Сводные данные ЧГК построены на основе первичных и сводных материалов широкой сети районных, областных, краевых, республиканских ЧГК, которые провели поистине титаническую работу по определению убитых и замученных советских граждан на оккупированной территории. Раньше у меня было сомнение, не скрываются ли под термином “убито и замучено” суммарные людские потери. Однако в процессе работы с актами и протоколами районных и областных ЧГК это сомнение отпало. Термин “убито и замучено фашистскими захватчиками и их пособниками” адекватен своему содержанию, так как в акты районных и областных ЧГК не вносились умершие естественной смертью, потери коллаборационистов и т.д. Суммарные итоги этой работы – 10,7 млн. жертв фашистского геноцида на оккупированной советской территории – подтверждаются многочисленными документами и свидетельствами. Это означает, что именно эта цифра является документально подтвержденной»380.
Итак, только убито и замучено почти 11 миллионов, и не за 33 года, а за четыре. И это только начало того, что хотели сделать, только начало осуществления плана «Ост». Сюда, как мы видели, не включены убитые за пределами СССР, угнанные в рабство, не включены боевые потери нашей армии. Общие же потери СССР составляют 26,6 млн человек381.
Всего же жертв Второй мировой, развязанной Гитлером – более 60 миллионов. Некоторые называют цифру и в 70 миллионов. Такой крови история Земли еще не знала, и это не удивительно, собственно большую кровь и уничтожение количества ради выживания качества Гитлер себе и ставил как задачу. И если уж потребовалась в несколько раз меньшая кровь, чтобы остановить маньяка, то так уж устроен мир, иным способом, кроме как через жертвы, это было сделать невозможно.
Нам скажут: как можно так цинично считать трупы? Дескать, и горе одного человека (пресловутая «слезинка ребенка») – уже горе, и нет разницы убито 10 миллионов или всего 100 тысяч. Если нет разницы – отлично! Тогда записывайте в великие диктаторы человечества и всех английских королей, и всех американских президентов… А что касается «слезинки ребенка», то не Достоевский, а Иван Карамазов придумал эту тему, а он, как известно, был в общении с дьяволом.
Ставить Гитлера рядом со Сталиным нельзя не только потому, что на совести одного больше 60 миллионов жертв, а на совести другого – одна или две сотни тысяч действительно невинных. Дело не только в этом; сами проекты фашизма и коммунизма в корне противоположны. Фашизм есть проект превращения всех наций в ресурс для одной, а сталинский коммунизм есть проект жертвы одной нации ради спасения всех остальных, в нем узнается христианская заповедь: тот спасется, «кто положит душу за други своя»…
Сознательно ли фальсифицировал историю Солженицын? Или, может быть, он свято верил в правоту своего дела и боролся за истину? Ну, в таком случае, мимо его внимания не могли бы пройти исследования профессиональных и добросовестных историков, с начала 1990-х годов публикующих исследования об истинном состоянии дел с Гулагом, репрессиями, военными потерями. Не могли остаться для него незамеченными работы Виктора Земскова и его соратников, перелопативших тонны архивных материалов, чтобы докопаться до правды. Уж как-нибудь он должен бы на них отреагировать?
Но Солженицын не реагировал – ни критическим замечанием, ни уж тем более добрым словом. Солженицын всегда был глух к критике и доводам разума. Он фанатично предавался своему единственному делу – борьбе с советским режимом. И во имя победы над «Мировым Злом» шел на сделки с совестью, используя свой «исконный привычный стиль – лагерную “раскидку чернухи”».
Фальсификации истории – это, как правило, сознательное, хорошо продуманное предприятие, преследующие большие цели. В свое время Гомер «переиграл» итоги Троянской войны, чтобы сплотить греческий народ382. А задолго до Гомера на стенах египетских храмов были высечены реляции Рамзеса II о победе над хеттами в битве при Кадеше. Ученые выяснили, что в грандиозной войне двух мировых империй XIV века до н.э. победили все же хетты, однако долгие века египтяне жили в твердой уверенности, что их империя не ведала поражений – и эта уверенность придавала им силы во всех последующих войнах.
Поистине историческое значение имела и фабрикация так называемого «Константинова дара» – грамоты о передаче в IV веке императором Константином верховной власти над Западной Римской империей папе Сильвестру. С помощью этой фальшивки еще с VIII века обосновывали свою власть римские папы, пока в XV веке итальянский гуманист Лоренцо Валла не доказал подложность этого «дара».
Давно забылось в народной памяти, как все было на самом деле, и помнят о том лишь университетские профессора. Не на то же ли самое рассчитывал тщеславный Солженицын – что пройдут годы, десятилетия, века, канут в Лету документы и свидетельства очевидцев, а в молве народной останется лишь память о страшных невзгодах, охвативших в первой половине XX века давно исчезнувшую страну, занимавшую чуть ли не половину евразийского континента?
Непридуманный Гулаг
Страшный сталинский Гулаг описывали, слава Богу, не только солженицыны. Один из авторов книги, которую вы держите в руках, однажды познакомился с немцем Клаусом Фрицше и получил от него в дар его книгу «Воздушный стрелок». Сочинение повествует о шести годах советского плена, в который он, Клаус, бравый фашистский летчик, сбитый нашими зенитчиками, попал в середине войны. По сути, Фрицше сидел в то же время, что и Солженицын. Только отсидка была у них несколько разной. В то время как Солженицын обретался по подмосковным шарашкам, фашистский летчик отбывал срок в лагерях ближе к Северу да в Поволжье.
Надо ясно отдавать себе отчет, что условия содержания для фашистов и не могли быть и не были лучше, чем условия содержания таких, как Солженицын, «несознательных».
Но, на удивление, у Клауса Фрицше, написавшего по своим воспоминаниям свой «Архипелаг», мы не найдем басен о том, как «был глухой слух, что 150 человек сожгли» или «один сапожник рассказал, как 300 человек чекисты заморозили» или «один чувашонок болтал, что 900 человек расстреляли».
Наоборот! Самое удивительное, что до сих пор потрясает немецкое упорядоченное сознание автора, так это удивительная свобода и даже раздолбай-ство в наших лагерях! Он рассказывает, как запросто отпускали их на покосы, можно было бежать, но… как-то не хотелось. Вспоминает, как работал в охотку, как собирал грибы и ягоды, как влюблялся, причем взаимно, в русских девчонок, которые работали с ними, пленными, бок о бок и не меньше них. У него аж несколько любовных романов успело случиться за эти несколько лет в СССР.
Или вот типичная история:
«В один прекрасный день спокойненько смотрю за выполнением уборочных работ, как вдруг появляется подполковник Романов. Делаю необходимый доклад, он обходит корпус и говорит:
– Фрицше, обязательно надо оконные рамы покрасить!
– Есть, господин подполковник, но откуда брать краски, растворитель, кисти?
– Слушайте, я, что ли, командир батальона? Я, что ли, отвечаю за вид корпуса?
Сказал так и пошел. Что мне делать? Единственный выход – кража! На “Заводстрое” малярных материалов и принадлежностей полно. Но как же вытащить контрабанду с территории завода, где любой человек на проходной подвергается телесному обыску?
При краже к тому еще надо учесть, что хищение социалистического имущества карается заключением не менее чем на пять лет. Под суд за такое преступление попадали и немецкие военнопленные.
Надо пойти на риск, но пойти очень умно и продуманно. Проблему обсудили вечерком в кругу командиров рот и бригадиров. Определили место хранения высококачественного лака бежевого цвета. Поставили вопрос, какой вид емкостей могли бы провозить на виду у караула через ворота заводской территории. Пришли к заключению, что лучше всего применить бидоны из-под молока, лишние экземпляры которых валялись возле здания продуктового склада. Транспортным средством могла служить лишь та полуторка, которая с полевой кухней на прицепе ежедневно объезжала с обедом рабочие места бригад. На грузовой площадке полуторки регулярно стояли деревянные ящики под хлеб и бидоны под чай. Число мест изменялось в зависимости от численности работавших на заводе бригад.
Решили мы провести разведку вхолостую, то есть погрузили на машину лишний порожний бидон, сидя на котором я пережидал обыск на проходной при въезде и выезде. Обыск производили исключительно девчата и женщины всех возрастов, с которыми я должен был вести оживленный разговор и притягивать к себе как можно больше внимания этих более или менее красивых караульных. Товарищи полагались на мои способности флиртовать с ними, пользуясь русским языком как инструментом общения. В течение целой недели, то есть шесть раз, мы повторили этот тест. Женщины изо дня в день становились все более разговорчивы, я каждый день выдавал настоящий фейерверк шуток и льстивых речей, и ни разу девчата не додумались проконтролировать тот бидон, на котором я сидел. Пора было переходить с холостого хода на боевой.
Лак из фабричной канистры перелили в наш бидон, но, увы, на его днище оказалось отверстие. Выбранный нами бидон был с крышкой на резиновом уплотнении, которая закрывалась герметичным затвором. Можно было надеяться, что такая крышка должна действовать как надо. Значит, бидон поставили на грузовую площадку крышкой вниз, а я сел на нем в привычной для караула позе. Остановились на проходной, шел обыск, во время которого я не ленился представлять девкам веселый конферанс. Как в прежние дни, караульные кружились вокруг меня, а мое сиденье так и осталось сиденьем. Тронулись мы в путь при шумном вздохе облегчения контрабандиста.
Вернулись в лагерь, я слез с машины и остолбенел от ужаса. Рама полуторки под бидоном вся запачкана той бежевой краской, и продолжает капать капля за каплей. Значит, герметичная крышка подвела. А как же при обыске никто не заметил эту вывеску совершившейся кражи? Выяснилось, мое сиденье стояло в контакте с правым бортом, а девчата поднимались и слезали по привычке только через левый борт. Близка была карающая рука прокурора!