8. Особенности национальной разведки
Кавинская Республика, село Плясово-Коровье,
тот же день
По дороге в расположение разведвзвода Дмитрия осенило. Да, давно не служил, всё в голове перепуталось. Начальству же надо представиться по случаю назначения!
Вот чудила, чуть не забыл.
Тормознул, свернул двумя улицами раньше и подъехал к бывшему дому культуры – или как оно здесь называлось. Очаг киноискусства и художественной самодеятельности, где ещё пару месяцев назад со скрипом, но проводились «Дни плясовской нахлобученицы» и тому подобные чтения «трудов Гопченко», охранялся не очень заметно, но плотно: два поста по бокам, один в расписном павильоне, а второй… Второго он сразу не приметил, но вон он – бойцы на чердаке дома справа, ствол «утёса» выглядывает. Серьёзно подошли к вопросу.
Подойдёшь, куда денешься: невеликая площадь перед ДК была изрыта воронками, вместо пары окон второго этажа зиял пролом, тоже явно снаряд попал. Но кавинский триколор с серпом и молотом над входом, чья здесь власть – очевидно. Шаткая, конечно, но власть.
Прямо под флагом на крыльце стояли два офицера. Довольно молодой, лет тридцати пяти, и лет на десять старше; один тощий, но длинный, второй – колобком, никакая форменная куртка не могла скрыть заметного брюшка.
– Здравия желаю! Старший сержант Разин, назначен командиром разведвзвода. Прибыл к месту несения службы. – Вскинул руку к козырьку Дмитрий.
Краем глаза заметил, что пулемётный ствол чуть-чуть повернулся, аккуратно взяв под прицел и его, и остывающую после долгой дороги, щёлкающую реле под капотом «октавию».
На всякий, надо полагать, случай.
– Капитан Таранченко, командир батальона, – бодро козырнул в ответ толстяк.
– Самохвалов, Леонид. Да, тоже капитан… запаса, – вяло и как-то с сомнением сообщил тощий, тот, что моложе. Мало того, что ростом Бог не обидел, так ещё и смотрел с крыльца, очень уж сверху вниз.
– Лёня, какого запаса?! Действующие войска, привыкай! – хохотнул Таранченко и сбежал со ступенек, пожал Дмитрию руку. – Из наркомата звонили, в курсе, ждём вас.
– Да на «ты» можно… – смутился Дмитрий.
– А, да? Добро. Я в небоевой обстановке – Виктор Петрович, а занудный тип – Леонид Сергеевич. – Он махнул рукой в сторону так и оставшегося стоять у дверей тощего. – Начальник штаба, заместитель мой, всё вместе. Офицеров кот наплакал, а зверь этот – сами знаете… знаешь, не особо щедр на слёзы. Пойдём, заодно и познакомишься со всеми командирами. Мы здесь редко собираемся, в основном на позициях все, но сейчас повезло.
В актовом зале было накурено и шумно. Казалось бы, всего-то десять человек, а сколько при желании беспорядка можно создать! Командиры обеих рот, старлеи, и четверо взводных. От артиллерии – пожилой усатый дядька в неведомом чине – погон не было. Исполняющий обязанности комвзвода разведки, щербатый, похожий на цыгана мужик по имени Трифон. Хозяйственник, совсем уж гражданского вида, эдакий товаровед на проверке. Немолодой старлей, чей функционал остался непонятен: комбат не представил, а самому спрашивать было некогда. Вот теперь они трое зашли – и всё командование в наличии.
Одно название, что батальон.
– Аллы ещё нет, начальника нашей медицины. Ну, да потом… – сказал Таранченко.
– А уже видел, товарищ капитан. Лекарства выгружал, познакомился.
Почему-то один из взводных, – если Дмитрий верно запомнил, – по фамилии Петухов, при упоминании Аллы нервно глянул на разведчика. Любовь у них, не иначе. И хорошо бы, если обоюдная – при взгляде на военврача что-то в душе шевелилось, а Маринке изменять… Ну нет уж. И так не жизнь последние месяцы, а один сплошной скандал.
– Нахлы, по последним сведениям, – продолжил тем временем совещание Таранченко, ткнув указкой в висящую на стене карту, – после артподготовки предпримут наступление. Беспилотники мы их успешно сшибаем, вон, Дмитрий ещё одно радиоружьё привёз. Два даже? Вот молоток! Но наши позиции они в целом уже знают: и местные стучат иной раз, да и спутниковыми снимками господа из НАТО щедро делятся. Всё переиграть мы не успеем, но есть идеи.
– Ты на место Жданова? – шёпотом спросил один из ротных у Разина. – Героический был мужик, надеюсь, и ты не подкачаешь.
Ватник перекрестился. Ему ещё в отделе кадров сообщили, что предыдущий комвзвода погиб, подорвался на мине при попытке немного охладить пыл нахлов, рвануть один из танков. А они, оказывается, его выставили как приманку, в стороне, а сами кругом противопехотками всё обложили. Ну и… Ногу почти оторвало, до санчасти не дотащили, не успели.
– Поглядим, – так же шёпотом откликнулся Дмитрий. – Сам себя хвалить не умею.
– Мужики… – совершенно по-граждански, как раздосадованный школярами учитель, сказал капитан. – Вечером в клубе потрещите, что вы как дети? Довожу боевое задание: разведвзводу выяснить точное время наступления, обеим ротам держать связь, на прямое столкновение мы не пойдём, но попробуем взять в клещи, фланговыми ударами. Ну, на минные заграждения ещё надежда, но там тоже всё непросто. Нам сейчас время надо узнать.
– Так точно, – с места ответил Дмитрий. – С утра пораньше выйдем, поищем знатоков.
Надо сперва с бойцами познакомиться, наверняка, есть идеи. Разведчики же, не полевая кухня. Хотя, кстати говоря, и пообедать не помешает, но позже, в расположении.
После совещания раскидали груз по двум «уазикам» ротных – они, оказывается, стояли за ДК, в сквере возле маленького памятника Ленину. В отличие от помпезных сооружений в областных городах, трёх и пятиметровых, на высоченном постаменте, здешний Ильич был прост и доступен: немного выше ростом, чем Самохвалов, из облупившегося гипса.
Но тем он как-то и роднее выглядел, что ли.
– Коммунист? – заметив, что Дмитрий рассматривает памятник за низкой оградой из висящей на столбиках цепи, уточнил Таранченко.
– Никак нет, Виктор Петрович. Даже не сочувствующий. Идея была верная, но оторванная от жизни. Как людей не воспитывай, они по-своему жить хотят, а не как государство велит. На том и прокололись в Союзе.
– А китайцы? – прищурившись, спросил капитан.
– Вот не знаю. Но у них тоже социализм теперь какой-то… не как КПСС вещала. И живут они неплохо, есть такое.
– Каша у вас в голове, у молодых, – огорчённо сказал Таранченко. – Я так думаю: соберёт Россия всё, что потеряла в девяностые, и всё равно на какой-то вариант социализма выйдет. У нас тяга к справедливости сильнее, чем к деньгам. Люди мы такие. Вот увидишь.
На том и расстались. Сели с Трифоном в машину, покатили к своим.
Разведвзвод располагался в трёх соседних домишках, небогатых, одноэтажных, выходивших тылами в общий сад. Явно близкая родня здесь раньше проживала, а потом всем колхозом из зоны боёв и уехала – вон в саду даже заборов никаких нет, общее всё. Мангал виднеется в глубине, навес для общих посиделок, лавочки, дальше сараи какие-то и нужник – деревенский, высоким узким скворечником.
– Старший сержант Разин, позывной «Ватник». Новый комвзвода разведки, – сообщил он молодому пареньку, дежурившему у входа в один из домов. Забавный такой пост: не у дверей, а за окошком – сидит малый в камуфляже, чай пьёт. Но при этом обзор в обе стороны, и автомат на столе, сбоку от чашек-сахарниц.
– Товарищ старший сержант, разрешите представиться: рядовой Горло, боец… – едва не перевернув стол, вскочил тот.
– Вольно, Горло. Не на параде, хорош козырять. Собери людей, знакомиться будем. И это… Комната для меня где?
– В ждановскую? Или вы суеверный? Тогда другую подыщем.
– Я не суеверный, я – верующий, – очень серьёзно ответил Разин. – В ждановскую. Вы, если что, в суете будете вспоминать, куда меня поселили, что ли? Комната командира – есть комната командира. Вне зависимости от фамилии.
– Никак нет. В смысле – так точно, – потерялся рядовой. – Есть, собрать людей.
Трифон стоял рядом и помалкивал, показал только, куда машину поставить удобнее.
Собрались, кто на месте – двух бойцов не было, в поиске как раз. Познакомились.
Всего взвода на самом деле – чуть больше отделения, четырнадцать человек. Разумеется, Дмитрий был готов, что станут прощупывать, не в детсад же заведующим пришёл. Пару слов о себе сказал, упомянул трассу, Валуево, Славное, службу безопасности. Осознали ребята, что свой. И не просто свой, а с опытом, хотя и не специфически разведывательным.
Состав взвода был разношёрстный: и в годах люди, отслужившие срочную в начале девяностых, чуть ли не в Советской ещё армии, и примерно ровесники Дмитрия, и совсем пацаны – Горло и Михеев, если по восемнадцать есть, уже хорошо.
– Командир, какие приказания будут?
– Пообедать бы для начала, товарищ рядовой Горло… Слушай, у тебя имя есть?
– Так точно, Стефан. Через «фы», – он смешно присвистнул. – Но все по фамилии всегда, она такая… Броская. Запоминается хорошо.
– Что есть, то есть. Короче, обедаем, дальше зови Трифона и Метельченко, будем думать, куда завтра за «языком». Не вижу других способов узнать время наступления. Или у вас тут агентура есть?
– Дык… Какая тут агентура, товарищ командир? Нахлы, которые убеждённые, только всякую залепуху будут сливать, а кто за нас – все и так с нами. В смысле, в Плясово-Коровьем.
– Плохо. Будем работать.
Артиллерия, притихшая было до обеда, снова заработала по площадям. В сам посёлок снаряды попадали редко, до передовой полтора десятка километров, да и смысла долбить не было: войска Республики не здесь, артиллерия, включая три «урала» с установленными на них «градами» – тоже ближе к линии фронта. Бронетехники ноль, Таранченко только сообщил на совещании, что в случае острейшей необходимости соседи помогут танками. Всеми пятью, как есть. Если успеют.
После обеда появились двое бойцов из поиска.
С одним из них, позывной «Дрон», Дмитрий пересекался в Кавино, ещё в прошлой жизни. Охранник банковский, а теперь видишь, как судьба свела. Пообщались без настороженности, считай, как старые друзья. Разин понял обстановку больше, чем на совещании у Таранченко.