– Потому что один из важнейших моментов пророчества уже сбылся. Ты нашла часть древнего артефакта Великого Дракона, – спокойно ответил Краандор. – И если всё далее пойдёт по плану, то через некоторое время ты его активируешь. А дальше, всё будет зависеть от тебя. Это будет самый решающий момент всего пророчества.
– Ладно, – всё же растерялась я, просто принимая эту информацию к сведению. А что я могла? Про будущее Краандор мне точно не скажет, значит, постараемся узнать предысторию. Возможно, тогда я что-то пойму. – А где вторая часть артефакта?
– У магов, – ответил за Краандора Даариан. – Верно? Именно с помощью него они до сих пор скрываются.
– Да, верно. И они тоже ищут вторую часть, та которая теперь у тебя, Рина, – подтвердил догадки императора Краандор.
– Тогда как я смогу его активировать, если вторая часть у магов? – удивлённо переводила я взгляд с одного дракона на другого. И даже посмотрела на ректора, который, как и я, был в шоке от происходящего, но молча слушал.
– Об этом тебе рано знать, – что и требовалось доказать. Будущее мне не расскажут.
– А о чём не рано? Почему мы скрывались с мамой вдвоём? И где был ты? – решила я сменить тему, чтобы узнать хоть что-то. Возможно, это было не настолько важно сейчас, но мне необходимо было выяснить ещё и это. К тому же, если бы Краандор был с нами, возможно, мама не умерла. И мне не нужно было спасаться бегством!
– Твоя мать отказалась от своей драконьей сущности, Рина. Навсегда! – с болью в голосе произнёс дракон и обида на него вдруг резко испарилась. Я смутно понимала, что значит отказаться от драконьей сущности. Насколько это серьёзно. Поэтому мой следующий вопрос был очевидным.
– Что это значит? – я непонимающе посмотрела почему-то на Даариана.
– Это значит, что она провела ритуал отречения от своей драконьей сущности. Она потеряла крылья и магию и стала лишь василиском. И самое главное отказалась от своего истинного, хотя никакая драконица на такое не сможет решиться. Это словно вырвать себе сердце, Рина, – с сожалением произнёс Даариан. Он говорил ужасные вещи, от которых в глазах появлялись слёзы. Я вдруг представила себе эту боль. Ту боль, которую испытывала мама, идя на этот шаг. И боль Краандора, который понял, что она натворила.
– Но почему? – прошептала я, всхлипывая. Неужели не было другого выхода?!
– Чтобы маги не нашли её. И для защиты тебя, дорогая. Что же касается меня, то после действий твоей матери, дракон взял надо мной верх, и я больше не мог превращаться в человека. Можно сказать, я стал диким. Честно говоря, тогда в лесу я впервые увидел тебя – своё дитя. И впервые дракон позволил мне вернуть себе облик. Только ради того, чтобы помочь тебе, родная, – не только с болью в голосе, но и с нотками радости от нашей встречи произнёс Краандор.
– Но зачем? – я уже не могла сдерживаться, утыкаясь лицом в ладони и поливая их слезами. – Неужели не было другого выхода? И я… как так получилось, что я… Когда всё это произошло?
– Почти 2 века назад, – ответил дракон.
– Что? – просипела я. – Но мне всего 20, как это возможно? – каждый ответ дракона был шокирующим для меня. И возникало ещё больше вопросов, которые требовали немедленного ответа.
– К сожалению, у меня нет ответа на этот вопрос. Но тебе точно не 20 лет. Я могу лишь предположить, что произошло. Но точно тебе не отвечу.
– Тогда, что на счёт моей силы и силы мамы? Я уже поняла, что мы не можем превращать существ в камень. Тогда что мы делаем? – и этот вопрос был очень важен. Надеюсь, сейчас я узнаю на него ответ.
Я сжала пальцами подлокотники кресла и подалась вперёд, ожидая от Краандора ответ.
– Ты права, в камень существ вы не превращаете, – Краандор на секунду задумался, словно не знал, как верно объяснить мне всё, но потом продолжил. – Вы создаёте миры. Хотя это лишь часть вашей силы.
– Что? – я ожидала чего угодно, но точно не этого. Мы что боги? Как такое вообще возможно? Василиск, который создаёт миры? Я сплю?
– Тот кулон, что у тебя на шее, это и есть мир, – продолжал рассказывать Краандор.
– Что? – прошептала я поражённо, опуская голову вниз и в шоке рассматривая украшение.
– Именно там и скрываются до сих пор драконицы, – закончил дракон, а я в шоке откинулась на спинку кресла, ошалелым взглядом рассматривая трёх мужчин передо мной. Хотелось бы рассмеяться над отличной шуткой, да только слишком серьёзно выглядели драконы. А вот ректор даже рот от удивления открыл, рассматривая меня как неведомую зверушку.
А потом до меня дошёл смысл слов Краандора. Внутри всё похолодело и теперь слова мамы о том, что этот кулон важнее моей жизни приняли другой оборот. Если Краандор не обманывает, то у меня на шее находится мир с почти несколькими миллионами дракониц в нём. Конечно, их жизни ценней одной моей. Мама говорила буквально, вот только я не поняла тогда, о чём она. Да и как вообще я могла понять хоть что-то в спешке убегая? О, Великий Дракон, а если бы я случайно потеряла кулон или разбила? Это была бы катастрофа мирового масштаба! Я даже побледнела, представив всё это. Почему никто толком не предупредил меня, что с кулона надо пылинки сдувать, беречь словно новорождённое дитя и даже не дышать на него. Кошмар! Кошмар! Кошмар!
– Как такое возможно? – в голове не укладывалось происходящее. Но я всё ещё задавала вопросы, словно рассказанного уже было мало.
– Ты можешь создавать миры, Рина. Конечно, там есть одно важное условие, но это реально. И ты же можешь отправлять в эти миры всех, кого пожелаешь. Если это происходит добровольно, то существо перемещается без последствий. Если же насильно, то для этого существа будут последствия в виде плохого самочувствия. Но это нюансы, – пытался спокойно донести до меня эту информацию Краандор.
– Что за условие? – надеюсь, это не что-то ужасное. Хотя это логично, иметь некое условие для создания мира. Наверняка из ничего его создать невозможно.
– Сердце дракона. Тот камень в амулете – это сердце настоящего дракона, – я даже не нашлась, что ответить на это. Этот камень является сердцем самого настоящего дракона? Мне что нужно убить дракона и забрать его сердце, чтобы создать мир? И что мама убила какого-то дракона? Мне аж поплохело от этих мыслей. – Сердце которое было отдано добровольно, – уточнил дракон, вот только ничуть меня этим не успокоил.
– Моего отца, – сказал Даариан, который до этого момента молча слушал наш с отцом разговор. И император словно что-то понял в этот момент.
– Твоего отца? – настало время теперь мне смотреть на императора удивлённым взглядом.
– Да, он отдал своё сердце ради спасения всех дракониц. Теперь всё сходится, – впрочем, спокойно ответил Даариан. Как будто не его отец пожертвовал своей жизнью. Или всё же не пожертвовал? Каким вообще образом происходит создание мира?
Я была в глобальном шоке. Происходящее казалось сном. Всё, что я знала до этого о пророчестве, себе и своей силе оказалось лишь абзацем в целой книге. От меня скрывали настолько многое, что сейчас было слишком трудно переварить услышанное. И от шокирующей, невероятной информации, неожиданно стало трудно дышать. Паника накрыла моментально, ведь я осознала, что ответственна за множество жизней. Не только этого мира, но и созданного убежища для дракониц. Я боялась такой ответственности. Я была просто в ужасе. Одно дело бегать и прятаться самой, а другое спасать миллионы жизней и знать, что могу снова попасться магам и этим стать причиной уничтожения дракониц. Теперь стало понятно зачем маги просили меня применить свою силу. Им нужно было попасть в тот мир или наоборот вытащить оттуда дракониц. И что тогда произошло бы, можно только гадать. Насколько же эти маги сильны, что драконицы сбежали, бросив свой мир. Значит ли это, что никому не одолеть этих магов? От охватившего меня ужаса я полностью потеряла контроль. Сама не поняла, как мой облик сменился, и я медленно стекла на пол, обхватывая голову руками. Даариан молча сел рядом, обнимая меня за плечи и пытаясь успокоить. Но это было выше моих сил. Я цеплялась за дракона, словно хотела таким образом скрыться от всего мира. От ответственности и происходящего.
– Цириса! – вдруг пришло осознание того, что я отправила демонессу в тот мир. – Я отправила её туда! В Шшарадаарн! – шокировано произнесла я, отстраняясь от императора и в ужасе смотря ему в глаза.
Вдруг я ощутила какую-то лёгкость, словно что-то отрывает меня от пола и заставляет подняться. Как и тогда в саду императора я не могла контролировать происходящее. Но если в тот раз мною руководил Архаакс, то сейчас я не понимала, кто контролирует моё тело. Может ли быть, что сам камень, который неожиданно засветился, заставляет меня делать всё это?
Я уже знала, что последует дальше, и сама развела руки в стороны. Что-то щёлкнуло, словно как и тогда ключ повернулся в замочной скважине. Я почувствовала необходимость что-то сказать и губы неожиданно начали произносить нужные слова:
– Освобождаю тебя, пленница мира Шшарадаарн, – и эти слова были полным отражением моих чувств сейчас. Я хотела, чтобы Цириса вернулась. То, что я тогда сделала, было ошибкой одного испуганного василиска, который не понимал, что творит.
Свет от кулона и моих ярких светящихся глаз вдруг заполнил всю комнату, ярко вспыхивая и заставляя всех присутствующих зажмуриться. А когда свет погас, то посередине комнаты мы обнаружили удивлённую и ошарашенную демонессу, которая стояла с чашкой в одной руке и какой-то булочкой в другой.
– Кажется, я всё… – прошептала я, чувствуя сильную слабость и перенапряжение. Да и всё произошедшее стало последней каплей для меня. А после я потеряла сознание.
Глава 27
Лириана
Цириса пропала вчера утром. Не то, чтобы я сильно удивилась этому, просто это было всё же неожиданно. Вот мы пили чай, и вдруг девушка исчезла. И, кажется, чашку с собой тоже прихватила.
Минус этого мира, ты не знаешь в какой момент василиск вернёт тебя в реальность. Но тем и