Самохвалов, с которым у Дмитрия не сложились отношения, погиб, прикрывая вторую артбатарею, ротные тоже остались лежать там. Из взводных уцелел только Петухов – страшный, грязный, из-за двух синяков под глазами похожий на жутковатого филина. Встретился взглядом с Ватником, зубы сжал, но не сказал ничего.
Вот как так? И человек – дерьмо, и предъявить нечего – герой, воевал. А что подрались по пьянке, ну так с кем не бывает. Синяки пройдут скоро.
В Плясово Дмитрий мельком видел Аллу – курила на крыльце. Щегольский шёлковый халат весь в крови, руки дрожат, на лице – застывшая маска смерти, серый гипс боли, чумной доктор и рядом не сидел со своим клювом.
Ватник не стал останавливаться, поехали сразу в расположение взвода. Оказалось, Трифон получил приказ от Таранченко напрямую – с Ватником связи тогда не было, и ребята воевали в пешем строю, как простая пехота. Было их четырнадцать, осталось пятеро.
Дмитрий вытер потное лицо. Он надеялся, что хотя бы остальные живы, что только Горло… Но так-то верно, каждый человек был на счету. На вес даже не золота – этой щедро политой кровью земли. Русской кровью. Песмарийской, украинской, молдавской, еврейской, греческой, белорусской и польской – кто здесь только ни жил.
Кто только не воевал.
Но мы эту землю отдавать не собираемся, выкусите! Даже если дурные политики проводят границы по сердцам людей, делят сферы влияния и качают ресурсы. Они, политики, приходят и уходят, а земля остаётся, и люди на ней остаются, пока всех не убьют, или – как вон сербов из Косова и Метохии – не прогонят чужими штыками.
Но пустой земля не останется, так не бывает.
Батальону был дан приказ возвращаться в Кавино на переформирование.
По-русски говоря, на создание новой части – от этой почти ничего не осталось. Медсанчасть перевезли вместе с ранеными – Алла спасла, кого могла, не спала трое суток, требовала лекарств и помощи врачами из наркомата здравоохранения, просила, угрожала, плакала и снова возвращалась к тем, кто выжил. И – её усилиями – проживёт ещё немного.
Вернулся домой и Дмитрий. Надолго ли…
10. Интересное предложение
Кавинская Республика, Кавино,
спустя неделю
Кавино стало странным городом.
Нет, дома и люди на месте, легковых машин, правда, маловато – зато танки и БТР встречались чаще автобусов. Странность была в людях: население столицы Республики словно раскололось на три неравные части. Ополченцы, народная милиция, казаки, нет-нет, да мелькавшие сотрудники контрразведки со стилизованным факелом на шевронах – это люди служивые, здесь всё понятно. Они – уставшие, замотанные, многие только что с позиций, но с огнём в глазах: враг не пройдёт.
Работяги, гражданское население, пенсионеры в очередях за продуктами у магазинов и прямо у фур гуманитарной помощи из России – пошли уже конвои, пошли, храни Господь власти Восточного соседа и всех неравнодушных её жителей.
А третья часть – неведомо откуда выпрыгнувшие богатеи, золотая молодёжь обоих полов, спекулянты и завсегдатаи ночных клубов. Пена непонятного кипучего веселья. Самая малочисленная и самая странная часть кавинцев, раздражавшая посиделками на верандах ресторанов и ездой на джипах колоннами, пока люди вокруг собирали последние копейки на буханку хлеба.
Денег, кстати, в городе ходила масса, как во время гражданской войны век назад: песмарийские срибники, российские рубли, доллары, евро, слабо понятные лари и леи от грузинских и молдавских недальних соседей.
У золотой молодёжи были в основном доллары, даже цены в казино и самых крутых ресторанах указывали именно в них, стыдливо и мелко дописывая внизу «в рублях – по курсу Казначейства КР», да и то потому, что их обязали отдельным приказом Бунчука.
Фантасмагория, если вдуматься: город под обстрелом, с юго-запада войска нахлов подошли почти вплотную к городу, первым делом стерев артиллерией с лица земли аэропорт «Древляны» и патронный завод, люди гибнут от снарядов, люди сидят по подвалам, спасаясь от падающей сверху смерти – и тут же залитые неоном казино: у Бычи и Завойского дела должны были идти прекрасно, лениво смеющиеся девочки в мини и бритые наголо, с толстыми цепями на бычьих шеях, братки.
Глухая канонада и хлопки пробок недешёвого шампанского.
– Товарищ Разин, есть мнение перевести вас в разведбат бригады ополчения. Человек вы боевой, майор Таранченко рассказывал, от вас больше толка будет здесь, чем при защите дальних рубежей Республики. – Заместитель наркома обороны Венич, сменивший погибшего Лещёва, вызвал начальника разведбата и передал Дмитрия, можно сказать, с рук на руки. Возражений не было.
Мнение есть… Всё решается непонятно кем. Удержимся если, эти же люди через десять лет забронзовеют, начнут друг другу ордена вручать на юбилеи. Что ж за традиция такая дурацкая, власть и народ мгновенно разделяются и чем дальше – тем пропасть шире.
Но Ватник отучился возражать.
После Плясово-Коровье и адской мясорубки в предгорьях он чуть говорить не разучился: оттаивал только со Светочкой, да ещё ночами с женой. Иногда. Изредка. Так уж получалось: один раз пришёл домой, сел на пуфик в прихожей, стянул один ботинок, да так и уснул, сгорбившись над вторым.
Но жив. Вроде бы здоров. Готов воевать дальше. А что Таранченко майора дали – это верно, это заслуженно.
– Первая и главная задача, – сказал по дороге комбат, хмурый, из кадровых военных базы, по фамилии Васин с позывным «Говорун», – сбор точной информации о противнике. Готовится, как они по телевизору вещают, последнее и решительное наступление. Окончательное решение кавинского вопроса. Точечная разведка беспилотниками производится с обеих сторон, что мы успеваем сбить – сбиваем, они аналогично. Но у нас пространство для манёвра войск невелико, юго-запад Республики мы уже потеряли, на западе… Вы же только что из Плясово-Коровье? Ну вот, сами всё видели. С той стороны постараемся не пустить, но и контратака маловероятна. Нет сил для этого. На севере Россия, на востоке – Зареченская республика. Наши братья по оружию, но… Есть определённые разногласия, до объединения дело так и не дошло.
– Так точно, товарищ майор! – решил немного сократить политинформацию Ватник. – Давайте к непосредственным задачам, если можно. Я очень хотел домой заехать, ненадолго. Надо отцу продукты завезти.
– Хромает у вас дисциплина, товарищ Разин, – пожевав губами, сказал Васин. – Перебиваете старшего по званию, непосредственного командира… Алексеев из-за этого от вас избавился?
– Виноват! Не могу знать, – совершенно по-уставному откликнулся Дмитрий. Он вёл машину, как ему и велел комбат, поэтому изобразить повышенное внимание к дороге было парой пустяков.
Помолчали, пока потёртый «уазик» свернул на Речной бульвар, пересёк мост – лакомый кусок для орудий нахлов, но от обстрелов пока пострадавший несильно. Выехали в Замостье, путь лежал в частный сектор, старую застройку Кавино: расположение разведбата было именно там, в стоявших рядом двух общежитиях патронного завода. Сам завод раздолбали от души, а вот здания уцелели.
Перебивает… Сам же разрешил мотнуться домой на пару часов после заселения, вещи взять. Но спорить Ватник не стал: рулил себе дальше.
– Ситуация такая ещё. Контрразведка, ну, служба безопасности Республики, конечно, вовсю работает с агентами нахлов. Но и нам приходится вмешиваться. К каждому новому командиру повышенное внимание, имейте в виду, у нас есть секретные сведения, за ними идёт охота. В случае появления малейшего интереса к вашей службе со стороны внезапно объявившихся довоенных друзей, радостных одноклассников и прочих давно забытых тётушек откуда-нибудь из Траная докладывать немедленно, лично мне.
Частный сектор проскочили быстро, второй «уаз», личка комбата, висел на хвосте как привязанный. Хороший там водитель, резкий.
– Так точно! – на мгновение оторвал взгляд от дороги Ватник. Здесь имитировать ничего и не надо было: и так четверть века не чиненный асфальт теперь был изрыт воронками попаданий нахлов. Когда садили по патронному, все окрестности перепахали. – Лично вам.
– Мить, – совершенно отечески сказал комбат, хотя разница между ними в возрасте была лет десять. – Кончай дуться, ко мне на «ты» можно, к тебе, надеюсь, тоже. Позывной у меня «Говорун».
– Так точно, я запомнил.
– Ну вот… Нам не выяснять, у кого яйца толще надо, а дело делать. Общественное дело. В курсе, откуда слово «республика» пошло?
Ватник кивнул. Как бы между двумя ямами проскочить и не перевернуться…
– В курсе, товарищ комбат. Из Древнего Рима. Служу Республике!
– Вот и молодец, что знаешь. Короче, служим, Ватник.
Вон и общаги патронного – две серые унылые пятиэтажки, без балконов, но длиннее стандартных «хрущёвок» раза в два – по десять подъездов, не иначе. В той, прошлой, жизни в этих краях Дмитрий бывал раза два-три, да и то по юности. То ли пили где-то здесь у случайных друзей, то ли девушку провожал – еще до армии. И не вспомнить.
Здесь близкая война чувствовалась куда лучше, чем в центре – сгоревшие дома, мимо которых две машины пронеслись, не сбавляя скорости, чёрные развалины патронного завод слева, обугленные корпуса, словно обломанные посередине спички труб. Да и в сами общаги попадало не раз: вон куски стены выбиты, окна кое-где просто плёнкой затянуты вместо стёкол. Сюда бы этих, с шампанским…
– Паркуйся вон там, не у подъезда, а под навесом, – скомандовал Свист. – Хорошо водишь, кстати, стаж приличный?
– Со срочной, тринадцать лет. Всё время за рулём, – откликнулся Ватник.
В свой взвод он забрал Дрона и прибившегося к ополчению за эти дни Шлёму. С остальными познакомился уже здесь. Крепкие ребята, деловые. Почему-то особенно приятно, что совсем пацанов не было – когда Дмитрий вспоминал Горло, смотревшего в небо остановившимися голубыми глазами, там, в «зелёнке» под Плясово, – дышать тяжело становилось. Алихан здесь только молодой, остальные старше.