Валерий ВоскобойниковВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
Рисунки В. Шевченко
Это рассказ о рабочем человеке Василии Васильевиче Иванове.
Он живёт в Ленинграде на Гражданском проспекте и каждое утро едет в троллейбусе до площади Льва Толстого.
Там — его завод.
Вместе с ним спешат на работу такие же, как и он, рабочие люди.
Василия Васильевича трудно отличить среди них. Роста он небольшого, вида — неприметного. Незнакомый ни за что не подумает, что рядом с ним в троллейбусе едет знаменитый рабочий.
Но стоит Василию Васильевичу прийти на свой завод, как его узнают сразу, многие стараются поздороваться.
Этот завод называется «Полиграфмаш». Здесь Василий Васильевич проработал уже больше тридцати пяти лет.
ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ЕДЕТ УЧИТЬСЯ
Летом в деревне всегда много работы. И Василий Васильевич работал вместе со всеми.
С десяти лет он уже помогал колхозу. А за это колхоз помогал ему.
В тот день он встал рано утром, пошёл в конюшню запрягать лошадь.
Лошадь была пожилая, тихая, но ещё сильная. Василия Васильевича она слушалась и стояла смирно.
Только он стал запрягать, как прибежали из правления.
— Васятка, тебя сам председатель зовёт, беги скорее!
— Сейчас лошадь запрягу и приеду.
Василия Васильевича все в деревне жалели. У него отец погиб в бою на границе, а мама умерла.
— Бедный ты наш сиротинушка, — плакали соседки, — и ростом ты не вышел, и жизнь у тебя будет тяжкая.
Только он не любил эти причитания.
— Нормальная у меня жизнь, а никакая не тяжкая. Это раньше я бы с нищенской сумой ходил по деревням, объедки бы выпрашивал, — говорил Василий Васильевич. — А сейчас я в колхозе работаю, и колхоз обо мне заботится.
Василий Васильевич запряг лошадь и подъехал к правлению. Пришёл к самому председателю.
— Здравствуй, труженик, — сказал председатель, — здравствуй, наш работник. Никто не обижает тебя?
— Зачем меня обижать? — удивился Василий Васильевич. — Да и некогда мне про обиды думать.
А председатель улыбнулся по-хитрому и вдруг спрашивает:
— Ты, Василий, видел когда-нибудь большой город?
— Не видел.
— Верно, — согласился председатель. — Маленький город ты тоже не видел. Да и как тебе было увидеть, далеко наша деревня от городов. — И председатель снова улыбнулся, теперь уже не по-хитрому, а грустно. — Так вот, Василий, тебе уже двенадцать исполнилось, решили мы отправить тебя учиться в Ленинград. Сейчас ты ростом вон какой маленький, а выучишься — большим человеком станешь… Я тоже хотел попроситься вместе с тобой на учёбу в город, да, говорят, поздно уже мне учиться. А тебе — самое время. Поедешь?
— Поехать-то я поеду, только сначала я должен зерно увезти на склад, — заволновался Василий Васильевич, — потому вон какая туча идёт. Если дождём зерно намочит, оно и загнить может. А этого допускать нельзя, сам знаешь. Потом лошадь назад приведу, распрягу — и готов. Пожитки собирать недолго, всё, что на мне, — больше и нет ничего, тоже сам знаешь.
И опять грустно улыбнулся в ответ председатель.
Собрали колхозники Василию Васильевичу одежду, еду на дорогу, чтоб не стыдно ему было за колхоз в городе, и на другой день сам председатель повёз его поближе к станции. По дороге давал полезные советы, как дальше жить, как себя держать в незнакомом месте среди незнакомых людей…
ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ПРИЕХАЛ В ЛЕНИНГРАД
С Московского вокзала он вышел на площадь и испугался.
Кругом высокие каменные дома, небо едва видно.
«Как же в таких домах корову держать?»
Со всех сторон гвалт, грохот. Мчатся друг на друга трамваи, автобусы и разные автомобили. А люди идут себе спокойно и не боятся.
«Да неужели я теперь тоже буду в городе жить! — подумал Василий Васильевич про себя с удивлением. — Да неужели и я вот так же из каменного дома выйду и по улице пошагаю, ничуть не боясь! А чего тут бояться, ведь в машине люди сидят, не задавят».
И он смело пошёл через вокзальную площадь.
Сразу зазвонили трамваи, загудели автомобили, два автобуса затормозили и чуть не столкнулись друг с другом. Весь транспорт остановился.
А Василий Васильевич шёл себе не торопясь через площадь.
Тут к нему подбежал милиционер, отдал честь.
— Вы кто такой, что поперёк дороги в неположенном месте идёте? Из-за вас весь уличный транспорт остановился, чуть авария не случилась. Или правил не знаете? Из деревни, что ли?
— Из деревни, — сказал Василий Васильевич.
Милиционер довёл его до тротуара, махнул палочкой транспорту, чтоб тот ехал дальше своей дорогой, и спросил Василия Васильевича:
— По какому делу в наш город пожаловали?
— По самому важному. Я на рабочего буду у вас здесь учиться. Мне надо на Кировские острова.
— На Кировские! — обрадовался милиционер. Он даже засмеялся весело. — Неужели на Кировские? Так ты в ремесленное училище приехал. Там брат мой тоже учится — значит, будете вместе. Я его из деревни выписал. Жить станешь — как царский вельможа, во дворце. Дадут красивую форму с фуражкой…
Милиционер проводил Василия Васильевича до трамвая, рассказал, как ехать дальше.
— Только ростом ты маловат, — сказал он на прощанье, — ты постарайся ещё подрасти, а то до станка не дотянешься.
— Я постараюсь, подрасту, — пообещал Василий Васильевич.
ОН ДОЛГО ИСКАЛ ОБЩЕЖИТИЕ
Кругом было странное место — кусты и деревья люди здесь зачем-то подстригали, превращали в зелёные шары. Городской мужик косил на широкой поляне траву. Ещё шире поляны — рядом текла река. А перед поляной недалеко от реки стоял дворец. Дворец был большой и богатый. Василий Васильевич посмотрел на него, задрав голову, и пошёл дальше.
Тут по реке мимо дворца проплыл пароход и раза два зычно гуднул, так что Василий Васильевич даже вздрогнул.
«И где здесь искать общежитие? — думал он. — Прохожие говорили, где-то здесь оно, близко».
— Где общежитие, не знаете случайно? — спросил он у новых прохожих.
— Иди назад, вон оно, — показали ему в сторону дворца.
Василий Васильевич снова прошёл мимо дворца, снова полюбовался на красивое здание. «Где же общежитие?» — думал он, вышагивая назад.
— Общежитие вон там, что ж ты уходишь от него, — сказали другие прохожие и опять показали на дворец.
«Да неужели во дворце общежитие? — подумал Василий Васильевич. — Ведь и милиционер говорил про дворец».
Тут его обогнала группа ребят в форме. Ребята шли строем. Они поднялись по каменным ступеням и вошли внутрь дворца.
Василий Васильевич решил их догнать. Он тоже взбежал по каменным ступеням, проскочил мимо богатых дверей, а дальше идти забоялся.
Остановился перед стенами, украшенными золотом и мраморными фигурами сказочных птиц.
— Если ты в ремесленное, — значит, сюда, — сказал ему пожилой сторож, который сидел у дверей.
ВЕСЁЛЫЙ ЧЕЛОВЕК
Весёлый человек на другой день повёл группу новеньких ребят в кладовую. В кладовой висели брюки, гимнастёрки, ремни и фуражки — ремесленная форма.
Человек постоянно говорил стихами, и всем это нравилось.
— Как наденешь красивую форму, у станка перевыполнишь норму.
Или ещё:
— Выбирайте себе по росту, чтоб работать в ней было просто.
И все стали подбирать себе по росту брюки, гимнастёрки, а уж ремни были одинаковые.
Только Василий Васильевич не мог подобрать.
Наденет гимнастёрку, а рукава до колен висят.
Померяет брюки, а они — на шее застёгиваются.
Многие уже переоделись, ремнями затянулись и фуражки себе примеривали, а Василий Васильевич все еще копошился среди брюк и гимнастёрок.
— Группа готова, а ты — не готов. Меряешь снова. Кто ты таков? — спросил у него человек.
— Я — Иванов, Василий, — ответил Василий Васильевич.
Он опустил голову и держал в руках длиннущие брюки.
— А можно, я их сам укорочу? Я умею, — сказал он тихо.
— Матери скажешь, она и ушьёт. Будешь ходить, словно граф, на завод, — ответил человек.
— Я сам, — сказал Василий Васильевич и опустил голову ещё ниже.
И тут человек первый раз заговорил не стихами.
— Почему сам? — спросил он. — Матери нет, что ли? Ах да, я забыл, ты, наверно, приезжий.
— Мама умерла недавно, — прошептал Василий Васильевич.
— Прости, я ведь не знал. — Человек сказал это тоже тихим голосом. — А отец?
— Отец погиб, на границе.
— Так ты один живёшь?
— Почему один? Меня колхоз поднимает. Учиться к вам прислал. Можно, я брюки в общежитие возьму и сам ушью?
— Конечно ушивай. А если получаться не будет, я помогу.
Больше в тот день весёлый человек стихами не разговаривал.
ИДУТ РЕМЕСЛЕННИКИ ПО ГОРОДУ
По Кировскому проспекту, по широкой мостовой строем идут люди.
Чётко они маршируют.
— Да кто же это такие? — спрашивают прохожие. — Неужели бойцы Красной Армии? Уж больно они молодые!
— Это ремесленники, — объясняет всем знающий прохожий. — Это молодые рабочие люди. Они живут во дворце на Кировских островах, а сейчас идут строем учиться.
— А вон тот, самый последний, уж такой маленький! Неужели и он — ремесленник? — удивлялись прохожие и показывали на Василия Васильевича.
Это он шагал последним.
— Глядите, как он чётко отбивает шаг, красиво сидит на нём ремесленная форма. И фуражка на голове — красота!
Идёт Василий Васильевич, на прохожих не смотрит — некогда ему по сторонам оглядываться, — но слышит, чувствует: о нём говорят на Кировском проспекте, на него любуются. И радуется он, даже петь хочется от счастья.
И вдруг он почувствовал: шнурок развязался на левом ботинке.
Болтается шнурок, а нагнуться нельзя. Нельзя останавливаться, чтобы завязать, — ведь он в строю.