его разговоры не носили враждебного советскому строю характера. Однако в то же время в ходе допроса он признал, что, будучи озлоблен, допустил в разговоре со своей сожительницей выпад террористического характера против товарища Булганина Н. А., заявив «убить его мало».
Показал он также и то, что в своем окружении допускал высказывания, «которые могли быть расценены как антисоветские», а именно: «Я высказывал возмущение организацией похорон И. В. Сталина. Прочитав сообщение о реорганизации государственного аппарата и перемещениях руководящих деятелей государства по совместному постановлению Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР, я реагировал на него фразой «не могли подождать похорон вождя». Говорил с недовольством я среди своего окружения и об Указе «Об амнистии». Я заявил, что амнистия обычно бывает в момент смены династии, в дни больших торжеств, но не в дни траура».
Апеллируя к окружающим его лицам на решение о его увольнении в запас Советской Армии, Сталин В. И. распространял клеветнические измышления и склонял отдельных лиц писать письма в правительство. По этому поводу он показал: «Всем, с кем бы я ни встречался после увольнения из кадров Советской Армии, я говорил о чрезвычайной жестокости этого решения и жаловался на тяжелое материальное положение. Эти мои жалобы, в частности, привели к тому, что обслуживавшая меня парикмахерша Кабанова написала анонимное письмо на имя Председателя Совета Министров о якобы тяжелом моем положении и необъективном отношении ко мне».
Признал Сталин В. И. и то, что в апреле 1953 года он активно обсуждал с близкими ему лицами вопрос о возможности дачи им клеветнического интервью иностранным корреспондентам. Это интервью, по замыслу Сталина В. И., должно было дискредитировать Советское правительство в международном мнении.
В марте 1955 года в американской прессе появились сообщения о том, что еще до смерти И. В. Сталина представители американской разведки вели переговоры с Сталиным В. И. и получили согласие последнего перелететь на самолете в Турцию. Как сообщают газеты, Сталин В. И. в обеспечение своего материального положения потребовал перевода на его имя в один из швейцарских банков 300 тысяч долларов.
Допрошенный нами в связи с этим Сталин В. И. показал, что никогда никакого непосредственного контакта у него с представителями иностранных кругов не было, хотя среди его близких знакомых и имелись лица, тесно связанные с иностранцами. В частности, ему было известно о том, что его друг, ныне осужденный (в ходе кампании по борьбе с «космополитизмом». — Б. С.), писатель Войтехов был тесно связан с бывшим послом США в Москве Гарриманом и его дочерью. Затем он заявил: «Теперь для меня ясно, и я не исключаю возможность, что иностранные круги могли использовать мое окружение типа Войтехова и др. для сочинения во враждебных СССР целях различного рода инсинуаций и клеветы с ссылкой на меня как на источника… При моей невоздержанности, усугубленной пьянством, я мог сказать что-либо и забыть даже, кому говорил, а это, подхваченное кем-либо, могло быть передано заинтересованным кругам за кордоном с ссылкой на слова сына Сталина И. В. и затем использовано буржуазной прессой как сенсационное сообщение, объективно направленное против государственных интересов СССР».
Докладывая об изложенном, считаем необходимым Сталина В. И. за совершенные им преступления, предусмотренные статьями 58–10 ч. 1 и 193-17 п. «б» УК РСФСР, предать суду Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР, определив ему меру наказания 8 лет лишения свободы. Просим Вашего решения».
И решение последовало. 12 августа 1955 года Президиум ЦК согласился с предложениями Серова и Руденко.
Вот она, советская юстиция! Человек еще не предстал перед судом, а приговор ему уже определен и даже точный срок заключения назначен.
А в цифрах расхищенных и «неправильно», не по назначению использованных Василием средств бросается в глаза соотношение между тем, что он, возможно, лично присвоил или использовал в корыстных целях, и тем, что так или иначе пошло на общественные нужды. Оказывается, что присвоил он чуть больше 200 тысяч рублей, ну, если приплюсовать охотничье хозяйство, то миллион, а на строительство спортивных сооружений и развитие спорта истратил около 22 миллионов. Да и деяния, ему вменяемые, были делом обычным для подавляющего большинства руководителей такого ранга, в том числе и с генеральскими погонами. Кому из них не доводилось платить фиктивные премии, чтобы иметь наличные деньги для оплаты тех же электриков или слесарей! А какой генерал, занимавший аналогичную должность, не имел охотничьего домика, хотя, конечно, и не столь роскошного, как у сына вождя. И еще раз подчеркну, что все хозяйственные преступления Василия Сталина подпадали под амнистию 53-го года, которую он поминал в свое время недобрым словом и по которой были освобождены его бывшие подчиненные, давшие нужные следствию показания на своего начальника.
Что касается рукоприкладства Василия Сталина, то оно, безусловно, заслуживает осуждения, но этот порок никак не выделял сына вождя из основной массы советских генералов и маршалов. Вот, например, какую жалобу направил И. В. Сталину 19 сентября 1941 года член Военного совета 13-й армии секретарь ЦК Компартии Белоруссии Ганенко: «Находясь на передовой линии фронта истекшей ночью, я с генералом Ефремовым вернулись в опергруппу штарма для разработки приказа о наступлении. Сюда прибыли командующий фронтом Еременко с членом Военного Совета Мазеповым, при них разыгралась следующая сцена: Еременко, не спросив ни о чем, начал упрекать Военный Совет в трусости и предательстве Родины, на мои замечания, что бросать такие тяжелые обвинения не следует, Еременко бросился на меня с кулаками и несколько раз ударил по лицу, угрожал расстрелом. Я заявил — расстрелять он может, но унижать достоинства коммуниста и Депутата Верховного Совета он не имеет права. Тогда Еременко вынул маузер (пошел навстречу пожеланиям подчиненного — чтобы без унижений. — Б. С.), но вмешательство Ефремова помешало ему произвести выстрел. После того он стал угрожать расстрелом Ефремову. На протяжении всей этой безобразной сцены Еременко истерически выкрикивал ругательства, несколько остыв, Еременко стал хвастать, что он, якобы с одобрения Сталина, избил несколько командиров корпусов, а одному разбил голову. Сев за стол ужинать, Еременко заставлял пить с ним водку Ефремова, а когда последний отказался, с ругательством стал кричать, что Ефремов к нему в оппозиции и быть у него заместителем больше не может, тем более что он не мож