Оставалось только поймать упрямца, и как-то убедить его в чистоте и долгосрочности намерений. Выпив две чашки чаю и доев творог – не до выпечки сейчас, в другой раз – Вартуша поняла, что на битву надо выходить с хорошо прикрытыми тылами. Она выспросила у Зорьяна адрес его деревенского дома, сходила к Светозару в кабинет, сверилась с висевшей на стене картой и позвонила на вокзал, чтобы узнать, есть ли в наличии нужные ей билеты. Билеты были, но это решало только малую часть проблемы. Звонок Цветану обернулся разговором с Нелли. Вартуша, стараясь говорить как можно более спокойно, попросила свести ее с проверенной няней. Ей надо будет уехать на несколько дней. Возможно, на неделю. Нужно с кем-то оставить сына, везти с собой – не вариант.
– Она на неделю не возьмет, – разочаровала ее Нелли. – Не работает с ночевкой. Утром приходит, вечером уходит. У нас только раз согласилась переночевать, когда Цветан на дежурстве был, а я в роддоме. Предупредила, что это исключение из правил. В принципе, если ты выбьешь ей пропуск в часть, можно попросить Мохито, чтобы он брал мелкого на ночь. Он с двухлетним пацаном справится. Сам говорил, что на Йонаше хорошо потренировался.
– Не получится, – ответила Вартуша. – Я еду к Мохито. Он в отпуске.
– О! – Нелли оживилась. – Серьезно? Ты решила забрать себе этого упрямца? Учти, гролары ужасно ревнивые. Это минус. Плюс в том, что он ест меньше прожорливого волка – если речь не идет о ватрушках. Ты уже пекла ему ватрушки?
– Неоднократно.
– Молодец, так держать! Путь к сердцу альфы лежит через выпечку. Ладно. Нельзя бросать медведицу в беде. Цветан говорил, что Тихон со Стояном нормально ладят. Привози его завтра, проверим, не передерутся ли они за целый день. Если он не будет шарахаться от меня и няни, возьму его на недельку. Няня поможет. Эх, где двое, там и трое. Тоже буду тренироваться, а то Цветан уже намекает, что семья дружнее, если дети близки по возрасту.
Вартуша рассыпалась в благодарностях. Она догадывалась, что Нелли делала одолжение не ей, а Мохито. Из обмолвок было понятно, что счастливое семейство барибалов беспокоилось о гроларе, считало, что ему пора устраивать нормальную жизнь – обзаводиться семьей и домом с времянкой, чтобы не мешать спячке медведицы и медвежат. Порадовало, что Нелли признала Вартушу достойной доверия. Могла бы отделаться телефоном агентства по найму и советом не платить больше определенной суммы. У барибалов своих забот хватало: Стоян раз в неделю закатывал истерики, ревнуя Нелли к маленькой сестренке.
Следующий разговор – с перезвонившим Мохито – расстроил и почти отбил желание ехать к Феофану на кулички, чтобы лишиться девственности. Мохито говорил сухо, как будто извинялся на собрании под взглядом Светозара. Вартуша прослушала инструкцию о подаче заявления в военную полицию и швырнула телефон на диван. Дозвоны она игнорировала, понимая – сорвется и наговорит Мохито таких гадостей, что три года разгребать придется.
Пришлось успокаивать нервы домашними делами. Вартуша постирала и погладила, чтобы Тиша завтра в гостях выглядел прилично, нашла в холодильнике три голубца, разогрела и отдала Зорьяну, чтобы хоть чуть-чуть возместить лепку червяков и ловлю мух. Зорьян предложил ей взамен порцию винегрета, ни капли не расстроился, выслушав отказ, съел голубцы и сообщил, что Вероника скоро явится.
– Сказала, что нас ни на день нельзя оставить. Она за тебя волнуется.
Вероника прибыла эффектно. Изящный черный вертолет приземлился на площадку, в центр новенького светового круга. Темнота подчеркивала разноцветье прожекторов, алые снопы света пятнали белую блузку, зловеще отражались на гравированной застежке сумки и тлели в янтарных глазах, делая Веронику похожей на исчадие Камула.
Исчадие никого не обидело: Зорьяну досталась сумка, а Вартуше – шляпка. По пути к домам Вероника спросила:
– А кроликов кто-нибудь кормил? Вы про них не забыли?
Зорьян начал жаловаться на мух, и тут же получил выговор за то, что не убирает в загоне. Вартуша несла шляпку, слушала несерьезную грызню, и чувствовала облегчение. Присутствие Вероники ободряло, обещало решение проблем. И дело было не в деньгах, которые висица тратила, не задумываясь. Она смотрела на мир по-другому – в этом Вартуша убедилась, глядя на портрет Мохито. Ей бы и в голову не пришло нарисовать именно так.
В бежевой гостиной Вероника отказалась от кофе, чая и винегрета, выпила стакан минеральной воды и поковыряла холодную малину.
– Давайте обсудим основные моменты. Куда этот тупица сбежал? К тебе в деревню?
Зорьян кивнул.
– Так себе место, конечно. Но лучше, чем здесь. Не на глазах у всей части. Ватрушка, у меня к тебе просьба. Не торопись. Дурень этот до дома не сразу доедет, а в дороге его ловить – дохлый номер. Пусть там денек посидит, пострадает. Сговорчивей будет. А мы пока решим важные дела. Завтра привезут купол.
– О! – встрепенулся Зорьян. – Сделали уже?
– Да. Приедут специалисты, начнем установку. Посмотрим, что получится. Авксентий не оставил записей, я не знаю, чего он хотел добиться. Мы будем ставить купол, ориентируясь по флюгеру, там обозначены стороны света. Если в чертежах ошибка… неважно, не будем забегать вперед. Ватрушка!
– Да?
– Подождешь пару дней? Я освобожусь и смогу забрать Тишу. А тебя отправим к дурню с приданым. Возьмешь с собой еду, зубную щетку и чистую простынку. Ватрушек напеки.
– И сгущенку не забудь, – посоветовал Зорьян. – Он ватрушки в сгущенку макает.
– Думаю, ему будет не до гастрономических изысков. Письмо пиши! Письмо. Ты уже набросала черновик?
Вартуша повинилась, что ей было не до письма. Рассказала о предложении Нелли и завтрашнем визите к барибалам. Вероника идею одобрила и пообещала разгружать Нелли, забирая Стояна и Тишу на прогулки.
– Заодно Зорьку буду приучать к семейной жизни. А то, как хотеть детей – все «за». А чуть до дела – подгузник поменять или укачать, если расплакался – сразу перекидываются и в кусты.
Зорьян слабо запротестовал, осторожно похвалил себя за одновременную готовку винегрета и присмотр за Тишей, и сообщил, что на столе возле детской площадки сохнут червяки-доказательства. Целых три.
– Ты бы хоть лепку олимпийских колец освоил, что ли. А то на твои творения смотреть стыдно, – попеняла ему Вероника.
На этом совещание закончилось. Вартуша и Зорьян пообещали не доставать Веронику мелочами, пока не поставят купол, и поделили остатки малины. Тиша проснулся и заплакал. Вартуша поспешила в спальню, а Зорьяна из квартиры как ветром вымело – вероятно, побоялся, что заставят укачивать.
За окном зашуршали через час, когда Вартуша укладывалась спать. Висица, почти незаметная в темноте, вспрыгнула на лавку, поставила передние лапы на стол и обнюхала разноцветных червяков. Волк закружился вокруг стола, топча огрызки капустных листьев, издал странный звук, похожий на гордый визг. Висица фыркнула, наклонилась, облизала подставленный волчий нос.
Вартуша залюбовалась. Звери идеально дополняли друг друга: юркая висица с янтарными глазами-пуговками возглавляла и руководила, сильный волк бежал за ней след в след, не скрывая готовности оттеснить плечом и заступить дорогу врагу. Висицу распирало от кипучей энергии, подталкивающей к мелким заварушкам и шкодливым затеям – хватало не только ей самой, перепадало и волку. Было видно, что волк еще не привык к пробежкам бок о бок, велся на подначки и хвалил себя, требуя от висицы подтверждения выбора. Хитрюга не скупилась на ласку и одновременно подталкивала волка на тропу неприятностей.
Подтверждение этому случилось немедленно: Вероника прервала лобзания, раскопала кучу веток и нырнула в подземный ход. Зорьян полез следом и застрял. Вартуша посмотрела на яростно мотающийся волчий хвост и дергающиеся задние лапы, прикрыла окно и ушла в гостиную. Чтобы как следует отсмеяться и этим проводить неприятности уходящего дня.
Утром пришлось собираться как на пожар. Сменившийся с дежурства Цветан постучал в окно и предложил Вартуше:
– Подбросить? Одевайтесь, я подожду.
Тиша капризничал, не желал выпускать из рук вертушку, потом успокоился – с любопытством смотрел за окно, что-то лепетал, пытаясь ответить на вопрос: «Ты помнишь Стояна?». Доставив их на место, Цветан чмокнул в щеку жену, спросил:
– Срочно что-то надо?
– Ничего, отдыхай.
Цветан погладил Стояна по вихрам, дунул в нос малышке и ушел во времянку. Нелли поймала взгляд Вартуши, сказала:
– До обеда лучше его не трогать. В идеале – до вечера. Он, когда не выспавшийся – злой. Заставить с детьми сидеть сразу после дежурства – только детям нервы трепать. Поспит, пообедает, тогда у меня будет отдых. Могу поехать, куда хочу – хоть по магазинам, хоть к родственникам с ночевкой. Мы уже привыкли так жить. Здесь, в отряде, полный комплект подразделений, дежурства «сутки-трое». А на прошлом месте службы долго было «сутки-двое». Как назло, Стояна заклинило, подавай ему папу, и все. Что перед дежурством на Цветане висел, не давал лечь пораньше, что после – сразу на шею и «пойдем гулять». А с папы толку нет, то рычит, то на лавочке в парке засыпает. Мы ругались, даже разъехались. Я сняла дом, залегла в спячку. Весной все наладилось: проснулись, у Цветана дежурства реже, он исправно являлся со Стояном гулять… к лету снова съехались, но Стояна уже приучили, чтобы в дом альфы ни ногой, пока отец не выспится. Когда переход в другой отряд обсуждали, первым делом узнавали, какой будет график. Понятно, что никто не застрахован, но хотя бы в общих чертах разведали.
Вартуша повертела в уме чужую ситуацию, вспомнила сонного Мохито, подхватывающего Тишу на руки и расспрашивающего о вертушке, и подумала, что этот опыт ей не пригодится. Надо будет заставлять гролара превращаться. Пусть дремлет в тени, пока к нему на холку взбираются медвежата. Картинка была такой четкой, что заслонила реальность: огромный Мохито дрыхнет под шелковицей Вероники, а два белых медвежонка – один крупнее, другой совсем мелкий – подкрадываются к нему, прячась под зарослями винограда, оплетающего забор. Вартуша потрясла головой: «Надо же, как ярко привиделось. Почему под шелковицей Вероники? И у нее нет ни винограда, ни забора».