Маг, сочувственно глянув в его сторону, отцепил от пояса восстанавливающее зелье и перебросил страдальцу.
– Держи. И я победил.
– Ничего подобного, – возразил Соловей, выбивая пальцем пробку и одним глотком осушая зелье. – У меня три из четырех. Кстати, как девушку считать?
Володар предпочел промолчать и не произносить слов, о которых позже пожалеет, но его недовольный вид ябедничал громче любых восклицаний.
– Дико извиняюсь, Агриппина Игоревна, – едва ли не раскланялся один из разбойников перед ёжкой.
– Все нормально, – отмахнулась сотница, небрежным жестом скидывая путы, и посуровела: – Но кляп был явно лишним.
– Простите, малость увлекся… – покаялся мужчина с низкой гражданской ответственностью. – Но салфетка была чистая, добычей клянусь!
Я оглядела разбойников, деловито подтаскивающих стулья, Соловья, пожимающего руку Володару, сотницу с вилкой в руке и уже дегустирующую мясо с большого блюда, и только тогда поняла:
– Так вы все знакомы…
– Конечно. А ты что думала?
В данную минуту я думала о том, что зря сюда лезла и вообще надо было остаться с Аленушкой кормить комаров по ту сторону поля. И что ни Володар, ни сотница не сочли важным рассказать о сути происходящего.
И вот это, последнее, было самым обидным.
– Пару дней назад я отправил к Соловью птичку с запиской и предупредил, что мы приедем для важного разговора, – объяснил Володар.
– А я, в свою очередь, попросил проверить мое новое логово на возможность проникновения извне, – сказал глава разбойников, прикладывая к затылку мешочек со льдом, заботливо подсунутый одноглазым.
Через пару минут я сидела за накрытым столом в сомнительной компании разбойников и друзей, смотрела на звездное небо, виднеющееся через прореху в шатре, и чувствовала себя так, словно оно на меня упало. Сотница увлеченно ела, Володар с Соловьем тихо шептались.
– Что по ауку, обокравшему нас? Твои ребята разыскали место, куда спряталась волчья стая?
– К полуночи вернутся с информацией, – сообщил Соловей, перекладывая мешочек со льдом чуть ниже. – А зачем ты попросил посмотреть на тот камень из круга?
– Хочу удостовериться, что с ним все в порядке.
– Обижаешь! Моя казна – самое надежное место на земле.
Полы шатра распахнулись, впуская аж двух крайне взволнованных специалистов с большой дороги.
– Ваша светлость! Там… там… там…
– Что там? – потерял терпение главарь.
– А я не знаю! – исчерпывающе развел руками один из мужиков. – Само черное, глаза – во! А еще копыта, как у демона!
– И по веткам скачет, аки белочка, – добавил другой.
Я со вздохом отодвинула от себя пустую тарелку и поднялась.
– Извините. Это моя лошадка буянит. Сейчас поймаю и отругаю.
Шатер я покидала в оглушительной тишине, под взглядами обалдевших от такого громкого заявления разбойников.
***
Первой в лагере разбойников нашлась не лошадь, а, как ни странно, камера с Иванушкой и Демьяном.
Парни сидели внутри и азартно рубились в карты со своим охранником. Тот самый простуженный мужичок, что встретился мне внизу вместе с одноглазым, профессионально сдавал припрятанные в рукаве козыри. Себе, естественно. Но, судя по горестным воплям, два чересчур удачливых мага уверенно обыгрывали незадачливого шулера даже при таком раскладе с козырями.
Белка обнаружилась возле кухни.
Вполне довольная жизнью лошадь лежала на огромной ветке, на манер большой черной кошки свесив вниз конечности, и с видом заядлого гурмана медленно жевала невесть где найденную длинную ленту кожуры от картошки.
Я задрала голову, с минуту полюбовалась на неправильную непарнокопытную и с чувством сказала:
– Бессовестная ты лошадь, Белка.
Недоразумение всхрапнуло, подняло голову и приветливо заржало.
– Бесовка, – наградила я лошадь очередным комплиментом. – Ты почему сбежала и заставила бегать за собой?
Лошадь показала зубы. Точнее даже, острые клыки, спугнув мнущегося неподалеку разбойника.
– Слушай, если ты восприняла кличку Белка настолько буквально, то ликуй, ибо я тебя торжественно переименовываю, – сказала я. – Ты больше не Белка. Ты бессовестная Бесовка, вот кто ты! Сокращенно Беся. Поняла?
Беся пришла в восторг. По-кошачьи потянулась, прогнувшись в спине, и поднялась на ноги. Примерилась, перепрыгнула на соседнюю ветку и, ставя все четыре копыта по одной ровной линеечке, бодро заскакала ко мне.
– Свят, свят, свят… – прошептал одноглазый и с заискивающей улыбкой на рябом лице посеменил ко мне. – Госпожа ведьма, а тамочки Соловей спрашивает: вы в лагере останетесь? Или хотите с ним поехать?
– Куда ехать?
– Так… На казну смотреть.
– Хочу, еще как хочу, – решительно кивнула я, уже предвкушая интересное зрелище.
И решила так не я одна.
На казну известного разбойника захотелось глянуть и Демьяну с Иванушкой. Ради такого случая парни даже бросили недоигранную партию, сбегали за скучающей Аленкой и привели оставшихся коней.
Теперь наш маленький, но бравый отряд полным составом взирал на выезжающего из чащи Соловья.
Эльф, существо утонченное, решил не ограничивать себя в выборе транспортного средства и каким-то образом умудрился приручить лося. Лось был крупным, рогатым и смотрел на всех с нескрываемым презрением. Бесе это, естественно, по душе не пришлось, и лошадка даже вздумала подраться с конкурентом, но была остановлена моим гневным окриком и изобразила лапочку.
На фоне прирученного лося, черного единорога, тяжеловоза сотницы, моей Беси и школьных лошадок ребят кривоногий, местами плешивый ослик, на котором выехал в путь одноглазый разбойник, выглядел, мягко говоря, неказистым, но на дистанции показал себя прекрасно.
Лишь изредка он отставал перед препятствиями в виде поваленных деревьев, но неуклонно нагонял отряд по прямой.
Через четверть часа мы покинули Брынский лес и оказались на едва приметной дороге, ведущей через дикое поле. Дорога была широкая, места хватало, поэтому все, не сговариваясь, поделились на пары.
Сотница изобразила воинствующее выражение и догнала возглавляющего отряд эльфа. Сперва они громко о чем-то ругались, а после снизили обороты и перешли на шепот, не забывая, впрочем, делать вид, что общество друг друга им неприятно и вообще тяготит.
Аленка с радостными «Ой!» и «Ай!» пыталась на ходу рвать какие-то редкие травки. Демьян ехал рядом и всякий раз с видимым удовольствием ловил за талию увлекшуюся травницу, чересчур низко наклонившуюся к земле.
Иванушка не замечал этого беспредела. Он как-то очень быстро спелся с одноглазым разбойником, и теперь эта парочка обменивалась забавными байками из жизни.
Единорог Володара поравнялся со мной, игриво куснул Бесю за шею, но лошадка заразилась моим мрачным настроением, замешанным на обиде, и так вызверилась на бедолагу, что тот мигом присмирел и даже косить в нашу сторону опасался.
Володар придерживался похожей тактики, чем бесил меня еще сильнее. И вот, когда я уже набрала воздух, чтобы начать неприятный для обеих сторон диалог, Аленка подскочила в седле и крикнула.
– Ой, смотрите!
Впереди возвышался здоровенный путеводный камень. Его основание заросло травой и глубоко ушло в землю, а верхушка, отполированная ветрами и водой, покрылась пучками мха. Издали камень казался небольшим, но по мере приближения его высота все увеличивалась и увеличивалась, в итоге достигнув метров трех.
– А почему он пуст? – удивилась Аленка, разглядывая щербатую поверхность.
Меня же больше беспокоило то, что широкая дорога, по которой мы приехали сюда, упиралась в камень, а за ним было чистое поле без единой примятой травинки и даже намека на тропинку.
Куда в таком случае указывал путеводный камень?
– Эх вы, молодежь! – покровительственно улыбнулся Соловей, грациозно спешиваясь со своего лося. – Это не обычный указатель на дороге. В нем заключена путевая магия. Она держит все тропки судеб. Стоит путнику дотронуться до путеводного камня, как тот найдет все открытые дорожки и подскажет развилку, на которой ты стоишь.
– А можно я попробую! – пискнула Аленка, спрыгивая с коня, подбегая к камню и опасливо протягивая ладошку к шероховатой поверхности. – Ой, смотрите! И правда, буквы проявляются!
– «Направо пойдешь – трын-траву найдешь, налево пойдешь – знания обретешь. Прямо пойдешь – известной будешь», – громко зачитал Иванушка, тоже спрыгивая на землю и подходя к камню. – Про трын-траву мощно, конечно. А ну-ка посмотрим, какую развилку судьба для меня приготовила.
– «Направо пойдешь – дураком станешь. Налево пойдешь – сестру потеряешь. Прямо пойдешь – в меня врежешься», – не без ехидства зачитала Аленка.
– Вот! – просиял Иванушка. – Хочу сходить налево и больше не слышать твой противный голосок.
– Противный? – возмутилась Аленка.
– Еще какой противный! – кивнул братец и писклявым голоском передразнил: – Иванушка, куда ты с грязными руками? Иванушка, не высовывайся в окошко! Иванушка, хватит страдать ерундой!
Аленка издала странный вопль, больше похожий на рык взбешенной медведицы, и бросилась на брата. Тот с диким хохотом отскочил в сторону и помчался по полю, петляя как заяц, преследуемый голодным волком. Подруга неслась следом, потрясая сжатой в кулак рукой.
– Моя очередь, – объявил Демьян, тоже спешиваясь с коня и направляясь к путеводному камню.
– А ну-ка кыш, – строго глянул на него Соловей, загораживая дорогу. – На обратном пути поиграете. Сперва дело.
Разбойник положил руку на камень, дождался пока на поверхности проступят буквы, а за путеводным камнем откроются три тропинки.
«Направо пойдешь – смерть найдешь. Налево пойдешь – до казны дойдешь. Прямо дорог нет», – зачитала я про себя.
Удовлетворенный Соловей отряхнул руки и развернулся, чтобы взобраться на лося. Бергамот под Володаром внезапно заволновался и подал голос, и магу пришлось наклониться и погладить единорога по шее.
Тем временем Демьян залез обратно на коня, а ёжка подхватила поводья оставшихся. Я же приставила руки ко рту и окрикнула друзей, увлекшихся семейными разборками: