Володар отвел взгляд, словно стыдился слов, которые хотел сказать, но был обязан сделать это.
– И? – поторопила я, не в силах больше слушать эту напряженную тишину, от которой, казалось, гудел сам воздух. – Договаривай, чего уж теперь.
– Я хотел тебя загрызть, – глухо произнес Володар.
Ой.
Володар сделал судорожный вдох, и слова полились из него потоком, как прорвавшаяся сквозь плотину вода:
– Я был в шаге от того, чтобы наброситься на тебя, как голодный зверь. А потом и сам не понял, почему послушался, взял то ведро и начал безропотно исполнять все твои команды. Клянусь, все было как в тумане. На одних животных рефлексах. Я понятия не имел, что со мной происходит, был растерян. А утром ты ушла. Я подумал, что это к лучшему, и дождался выздоровления друга, но странная тяга никуда не исчезли. И тогда я, словно тоскующий пес, помчался следом за тобой в Древотяпск. Сперва думал, что просто проверю, как ты там. Потом мне показалось заманчивой мысль поступить и отучиться год в школе вместе, но, оказавшись там и почувствовав твое присутствие, понял, что могу сорваться в любую секунду, и поменял планы.
Я вспомнила тот день, когда столкнулась с незнакомцем на пороге дома раненого Миродара, и попыталась представить, как поступила бы, если бы Володар внезапно оскалил клыки и бросился.
Воображение упорно отказывалось видеть в сидящем напротив внимательном и заботливом мужчине опасного хищника и рисовало картину того, как злая и уставшая я отбиваюсь от вампира-полукровки пустым ведром, а после долго и с выражением ору в лицо обескураженного Володара все, что думаю, ибо взбешенная девушка – это страшно.
– Я нашел учителя Оселковича и рассказал ему обо всем случившемся в Рогатинах, попросил помощи, – продолжал быть предельно честным и открытым Володар, даже не догадываясь, какой нелепый бред пришел мне в голову. – Увы, но вампиры не делились своими знаниями, и даже о полукровках ничего толком магам известно не было. Я сдал экзамен, получил официальный статус мага-практика и написал брату своей матери.
– И что тебе сказали?
Володар осторожно дотронулся до моей руки, положил к себе на колено и дернул рукав. Ткань поднялась выше, открывая потускневший браслет и красную полоску обожженной им кожи. Мужчина провел подушечками пальцев, залечивая последствия от работы защитного амулета, и неожиданно спросил:
– Ты никогда не задумывалась, почему вампиры предпочитают жить в пределах своих долин и крайне редко и неохотно путешествуют?
– Ну, не знаю, – растерялась я, ибо до этого вообще не думала о вампирах. – Им нравится сидеть дома?
– Они привязаны к источникам на своих территориях и быстро погибают, если начинают жить вне границ, – сказал Володар и подался ко мне. – А еще у вампиров существует понятие «ташше», что значит «выбор сердца». Мой отец стал ташше для моей матери. Ради него она покинула долину и на какое-то время переехала в Древотяпск. Они оба думали, что у них все время этого мира в запасе, но ошиблись. Мама угасла, когда мне исполнился год. Дядя с другими вампирами попытался забрать меня в долину, но отец не позволил этого сделать, и тогда… начались проблемы в школе. Когда я приехал в долину, мне рассказали о том, как проявляет себя «выбор сердца». Ташше запускает в вампире древние инстинкты, делая его еще сильнее. В моем же случае начала просыпаться вампирья сущность.
– И что… ты теперь будешь бегать по деревням и пить кровь у девственниц? – Мне остро захотелось пошутить.
– Нет конечно. – На губах Володара появилась слабая улыбка. Он скинул с плеч плащ, в который кутался, и продемонстрировал свои руки. – Думаю, что плюс к скорости реакции – это максимум из того, что мне доступно.
Я аккуратно дотронулась до его широкой ладони, с осторожностью провела по черным острым когтям, выросшим на кончиках пальцев, постучала по одному из них, проверяя на крепость.
Ладно, с таким богатством можно смириться, но есть ведь и еще кое-что.
– Зачем ты выкупил мое обязательное распределение? – спросила я, поднимая голову и глядя прямо в синие глаза полукровки.
– Дядя знал, что ты моя ташше, и был решительно настроен на то, чтобы вернуть меня в долину, – тихо сознался Володар. – Я подозревал, что он может выкрасть тебя, поэтому приехал на выпускной экзамен и перекупил твое распределение поближе к себе.
– Большие Беды? – скривилась я.
– Там очень хорошо, не думай, – постарался защитить свой дом Володар.
Но я была непреклонна.
– Вот уж сомневаюсь, что мне придутся по душе Беды! К тому же Большие, – фыркнула я, потом подумала и сказала: – Получается, что не было никакого официального приглашения и выбора лучшего выпускника? И все это время для вампиров я была просто приманкой?
– Прости, – с таким искренним сожалением произнес Володар, словно только что самолично лишил меня веры в собственную крутость и похоронил самооценку.
Я медленно поднялась. Володар вскочил следом, обеспокоенно протянул ко мне руку и бережно переплел наши пальцы.
– Ты куда?
Глянув на него, я поднялась на носочки, убрала выбившуюся прядь за ухо и мягко провела кончиками пальцев по щеке и заострившемуся подбородку.
– Мне надо подумать, Володар. Мне просто надо подумать.
Сделав шаг назад, я вышла из палатки и постаралась уйти как можно дальше от человека, который в ней меня ждал.
Остановка двадцать седьмаяЗаключительная
– Гляди. Летят! – крикнул кто-то из ёжек, указывая рукой в небо.
Запрокинув голову, я вместе с остальными проводила взглядом клин из весьма любопытных «птиц». Птицы были здоровые, огнедышащие, кто с пятью, а кто и семью разноцветными головами.
Последний «птиц», правда, сделал впечатляющий переворот и под оглушительный девичий визг на грани ультразвука направился прямо к земле.
– Горыныч! – улыбнулась я.
– Аленка?! – признали в источнике звукового шума лекарку парни и бросились вперед.
Горыныч приземлился за лесом, на поле, ведущем к Путеводному камню. Его тут же окружила смешанная толпа из разбойников, богатырей и ёжек.
– Ну? Что? Как?! – выспрашивали на все лады и голоса.
– Чтоб я еще раз… Да лучше сразу… – Бледная Аленка немного подумала, выбирая самый страшный из вариантов, и в сердцах воскликнула: – Замуж!
– Все получилось? – подскочила я к одной из голов Горыныча.
– Еще как! – важно ответила та. – Передали камень в главную сокровищницу. Теперь его оттуда даже сами драконы не достанут.
– А куда эти летят? – кивком указала я на стремительно удаляющийся клин из драконов.
– За другими камнями, – призналась вторая голова.
– Завидно стало, – сдала собратьев третья. – Тоже решили прибарахлиться.
– Заодно и оставшихся там неприятелей попугают, – заговорщически подмигнула первая.
Кивнув, я проверила, как дела у Аленки, но ту так плотно обступили люди, что даже Иванушка не смог пробиться. Только Демьян, который с важным видом нес перепуганную подругу на руках.
Проводив Горыныча и клятвенно пообещав проведать его, я вернулась на поляну и обнаружила своего хвостатого приятеля. Песец увлеченно бил морду маленькому, изрядно помятому… ауку!
– О, Васька! Смотри, кто под шумок скрыться попытался! – воскликнул полярный лис и лапкой показал в сторону хорошо знакомого мне мешочка с кровно заработанными золотыми. – Твои?
Я наклонилась, подобрала мешочек, задумчиво подкинула, поймала и, как советовал когда-то давно Демьян, спрятала в пространственный карман. Решительно схватила песца за шкирку, забросила на плечо и пошла к темнеющему боку что-то увлеченно жующей Беси.
– Уверена, что мы должны уехать вот так? Без пирушки по случаю победы и пьяных песен у костра? – поднял мордочку песец, уже догадавшийся, что и к чему.
Я залезла в седло, оглянулась через плечо на палатку, где прятался Володар, нашла взглядом смеющихся друзей, Агриппину Игоревну, о чем-то шушукающуюся в кустах с Соловьем, и отвернулась.
Мысленно представила календарь и погладила свою чудесную лошадку по лоснящейся шее.
– Беся, а за сколько ты добежишь до Древотяпска?
Та задумчиво прикусила удила, неожиданно по-собачьи припала на передние ноги, изобразила тазом восьмерку и под мой отчаянный вопль рванула вперед.
***
– Госпожа ведьма, а чего енто с вашей лошадкой? Испачкалась?
Я оглянулась на свою лошадку и поморщилась.
Если раньше это чудо-юдо меняло свой окрас исключительно в ночное время, то сегодня с утра обнаружила, что может делать это в любой момент, и теперь вовсю экспериментировала, становясь то белой, то черной, то вот как сейчас в черную кляксу.
– Нет, не испачкалась, – со вздохом сказала я. – Она мимикрирует.
– Мими… что? – озадачился конюх. – Болезнь какая новая?
– Почти. – Я грозно глянула на Бесю, всем видом давая понять, что не одобряю ее чудачеств. – Лошадиное бешенство. Так что вы, добрый человек, следите за ней пристально. Как бы не учудила чего.
– Хорошо, госпожа ведьма. Все чин по чину сделаю, – с готовностью покивал добрый человек, даже не подозревая, с кем столкнулся.
Оставив лошадку на попечение конюху на постоялом дворе, я перебросила через плечо лямку сумки и отправилась бродить между торговыми рядами.
Солнышко ласково припекало мою рыжую макушку, желудок благодарно переваривал большую лепешку с сыром и зеленью, съеденную до этого, глаза жадно косились на яркие прилавки с сувенирами и тканью, а тело неосознанно покачивалось в такт залихватской песне, которую наигрывали музыканты в соседнем ряду.
В Древотяпск Беся примчалась в рекордные сроки, оставив в моей памяти неизгладимые впечатления о той сумасшедшей скачке. Перемахнув коротенький шлагбаум, перегораживающий проезд в туннель, лошадка лихо пронеслась через Кота-по-Шеям, перепугав стражников, и спустя пару минут торжественно въехала во двор магической школы.
Сказать, что секретарша сильно удивилась, увидев растрепанную меня с зажатым в руках кошелем, смердящим падалью, значит ничего не сказать, но позвякивающие золотые у меня охотно приняли, выдав вместо них расписку, диплом и оставшиеся документы.