– Хорошо, – согласился Рене.
Спрашивать Волкова дальше о рыбалке никто из господ офицеров не решился, уж больно мрачен он был. Господа доедали обед и говорили только промеж себя и с госпожой Брунхильдой, с Волковым не говорили.
На рассвете сержант Жанзуан пришел к нему и доложил, что все готово, что два человека уже пошли на восток к реке и оттуда на лодке повезут сети на юг. А остальные с ним отправятся, собрались уже.
Волков позавтракал не спеша, велел Максимилиану сложить доспех и оружие в свою телегу, на всякий случай, поцеловал Брунхильду и сел на коня.
– Я уеду дня на три, – сказал кавалер. – Ёган тебе в помощь останется, Сыча заберу, если случится что, так за господами офицерами посылай.
– Да, мой господин, – отвечала девушка, – не волнуйтесь, все будет у меня хорошо, езжайте.
И поцеловала ему руку.
Жанзуан был немолод, лет ему за сорок, слыл он строгим, въедливым и исполнительным, тем Волкову и понравился. Носил дурацкие усы, дорогую сержантскую алебарду и вечно хмурился. Но вот сержантская лента на руке у него всегда была так чиста, как будто только что он ее стирал.
Еще до полудня приехали они к острову, те два солдата, что на лодке плыли, уже их ждали. Стали лагерем.
– Кавалер, прикажете расседлать коней? – спросил Максимилиан.
– Нет, – ответил Волков, направляясь к воде. – И держи арбалет наготове.
Максимилиан удивился, но спрашивать ничего не стал. Он знал, что кавалер частенько что-то задумывает, при этом ничего поначалу не говорит. Будет надобно – так скажет. А пока юноша надел на арбалет тетиву.
– Сержант, – говорил Волков, разглядывая карту своей земли, – вели срубить пять, а лучше шесть кольев по три сажени и заострить их.
– Толстые колья понадобятся? – спросил сержант.
Волков оглядывался. Хороших деревьев вокруг было немного.
– Нет, нам сетями надобно перегородить реку до острова. Сильно толстые не нужны. Будем рыбу ловить.
Один из солдат, что был рядом, обратился к нему:
– Господин, ежели дозволите, то я скажу…
– Ну, говори.
– Рыбу так поймать будет непросто. Сетями реку перегораживать не нужно, сети ставят к берегу наискосок, у берега рыбы больше, чем на середке.
– Это смотря какую рыбу ловить, – загадочно ответил Волков. – Рубите колья, перегораживаете реку, как я сказал.
Пара солдат стала собирать хворост и готовить еду, еще пара занялась платками, а остальные искали хоть какие-нибудь деревья, что пойдут на колья. И вскоре уже забивали первый кол в мелководье у берега, вязали к нему сеть, а потом сели на лодку и вбивали следующий кол уже в воде, снова вязали к нему сеть. Так дальше – до самого берега острова. Двумя сетями перегородили реку.
– Вот то, что мне и нужно, – сказал Волков. – Осталось только рыбы дождаться.
И в это же день, еще до вечера, первая рыба и пришла.
Они уже пообедали бобами с салом, когда один солдат, что из лодки лишнюю воду вычерпывал, закричал:
– Плот, плот гонят!
Да, это было как раз то, чего Волков и дожидался. Он валялся на горячем песке со стаканом вина в руке, и как услыхал крик солдата, так стакан вкопал в песок, а сам вскочил и пошел быстро к реке. Увидел плот выше по течению, закричал что было сил, размахивая рукой:
– Стой! Куда!? Поворачивай. Поворачивай, говорю!
Плот, связанный из четырех меньших плотов, не спеша плыл по реке, людей там было восемь, а на среднем плоту располагались шалаш и даже костерок с котелком над ним. Люди, крепкие мужики, смотрели на Волкова кто недружелюбно, а кто и просто с удивлением, они переглядывались и не понимали, чего он от них хочет.
– А ну стой, не смей! – продолжал орать Волков, и солдаты стали махать руками и тоже кричать людям на плоту: – Стойте, дураки, у нас тут сети, стойте!
А плот уже подплыл к сетям и, зацепив одну из них, поволок и легко выдернул колья, также увлекая их за собой. А плот так и плыл себе дальше.
– Максимилиан! – заорал Волков. – Коня! Сержант, в лодку!
Максимилиан как знал, что так будет: сам уже сидел на коне и вел Волкову его коня в поводу.
Кавалер, забираясь в седло, велел только:
– Арбалет!
И поскакал вдоль реки за плотом. А Максимилиан поехал за ним, на ходу ключом натягивая тетиву и доставая болт.
Сержант и четверо солдат уже садились в лодку.
Волков быстро нагнал плот и закричал:
– Остановитесь! К берегу станьте!
Но люди на плоту не торопились исполнять его требование.
– К берегу, говорю, делайте! – продолжал орать он, так и скача за ними.
Но опять люди только смотрели с плота и не собирались приставать к берегу.
Тогда он забрал у Максимилиана арбалет, поднял его и, почти не целясь, нажал на спуск.
Может, Волков и не был лучшим мечником при дворе герцога де Приньи, но уж стрелком он был одним из лучших.
Болт пробил у котелка, что висел над тлеющими углями, обе стенки и застрял в нем. Капли варева тут же потекли на угли через дыры, и оттого пошел над плотом белый дым.
– Стойте, говорю, к берегу плывите! – орал Волков, передавая арбалет Максимилиану для перезарядки. – Иначе следующий болт у кого-нибудь из вас в ляжке будет!
А тут и сержант на лодке догнал плот. Мужики нехотя взялись за огромные весла, что были на первом и на последнем плоту, аккуратно пристали к пологому берегу, к пляжу, что лежал у заброшенной деревни, где кавалер ловил браконьеров.
– Ну, и кто из вас старший? – сурово спросил кавалер, не слезая с лошади.
Один нестарый еще мужик, лапы у него как те весла, видно, всю жизнь плоты гонял по реке, сказал недовольно:
– Ну, я.
– И что, ты не слышал, когда мы тебе кричали, что у нас там сети?
– Не слышал, – пробурчал мужик.
– Врешь, – усмехнулся Волков.
– Не вру. Не слышал ничего я. Никогда там сетей никто не ставил. Я тут на реке сызмальства.
– Теперь будут там сети, – сказал Волков, – людям моим рыба нужна, а вы плавайте теперь по своей воде, с той стороны острова.
– Как с той? – удивлялись другие мужики с других плотов.
– А так. Теперь мы тут рыбу ловить будем, и нам не нужно, чтобы вы своими бревнами нам сети рвали.
Один из солдат снял обрывок сети с бревен и показал его мужикам, под нос совал им:
– Вот она, сеть наша.
Те косились на сеть хмуро, словно им дохлую крысу показывали. А Волков произнес:
– На первый раз я вас прощаю, за порванную сеть брать денег не буду, чтобы жить с вами в мире. Вас отпускаю, но одного из вас я на ваш берег отвезу, чтобы шел к своим и сказал, что теперь по нашему берегу, до самого острова мы сети ставить намерены и чтобы плавали вы у своего берега.
Мужики молчали.
– Ну, кого из своих дашь? – спросил Волков главного.
– Мне все для дела нужны, – бурчал тот.
– Тогда сам выберу, – настаивал кавалер.
– Ладно, – произнес старший. – Михель, ты поедешь.
Самый молодой из мужиков кивнул.
– Сержант, – обратился к своим людям Волков, – отвези этого на их берег, а ты, Михель, скажи своим, чтобы отныне плавали по своей стороне. Наш берег нам самим надобен.
Сержант посадил мужика в лодку и поплыл на противоположный берег, а плот тронулся вниз по реке, на самом последнем плоту стоял старший и смотрел на Волкова зло. И Волков на него смотрел, глаз не отводил, не тот он был человек, которого чей-то взгляд смутит. Он знал, что все только начинается. Хотя и не понимал еще, чем закончится.
– Эй, – наконец крикнул он солдатам, когда плот отплыл уже далеко, – чего стали, ищите новые колья, ставить сеть будем, когда сержант приплывет.
– Так они нам сеть порвали, сеть дырява, – отвечал ему один из солдат.
– Для нашей рыбы подойдет, – усмехнулся Волков. – Ищите колья.
Рыбы и вправду ловилось совсем немного, не то что у браконьеров, но вечером проверили оставшиеся сети и набрали щук и судаков на одну коптильню. Запалили ее уже ближе к сумеркам, и по берегу пополз удивительный запах копченой рыбы, и все было хорошо.
Они уже все сети проверили, рыбу, что осталась, выпотрошили и посолили, поели. Солнце уже садиться начало. Волков в палатку к себе собирался, как вдруг солдат один закричал и стал указывать рукой вниз по течению. И кавалер увидал, как по берегу идет четверка лошадей, и ведет ее мужик-конюх. А за лошадями тянется толстая веревка, к которой привязана баржа. Конюх как солдат увидал, так остановился.
– Кто такие? – спросил у него кавалер.
А болван только головой мотал да на баржу оглядывался. И тогда с баржи закричали:
– Я Якоб Кронерхаузен, купец из славной земли Фринланд, иду к себе, а вы кто?
– Я господин Эшбахта, Божий рыцарь Фолькоф. Не хочешь ли пристать к берегу, купец, у нас ужин поспел?
– Честь вам и уважение, господин Эшбахт. Но буду плыть, пока темнеть не начнет, хочу завтра дома быть до вечера.
– Хорошо, но постойте немного, у нас там сети! – крикнул ему кавалер. – Сержант, помогите купцу пройти через сети.
Вообще-то Волков собирался и с этими господами поближе пообщаться, купцы – дело доходное, но сначала нужно было решить вопрос с плотами. Нельзя все сразу делать, так и надорваться можно, поэтому он был милостив и вежлив. Вскоре лошади прошли через их лагерь, и баржа проплыла вверх по реке. А тут и ночь пришла.
Утром, когда снова стали проверять сети, из-за острова показалась лодка с людьми. Сначала солдаты браться за оружие стали, но как пригляделись, так успокоились: в лодке был всего один при железе, остальные мирные. И было их трое.
И плыли они к ним.
– Ну, вот и настоящая рыба пошла, кажется, – сказал Волков, вглядываясь в приближающуюся лодку, и потребовал у Максимилиана одежду и оружие.
Толстяка Вальдсдорфа среди них не оказалось, были другие. Один был лицом спесив, уже стар и богат: сам в мехах, все пальцы в перстнях; другие моложе, но тоже заносчивы. Волкову они имена свои говорили скороговоркой, словно одолжение делали. А он учтив с ним был.