Фрося довольно гавкнула, словно поняла всё, что сказал Вася.
– Ну давай! Раз, два…
Вася подкинул жетон левой рукой, крепко сжимая поводок в правой.
Жетон взлетел и упал на ладонь. Выпало «прошлое». В то же мгновение Вася почувствовал что-то странное: мир вокруг подёрнулся дымкой, а деревья, дома, дорожки и заборы словно потеряли форму. Вася потёр глаза: деревья и дома были на том же месте. С неба так же медленно падал снег, подсвеченный уличными фонарями. Вася почесал в затылке.
– Ну и ну, Фрося, похоже, мне что-то привид…
Вася перевёл взгляд на свою правую руку: поводка в ней не было. Он оглянулся по сторонам. Каркали вороны, вдалеке гудели машины, но привычного лая Вася не слышал. Фрося испарилась, словно её никогда и не было.
А в это время через несколько кварталов от дома Васи невысокий полный мужчина в зелёной униформе тщетно хлопал себя по бокам, пытаясь что-то найти. На его нагрудном кармане красовался значок бесконечности с символами цветка и яблока.
– Да что же это такое, – проворчал мужчина. – Что за наказание?
Он опустился на одно колено и стал разгребать снег на обочине. Звонкий хруст снега заставил его обернуться: по тропинке к нему спешил худой бородатый мужчина в такой же зелёной униформе. Толстяк торопливо поднялся, отряхивая снег.
– Ну что, нашли жетон? – с надеждой спросил толстяк.
– Да как тебе сказать… Нашли, да он опять пропал. Его забрал мальчишка лет десяти-двенадцати. Рыжие волосы, красный шарф. Я уже передал информацию в управление Метро, они прислали кое-какие данные о нём.
Полный мужчина схватился за голову. От ужаса он на мгновение забыл, как дышать.
– Это же тот мальчишка, с которым мы столкнулись! Надеюсь, мальчик не воспользовался жетоном?
– Воспользовался, – вздохнул бородач. – Смотритель 013, отправляйся в Метро Времени и найди беглеца. Его зовут Вася Коркин. Он недалеко перепрыгнул, всего на семь дней назад.
– Вот ужас-то, уже столько лет без беглецов… И надо же было этому случиться именно в мою смену! А ведь я почти выполнил задание…
– Не переживай, – успокоил его коллега. – Потом, конечно, придётся написать объяснительную. Может, премии лишат или отстранят от работы на несколько недель. Но сейчас главное – найти этого Коркина и вернуть жетон. Справишься?
– Конечно! – пискляво вскрикнул толстяк.
Поправив на груди значок бесконечности, Смотритель 013 поблагодарил коллегу и необыкновенно шустро поспешил к станции Метро.
Глава 2. «Садись, Коркин, пять!»
Вася битый час бегал по улице, пытаясь отыскать Фросю. Он звал её, опрашивал прохожих, злился, ругался и снова звал, но Фрося как сквозь землю провалилась. Окончательно замёрзший и уставший, Вася поплёлся домой. В глазах мальчика стояли слёзы, красный шарф волочился за ним по снегу.
– Что же теперь делать? – всхлипывал Вася. – Собаку потерял, окно разбил, двойку по математике получил… Окно хотя бы починить можно, а двойку исправить. Но как же Фрося? Вдруг её кто-то забрал!
Вася дошёл до квартиры, повернул ключ в замке и вдруг услышал знакомый лай. Не веря ушам, он резко распахнул дверь и с удивлением обнаружил, что Фрося дома! Она носилась по квартире и виляла хвостом, словно они не виделись сто лет.
– Ты как тут оказалась? – вскрикнул Вася.
Но Фрося лишь преданно смотрела в голубые глаза мальчика и продолжала прыгать вокруг него.
Вася прошёл на кухню. Папа уже вернулся с работы и готовил ужин.
– Привет, разбойник, как дела? – улыбнулся он.
– Ты привёл Фросю домой? – спросил Вася.
– Ты о чём? – ответил папа. – Я только недавно вернулся. Погуляешь с ней?
– Да ведь я… – начал было Вася, но махнул рукой.
День сегодня был престранным. Вася повёл носом и сморщился.
– Ой, пап, опять твоя рисовая каша? Мы ещё не доели ту, что ты неделю назад приготовил!
Папа откинул со лба такие же рыжие, как у Васи, волосы.
– Вообще-то рисовую кашу мы давно не ели. Да и времени у меня хватает только на неё. А ты почему такой унылый? Что-то случилось в школе?
– Эх, пап, тут такое дело…
И Вася подробно рассказал отцу обо всём, что произошло на перемене.
– Я ведь не хотел разбивать это окно! – закончил Вася. – И горшок этот с цветком ронять не собирался. Он просто стоял в неправильном месте! Наставят цветов где попало, обходи их потом. Ну а двойка… Это я домашки не понял, хотел потом у Глеба списать, да Михаил Фёдорович словно насквозь меня видит.
– Да-а-а… – протянул папа и устало вздохнул. – Ну что ж, схожу завтра в школу, поговорю. Заодно посмотрим, сколько седых волос прибавилось у Марьи Степановны. Надеюсь, она не заставит нас платить за разбитое окно: сейчас это очень некстати. Ох, Вася…
Вася вздохнул. Папа не рассердился, но видеть его огорчённым оказалось тяжелее, чем быть наказанным.
– Пап, я это… не голодный. Сейчас выведу Фросю и спать пойду. Прости меня.
Но папа, кажется, не услышал сына. Он продолжил колдовать над кастрюлей, пытаясь добавить к рису верное количество молока и сахара, но Вася прекрасно знал: или папа забудет посолить, или его каша подгорит.
– После ужина я зайду к тёте Нине, отнесу еду. Может, даст мне совет, как мне… Как мне в школе с Марьей Степановной говорить.
Вася виновато склонил голову и вышел из кухни. По-стариковски шаркая ногами, он вывел собаку погулять. Уже второй раз за вечер Фрося бегала по улице как ошалелая, но мальчика это не веселило. Вася вернулся домой, разделся и рухнул на кровать. За минувший день он так устал, что не хотелось даже играть в компьютер. Что уж говорить об уроках. Вася смотрел в стену перед собой, и его глаза потихоньку закрывались.
– Всё равно очередная двойка мне обеспечена, – решил он. – Так зачем стараться?
Сквозь дрёму он слышал, как папа гремит на кухне посудой. И в конце концов уснул.
Первое, что потрясло Васю на следующий день, – целёхонькое окно на втором этаже.
А потом случился урок математики, на котором всё происходящее с Васей запуталось ещё больше. Вася открыл тетрадь, готовясь к очередной двойке. Но Михаил Фёдорович начал писать на доске уравнения, от которых Васины глаза округлились.
– Глеб, – он толкнул соседа по парте локтем, – а почему мы решаем то же самое, что и неделю назад?
Глеб серьёзно посмотрел на приятеля и поправил очки на переносице.
– Неделю назад? – удивился он. – Ты что-то путаешь. Мы такие уравнения ещё не проходили.
Вася хмыкнул.
– Шутишь? Я тебе говорю, мы их решали! Ты сам помогал мне разбираться с ними!
– Да не решали мы их!
Глеб разозлился. Обычно это он быстрее всех схватывал новые темы по всем предметам. Конечно, он уважал Васю, но чтобы тот знал математику лучше? Нет, немыслимо. Математика – любимый предмет Глеба!
– Тогда иди к доске, раз всё знаешь! – обиженно заявил мальчик.
– Так, на четвёртой парте, что за разговорчики? – нахмурился Михаил Фёдорович. – Василий, хочешь выйти и решить уравнения?
Класс засмеялся, потому что Вася постоянно отставал по математике и краснел перед ребятами у доски.
– А вот возьму и пойду! – громко сказал Вася и поднял руку. – Михаил Фёдорович, я хочу попробовать.
Брови учителя взметнулись так же быстро, как рука Васи. Миша Снегирёв, сидящий на первой парте, развернулся и присвистнул:
– Ого, впервые вижу, чтобы Коркин руку поднял! Пора заносить тебя в Красную книгу, а то ты постепенно исчезнешь как вид!
– В Красной книге только животные и растения, – вставил Глеб, поправив очки.
– У-у-у, Васин дружок! Корка и Глеб – всем пора на обед! – поддразнил Миша.
– Снегирёв, прекрати паясничать, – одёрнул его учитель. – Коркин, выходи! Посмотрим, что у тебя получится. Это новый материал.
Вася встал и прошёл к доске под одобрительные возгласы одноклассников.
А потом в кабинете воцарилась гробовая тишина, потому что Вася… всё решил. Он стоял у доски, запыхавшийся, как после марафона, с перемазанным мелом лицом, но на его лице сияла победная улыбка.
Михаил Фёдорович с шумом закрыл учебник, нарушив общее молчание:
– Садись, Коркин, пять! Не знаю, как у тебя получилось, но ты молодец. Обязательно расскажу об этом Марье Степановне.
Вася сел за парту, его уши покраснели от смущения. Глеб смотрел на друга раскрыв рот:
– Ты учил эту тему дома? Начал ходить к репетитору? Почему не сказал?
– Да я же говорил, – отмахнулся Вася, – что мы проходили эти уравнения на прошлой неделе!
Глеб подозрительно посмотрел на друга, а потом сердито уткнулся в свою тетрадь и не разговаривал до конца уроков.
А чудеса продолжались! И на русском языке, и на литературе Вася знал абсолютно всё! На каждом уроке овации звучали всё громче. И ему это стало нравиться. Лена Воронцова не сводила с Васи глаз. Да и аплодировала она громче остальных. А вот Глеб обиделся. Он решил, что у Васи появились секреты. Впервые за долгое время Глеб собрал рюкзак и, буркнув, что опаздывает, выскочил из школы без друга. Вася возвращался домой один, но его это не сильно расстраивало. Надо же, он вдруг стал звездой класса! Это гораздо приятнее, чем замечание по поведению.
Но самое удивительное произошло вечером, когда папа вернулся домой. Он зашёл в комнату сына со странным выражением на лице: это была смесь удивления и смущения одновременно.
– Вась, а зачем ты соврал, что меня вызывали в школу?
Вася смотрел на папу не мигая.
– Как понять – соврал?
– А вот так! Никого окна ты не разбивал. Марья Степановна очень удивилась, когда увидела меня в учительской. Она, наоборот, похвалила тебя, рассказала, как ты блистал на уроках.
Вася ничего не понимал. Что же это такое? Почему всё так перепуталось?
– Не знаю, что на тебя нашло, но хочу сказать, – папа торжественно улыбнулся, – я очень горжусь тобой! Ладно, пойду к тёте Нине, она попросила зайти. Наверное, связала для тебя новый шарф или ещё что-нибудь.