Джованна преспокойно пошарила в кармане и посмотрела капитану прямо в глаза.
— У меня восемьдесят лир, — сказала она, нисколько не смущаясь, — возьмите их… Остальные я истратила.
Мальчики раскрыли рты от удивления и долго не могли вымолвить ни слова.
— Ты истратила весь денежный фонд команды?! — закричал Казначей. — Ты сошла с ума? Как же мы устроим матч в воскресенье?!
Марко сначала не поверил Джованне: он думал, она шутит: слишком это было невероятно! Но, поняв, что девочка говорит серьёзно, капитан совершенно потерял голову. Хорошо, Джиджино удержал его за руку, не то Марко залепил бы Джованне увесистую пощёчину…
Девочка закрыла глаза, но не двинулась с места, хотя при других обстоятельствах за подобный жест она, словно разъярённая фурия, бросилась бы царапать мальчишку.
— Мне очень жаль… теперь мы не сможем купить мяч, — сказала она просто, — но развлечь слепого было необходимо. Сегодня утром вы сами видели, до какого отчаяния дошёл Нандо. Я повезла его на море: он давно мечтал об этом. Поездка пошла на пользу: сейчас у него хорошее настроение…
— А как же матч? — закричал Марко. — Разве ты не понимаешь? Наш квартал теперь обесчещен! Все кварталы будут смеяться над нами! О, какой позор!
Единственным сознательным человеком из всей команды оказался Джиджино.
— Денег у нас всё равно нет, так лучше уж не ссориться, — предложил он. — Будем играть с санджованнианцами в рождество, а к празднику что-нибудь придумаем… — и не без хитрости добавил: — К тому же, по правде говоря, меня этот матч ни чуточки не волнует…
Джованна посмотрела на мальчика с благодарностью. Зато Марко, наоборот, разъярился пуще прежнего.
— Как?! Санлоренцианца не волнует честь его квартала?! — орал он. — Я командую трусами! А ты, Джиджино, на всю жизнь исключён из нашей футбольной команды! Ты никогда больше не будешь в ней играть! Никогда! Понял?!
Когда ребята направились домой, Джиджино, на которого слова Марко не произвели никакого впечатления, подошёл к Джованне.
— Знаешь что, — шепнул он ей на ухо, — я бы тоже так поступил!
Немного погодя он спросил:
— Нандо в самом деле был доволен? Завтра ты мне обо всём расскажешь подробно… Хорошо?
ГЛАВА XIВ поисках Нандо
На следующий день, после обеда, Джованна отправилась., на площадь Сан Лоренцо. Она села на тротуар, обхватила руками колени и низко опустила голову. Девочку окружили возмущённые санлоренцианцы: одни размахивали перед её носом кулаками, другие поднимали руки к небу, третьи покачивали головой. Марко — он четверть часа тому назад окончил работу — негодовал больше всех:.
— Я считал тебя настоящей санлоренцианкой, а ты что сделала? Накануне матча с командой Сан Джованни истратила все деньги, предназначенные на мяч… Скажи, чем мы будем играть завтра?!. Мы обесчещены! Теперь мы станем посмешищем всего Города… И как только могла ты так поступить?!
Джованна не отвечала и не поднимала головы. На руке у неё красовался огромный синяк: это мать схватила и больно сжала своими крепкими пальцами руку девочки, когда вчера поздно вечером она вернулась домой после поездки в Остию. «Где ты была весь день? — ругала мать Джованну. — Как посмела ты, негодная девчонка, заставить родителей ждать тебя и волноваться?..» И давай бить её без конца… Но Джованна не обращала внимания ни на синяки, ни на пощёчины. Она страдала только из-за того, что поставила всю команду в дурацкое положение, хотя, с другой стороны, нисколько не жалела о своей поездке с Нандо на море.
Санлоренцианцы сердились на Джованну, но всё же готовы были её простить, хотя вообще-то проступок такого рода требовал исключения из команды. Да и как её не простить, — ведь деньги Джованна истратила не на себя; они понадобились ей для Нандо, а ради счастья слепого любой из мальчишек готов был сделать всё, что угодно.
Сейчас, по существу, дети невольно изливали на Джованну всю горечь обиды за неизбежное унижение перед сан-джованнианцами, которое предстояло им пережить.
Единственным, кто выступил открыто в защиту девочки, снова оказался Джиджино.
— Подумайте о Нандо, — сказал он. — Эти деньги нельзя было истратить лучше. Любой из нас поступил бы так же, как Джованна. Оставьте её в покое… Потерпите немного, давайте перенесём матч на рождество…
Марко, который, говоря откровенно, не хотел обижать Джованну, услышав слова Джиджино, вскипел. С каким удовольствием он сцепился бы с ним! Но с тех пор, как Джиджино громогласно заявил, что футбол его не волнует, капитан не удостаивал это ничтожество ни единым словом, а потому обратился к нему через посредника.
— Беппоне, скажи маменькину сыночку, пусть он лучше помалкивает, а то я выгоню его не только из футбольной команды, но и вообще из команды квартала!
— Джиджино, — передал Беппоне, — Марко сказал, если ты не замолчишь, он выгонит тебя из команды…
— А ты скажи ему, — подпрыгнул, как ужаленный, Джиджино, — что мы ещё посмотрим, стану ли я терпеть подобное насилие! Пусть только попробует! Я подрался с Леоне, который занял третье место на турнире по боксу, а уж Марко-то я как-нибудь не испугаюсь!
— Беппоне, — закричал рассвирепевший Марко, — скажи, если он не прекратит, я окуну его с головой в фонтан и буду держать под водой до тех пор, пока он не захлебнётся!.
Джиджино, как видно, с некоторых пор понравилось выступать в роли героя; схватив Беппоне за плечо, он стал трясти его и кричать:
— Пусть попробует; посмотрим, как у него это получится! Хотя он и больше меня, но я его не боюсь!
— Я-то тут ни при чём, ты не сердись на меня! — пролепетал Беппоне, дрожавший от испуга. — Сейчас я ему передам. Марко, Джиджино говорит…
— Хватит! — закричала Джованна, вставая с тротуара. — Если кто-нибудь и должен расплачиваться, так это я! Ругайте меня: Джиджино тут ни при чём…
Все замолчали и моментально успокоились.
— Теперь мне пора идти, — продолжала Джованна более спокойно. — Я выбежала из дому только на пять минут, в магазин за колбасой. После вчерашнего проступка мама три дня не будет выпускать меня на улицу. Прежде чем я уйду, может быть, кто-нибудь хочет высказаться?
Луиза, стоявшая поблизости с тремя подругами, не выдержала.
— Верни мне мои восемьдесят лир, — потребовала девочка. — Они предназначались для помады. Если хочешь быть великодушной, швыряй своими деньгами!
— Ах ты, кривляка негодная! — закричала Джованна, подскакивая к Луизе. — Ты не только никогда не попадёшь в состав команды, но, если не будешь держать язык за зубами, я тебе покажу, ты у меня узнаешь, где раки зимуют! Деньги я истратила не на то, чтобы пачкать себе губы помадой!
Джиджино и Казначей преградили Джованне дорогу. Луиза, отчасти от страха, отчасти из боязни порвать платье, собиралась удрать. Но в тот самый момент, когда ребята всеми силами старались водворить снова мир, раздался крик. Все повернулись: Чезаре в белой официантской куртке бежал к ним навстречу с трамвайной остановки и кричал:
— Ребята, скорее за мной! Произошло несчастье!
Санлоренцианцы обступили Чезаре.
— Что случилось? В чём дело? — наперебой тарахтели они.
— Слепой не пришёл, — пробормотал Чезаре, с трудом переводя дыхание. — Первый раз его нет на своём месте; должно быть, с ним стряслась беда. Нужно как можно скорее найти его.
— Конечно, это проделки старухи! — воскликнула Джованна. — Вчера она заметила его отсутствие…
— Поторопитесь! — волновался Чезаре. — Нельзя терять ни минуты… Мне нужно бежать в кафе: если хозяин обнаружит мою отлучку, он уволит, меня.
Тогда выступил Марко: он затянул потуже ремень на штанах, выпятил колесом грудь и громовым голосом отдал приказ:
— Санлоренцианцы, вперёд, на поиски Нандо! — и первым бросился бежать.
Дети помчались по мостовой; можно было подумать, будто это взвод выступил в атаку. Даже Луиза отправилась на поиски Нандо. Ребята неслись, как угорелые; все прохожие оглядывались на них. Строгие синьоры, которые, как правило, никогда ничего не понимают, покачивали головой.
— Какйе теперь невыдержанные дети, — ворчали они, — не то, что в наше время…
Когда прибежали на площадь, Чезаре пулей влетел в кафе, а остальные, во главе с Марко, на ходу отдававшим приказы, рассеялись по всем окрестным улицам.
— Ищите повсюду, спрашивайте встречных; мы должны во что бы то ни стало найти его! — кричал Марко. — Пертика и Беппоне — налево, Казначей — направо, остальные — за мной!
Никто не знал, где живёт Нандо; поэтому приходилось искать его наугад. Но поиски велись тщательно, скрупулёзно. Ребята спрашивали о слепом продавцов, постовых и прохожих; они бегали прямо по мостовой, не обращая внимания на автомобили и велосипеды.
Когда Джованна проходила мимо театра, у неё сжалось сердце: впервые место, где сидел Нандо, было пустым. Она стиснула зубы и с ещё большей решительностью бросилась искать мальчика.
Пертика тем временем бежал посреди площади, несмотря на то, что семафор показывал зелёный свет.
— Вернись, назад! Зелёный свет не для пешеходов, а для машин! — кричал ему постовой с тротуара.
Но Пертика бежал не останавливаясь; лишь слегка обернувшись, он хлопнул себя ладонью по заплате на штанах и закричал:
— А я тоже машина! Смотрите, у меня даже есть табличка для номера!
Наступил уже вечер. Никаких следов Нандо так и не удалось обнаружить. Казначей, Пертика и Марко снова появились на площади.
— Не иначе, как с ним произошло несчастье, — сказал озабоченно Марко. — В газетах часто пишут о всяких преступлениях… Вдруг старуха… убила его?
— Может быть, пойти в полицейский участок и обо всём рассказать комиссару? — предложил Казначей. — В полиции этого квартала нас ведь никто не знает…
— Ты с ума сошёл! — возмутился Пертика. — Полицейские всегда есть полицейские, в каком бы квартале ты ни находился. Они друг другу всё передают. А потом, вдруг нас ещё арестуют за то, что в. прошлом году мы разбили колпак уличного фонаря?..