Виола вытащила из сумочки свой украшенный стразами телефон, набрала номер.
И, через напряженно-бесконечную секунду, из-за двери ванной комнаты раздалась заливистая трель.
Я закрыла глаза и дернула руку, но Федор не от пускал.
- Мне больно, - глухо сказал он.
И я задрожала.
- В халате был, - Шурик вынес из ванной мою трубку и передал ее Федору.
- Пароль?
- Шестнадцать. Ноль два. День моего рождения.
- Мудро.
Ну да. Я в жизни не думала, что когда-нибудь моя трубка за три тысячи рублей понадобится какому-нибудь негодяю. Знала бы, придумала зубодробительный пароль, но и его вполне могли бы подсмотреть из-за спинки самолетного кресла.
- Итак, смс-ки шли отсюда. Я бы сказал, что с Пашей шла не просто задушевная, а я бы сказал, даже интимная беседа. Чего стоит вот это сообщение от Василисы: «Масик, этот инвалид такой глупый, полностью мне доверяет».
Мои брови сами собой поползли вверх. Мать твою. Масик?!
Я шмыгнула носом и вытерла слезы, ну уж нет. Всему есть предел.
- Какого черта…, - начала я.
- Ты помолчи, Василиса, - тяжело уронил Федор. – Очень тебя прошу. И так на сердце тяжело. Что там я говорил? Мне больно? Очень. Столько лет вместе и один из двух людей, которым я доверял свою жизнь, так меня подвел.
- Федор Леонидович…
- И ты помолчи, Шурик. Я давно заметил, что всех мужчин сразу берешь под подозрение, ни одной детали не пропустишь, зато хорошенькие девушки из тебя веревки вьют, творят что хотят.
А я вот другое заметила. Эти двое с боссом, по его словам, много лет, он им даже «жизнь доверял», но ни разу не позволил себя по имени назвать. Дистанцию сохранял. Со мной же сразу и «называй на ты» и«давай по имени». Насколько помню, из сотрудников только Ляля, его руководитель маркетинга по имени называла, и сейчас мне это воспоминание… не понравилось. Представляю как злилась Виола, когда я, никто в ее понимании, без году неделя, а уже Федора по имени и на «ты».
- Вы что, - у секретарши сорвался голос, улетев на последнем слове почти в визг, - на меня думаете?! Да зачем мне ее телефон?
- Вот и мне непонятно, какая тебе с этого польза, - хмуро произнес босс, - но помню я на одном из корпоративов, когда ты излишне выпила, прижималась ко мне в лифте и шептала «Я же тебя обожаю, масик, ну посмотри на меня». Это странное «Масик» я отлично запомнил. Сначала думал, это имя «Максик», и ты меня с кем-то перепутала.
- Да это распространенное слово! Мася, масечка. Это нежное обращение, все так говорят!
- Не сказал бы, - вставил свои пять копеек приободренный Шурик.
Хм, я слышала со стороны, в компаниях пару раз, но все же не назвала ты это ласкательное слово распространенным. Я с сомнением покачала головой. Сама его вряд ли произнесу…
- И время, - продолжил Федор, - переписка длилась целый день, вечер и даже пару ночных сообщений я тут вижу.
- Не могли они оторваться друг от друга, - со злостью сказала секретарша. – Старая любовь не ржавеет.
Но слова звучали уже скорее раздраженно, чем уверенно, она оглядывалась, искала поддержки у шофера, но не находила. Тот даже на шаг отошел от нее, рассматривая с недоверием, словно впервые увидел.
- Гав! – сказали снизу. Мою ногу поскребла тонкая лапка. Кажется, кому-то надо постричь когти.
Оказывается, проснувшаяся в номере Буха все это время вилась внизу, но расстроенные скандальной ситуацией люди не обращали на принцессу внимания. Пришлось собачке все делать самой.
- Буха! – я подхватила ее и прижала, словно не видела полгода. И моя прелесть тут же начала лизать мне пальцы. Тоже соскучилась.
Почему-то именно это стало последней каплей, исчерпавшей чашу терпения Виолы.
- Несправедливо, - вдруг сказала она. – Я трудилась столько лет, знаете мне какие предложения делали? В министерство первой помощницей предлагали перейти. Я каждое утро по часу на косметику трачу, на диетах как подорванная сижу…
Она говорила быстро, проглатывая окончания слов, словно боялась, что ее остановят. Ярко-красные, подрагивающие губы вдруг показались отталкивающим пятном на побледневшем, заострившемся лице. Словно Виола неопрятно ела какое-то варенье и не стала вытирать испачканный рот.
Мужчины поморщились, косметика и диета их не впечатлили.
- Почему она? – секретарша неожиданно подскочила к Федору и схватила его за рукав. – Она же клуша, дебелая тетка…
- Эй, - не выдержала я, задетая за святое, - во-первых, я немного похудела. Могу хоть сейчас взвеситься и пари выиграть. Я не дебелая, а немного пышненькая. И, Виола, ты столько лет была рядом с Федором, когда меня и близко не было. Я тебе не могла помешать. Может быть дело не во мне?
Насчет тетки я промолчала, просто не знала, что сказать. До тридцати мне было еще два года. Не тетка точно. К сожалению, в бытовых скандалах я никогда не была сильна, и сейчас немного потерялась от хамоватого напора и тычков пальцем в мою сторону.
Буха вдруг зарычала и клацнула челюстью, чуть не прихватив острыми зубами тонкий наманикюренный пальчик. Я ахнула, отворачивая собаку, и почувствовала, как меня обнимает за плечи, прижимает к себе Федор.
- Василиса прекрасна, - просто сказал он. – Во всех смыслах. Ты не замечаешь, Виола, но даже сейчас, она пытается тебя защитить, на инстинктах. Другая бы собаке не мешала.
Некоторое время все смотрели на рычащую Буху и на мою руку, прикрывающую ее мордашку.
- Оформляю увольнение? – неуверенно спросил Шурик.
- Ей - да. Себе – нет. И впредь будь внимательным к нежным на вид девушкам, они тебя еще удивят. Например, вспомни, как Виола провела тебя вокруг пальца, когда украла в самолете телефон Василисы. Скорее всего провернула все прямо на твоих глазах.
- Попросила меня сумку сверху достать.
- Ха, - сказала Виола, - учитывая сколько раз ты бегал в туалет, сумка была просто бонусом, мне салфетки были просто нужны. Федор Леонидович… Это была импульсивная глупость, я…
Пока она говорила, просительно глядя на босса, я прошла до входной двери и открыла ее нараспашку.
- Шурик, уводи Виолу. Потом обсудишь нюансы ее увольнения, а пока Федору надо отдохнуть.
Мне категорически не нравилось, как он дышит. Как морщится, когда поднимает руку, чтобы обнять меня. Как стоит, пытаясь перенести вес с ноги на ногу.
- Уходите! – и уже захлопнув дверь за шофером, вытягивающим упирающуюся секретаршу, повернулась к любимому боссу.
- Федор, быстро на кровать. Я же вижу, ты еле стоишь. Хватить красивых жестов, тебе срочно нужно обезболивание.
Вся наша жизнь состоит из впечатлений, и самые яркие из них не всегда полезны для здоровья. Поэтому себя надо лечить, холить и лелеять, готовить для сильных впечатлений, которых не избежать, будь то любовь или узнавание сотрудника с новой стороны.
Федор, конечно, себя сильно забросил со своим трудоголизмом, но рядом со мной он точно станет крепче. Я постараюсь.
- Значит так…, - сказала я, уперев руки в бока, - после Сочи…
Глава 27 Операция, которую доктор прописал
Мы с тетей Леной сидели в палате и ждали. И как бы я ни была уверена в том, что все пройдет нормально, что операцию я доверила провести тем врачам, которым, без сомнения, я бы без вопросов доверила и свою жизнь, но…
Я почему-то раз за разом гасила волны паники, а они накатывались и накатывались. Хорошо, что я была не одна. Рядом со мной дрожала тетушка Федора и надо было успокоить ее.
- Все будет хорошо, - как заклинание повторяла я. – Все будет хорошо.
На самом деле, все было слишком хорошо. Мне вообще кое-кто перед операцией строгим голосом велел готовиться к свадьбе. Сказал «надеюсь, дождешься меня из боя». И гордо укатил на каталке, сверкая торчащими из-под простынки волосатыми ногами. Свадьба… Как-то странно. И как будто не про меня.
Загрохотало резко. Мы вздрогнули. И тут в палату привезли «бойца».
- Перекладываем, - скомандовал наш анестезиолог, а я… я с облегчением выдохнула. Его розовая фланелевая шапочка с улыбающимися щенками была надета задом-наперед. Так, что завязки были спереди. Ффффух. Вернейший признак того, что все прошло успешно.
- Так, - продолжа распоряжаться милейший доктор с, на самом деле, отвратительным характером, который пациенты каким-то чудом принимали за харизму. – Тетя Лена, идите сюда. Когда очнется – полчаса разговаривать – не давать спать. Теперь ты, Вася. Ты бы шла отсюда.
- Что?
Как это шла отсюда?! Да я…
- Ну, он же мужик все-таки. И любимая женщина не должна его видеть … вот таким!
О как! Никогда не думала, что у нашего анестезиолога такие загоны. Ну, надо же. Я пристально посмотрела на него. Доктор в ответ подмигнул, лихо поправил свою шапочку со щенятами – и удалился.
- А он прав, - раздалось от Федора.
Я подошла и взяла его за руку. Тетя Лена выдохнула.
- Иди, Конфетка.
- Куда? – Опешила я.
- Ну, платьев купи. И… к свадьбе готовиться надо!
Вот я обиделась. Серьезно! Вот я ему кто?! Я же врач.
- Ты – любимая женщина, - словно прочитав мои мысли, ответил Федор. – Операция, как там вы говорите, малоинвазивная. Я завтра же приеду домой.
- Знаешь, мой любимый мужчина, - твердо сказала я. – Нас ждут разные ситуации, и не всегда я буду в благоприятном свете, припудренная и ухоженная. Когда близкий человек нуждается в помощи и поддержке, надо просто быть рядом.
- Кто это нуждается?! – с веселыми нотками в голосе спросил мой бывший уже босс.
- Я. Я нуждаюсь. Нахожусь в отчаянно сильном стрессе. Так что просто будь рядом. Лежи себе и активно выздоравливай.
Он ухмыльнулся, протянул руку, и я обхватила ее обеими ладонями.
- Вась… - болтает, остановиться не может. Ворочаться пытается. Лучше бы, конечно, ему под общей анестезией все делали. Сейчас спал бы, а я – немного пришла в себя. А то я знаю Федора, разовьет бурную активность под флагом – «очень надо, работа горит», потребует бумаги, ноутбук…