Будучи уже главнокомандующим всеми вооруженными силами Республики, И.И. Вацетис до начала октября продолжал руководить войсками Восточного фронта — до вступления в эту должность С.С. Каменева. Столь длительное пребывание И.И. Вацетиса одновременно в двух должностях произошло потому, что назначенный поначалу главнокомандующим Восточным фронтом В.Н. Егорьев (генерал-лейтенант старой армии) в эту должность ввиду болезни так и не вступил. Вообще сентябрь 1918 г. явился для Вацетиса своеобразным триумфом — это назначение Главкомом Республики, это под его руководством 10 сентября была освобождена Казань, 12 сентября — Симбирск, 16 сентября — Хвалынск, а также были близки к освобождению Сызрань (3 октября) и Самара (7 октября). Но Казань явилась первым крупным городом, взятым в сентябре, и эта победа, столь важная для Вацетиса (ведь именно он руководил обороной города в начале августа и не удержал его), послужила хорошим примером для поднятия наступательного духа войск фронта.
Одним из первых своих приказов на посту Главнокомандующего всеми вооруженными силами страны И.И. Вацетис решил более четко обозначить наличие и состав фронтов Республики, границы их ответственности. На тот момент функционировало три фронта (Северный, Восточный и Южный) и один район обороны (Западный). Северным фронтом командовал Д.П. Парский, Южным — П.П. Сытин, Западным районом обороны — А.Е. Снесарев. В этом приказе были уточнены разграничительные линии между фронтами. Главком Республики потребовал все донесения и сводки направлять в Арзамас, по месту своего временного нахождения и одновременно в Москву, в штаб Реввоенсовета Республики.
Вскоре после назначения И.И. Вацетиса Главкомом Республики, ему пришлось заниматься не совсем приятным делом — улаживанием конфликта в Реввоенсовете Южного фронта. Делать это пришлось, конечно, с помощью высших руководителей страны и армии (В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого и членов Реввоенсовета Республики). Тогда же он довольно близко познакомился с И.В. Сталиным. А конфликт этот произошел при активном участии И.В. Сталина и К.Е. Ворошилова, принявших «в штыки» распоряжения военспеца П.П. Сытина. Дело в том, что в начале сентября 1918 г. на базе Западного и Южного участков отрядов завесы Красной Армии Северного Кавказа был образован Южный фронт, во главе которого поставили бывшего генерал-майора П.П. Сытина. Штаб фронта было намечено расположить в г. Козлове.
В телеграмме Главкома И. И. Вацетиса, отправленной из Арзамаса 18 сентября 1918 г., говорилось: «Постановлением Реввоенсовета Республики 17 сентября с.г. образован Реввоенсовет Южного фронта в составе: наркома Сталина, предсовдепа Царицынского т. Минина, командующего Южным фронтом Сытина и его помощника Ворошилова. Означенному Реввоенсовету принадлежит вся полнота военной власти на Южном фронте. Ввиду серьезного положения на Южном фронте вновь назначенным членам Реввоенсовета Южного фронта Реввоенсоветом республики предлагается немедленно вступить в исполнение возложенных на них обязанностей». Данную телеграмму, кроме Вацетиса, подписали члены РВСР К.Х. Данишевский и И.Н. Смирнов{127}.
А еще через три дня И.И. Вацетис уже потребовал от П.П. Сытина разработки плана предстоящих боевых действий: «Из донесений и сводок Южного фронта я усматриваю, что боевые действия идут разрозненно, ныне, при создании Южного фронта, необходимо создать общий план действий. С этой работой прошу поторопиться, в оперативных делах вы должны пользоваться полной самостоятельностью и несете ответственность. Пришлите с нарочным ваш план действий. Возможно, что на днях я буду на Южном фронте, жду от вас подробного донесения об инциденте в бригаде Сиверса»{128}.
А в Особой бригаде, которой командовал бывший прапорщик Р.Ф. Сиверс, произошло следующее. Во время наступательных действий войск Южного фронта по овладению железной дорогой Борисоглебск — Царицын эта бригада, действовавшая в составе Балашово-Камышинского участка, поспешно покинула позиции и отошла в глубокий тыл, что отрицательно повлияло на развитие наступления.
Процесс формирования и нормального функционирования РВС Южного фронта по вине И.В. Сталина затянулся на непозволительно долгое время. В конце концов он издал 23 сентября приказ о преобразовании военного совета Северо-Кавказского военного округа в Военно-революционный совет Южного фронта под своим председательством. Однако командующего фронтом П.П. Сытина в состав последнего не включил. Получилось двоевластие: с одной стороны РВС без командующего, с другой — командующий со своим штабом.
Такое «перетягивание каната» и разделение власти приводило к несогласованности действий, чем незамедлительно воспользовались генерал Краснов и его штаб. Его войска 20 сентября нанесли удар в районе станицы Кривомузгинской, прорвав оборону красных. «Козел отпущения» нашелся сразу: командующий фронтом П.П. Сытин. В докладной записке, направленной в Реввоенсовет Республики, Сталин, Минин и Ворошилов утверждали, что «Сытин, странным образом не интересующийся положением фронта в целом (если не считать поворинский участок), видимо не принимает или не силах принять меры для оздоровления северных участков Южного фронта».
Улаживать конфликт в руководстве Южного фронта был направлен член Реввоенсовета Республики Константин Алексеевич Мехоношин, однако и ему не удалось преодолеть возникшие разногласия. В основном они касались способов управления войсками, а также места расположения штаба. Согласно приказу РВСР командующий фронтом имел самостоятельность в вопросах оперативно-стратегического характера. Руководствуясь данным ему правом, П.П. Сытин намеревался вести боевые действия, не оглядываясь на членов РВС фронта Сталина и Ворошилова. А задачей фронта на первом этапе его деятельности была охрана демаркационной линии между Советской Россией и оккупированной германскими войсками Украиной, борьба с казачьей армией генерала Краснова на Дону и белогвардейскими войсками генерала Деникина на Северном Кавказе.
В свою очередь члены РВС фронта Сталин, Ворошилов и Минин были против большой самостоятельности командующего фронтом в решении вопросов подготовки и ведения операций, они отстаивали коллегиальный способ управления войсками. Несогласны они были и с переносом штаба фронта из Царицына в Козлов.
На совещании, состоявшемся 29 сентября в Царицыне с участием членов РВС и командующего фронтом П.П. Сытина, К.А. Мехоношин пытался как-то примирить враждующие стороны. Он предложил впредь до разъяснения Реввоенсоветом Республики путей выхода из создавшейся ситуации проводить совместную работу на основе общего положения о членах военных советов и комиссарах, утвержденного в апреле 1918г. Однако Сталин, Ворошилов и Минин «закусили удила» и не пошли на сближение позиций. Относительно переноса штаба фронта из Царицына в Козлов, эта «троица» возражала, использовав формальный предлог: дескать, данное распоряжение РВСР не имеет законной силы, так как подписано только членом РВСР К.Х. Данишевским и начальником штаба П.М. Майгуром (не было подписи Л.Д. Троцкого или И.И. Вацетиса).
После данного совещания отношения сторон еще более обострились. Как проходило само это совещание, командующий фронтом П.П. Сытин подробно изложил на следующий день (30 сентября) в докладной записке в Реввоенсовет Республики, т.е. Троцкому, Склянскому, Вацетису и др. Этот документ представляет значительный интерес, поэтому приведем его достаточно полно.
«29 сентября в 10 часов вечера в г. Царицыне в здании штаба Северо-Кавказского округа состоялось первое заседание Военно-революционного совета Южного фронта. В заседании участвовали: тт. Сталин, Мехоношин, Сытин, Минин и Ворошилов и присутствовали: тт. Каминский и Шостак. Вел заседание т. Минин.
На повестку были поставлены следующие вопросы:.
1. Разделение Южного фронта на армии и организация (воен) советов и штабов армий. Предназначение лиц на должности командующих армий.
2. Место расположения Военно-революционного совета Южного фронта.
3. Пополнение фронта людьми и лошадьми и снабжение интендантским, артиллерийским, инженерным и санитарным имуществом.
4. Политический отдел
5. Революционный трибунал.
Первый вопрос был разрешен следующим образом. Предложено весь Южный фронт разбить на четыре армии и один военный район…
При решении этого вопроса был поднят вопрос о способе управления фронтом и армиями. В отношении предложения и выбора лиц на должность командующих армий и оперативных распоряжений товарищи Минин, Сталин и Ворошилов заявили, что выбор и назначение командующий армий принадлежит компетенции Военревсовета Южного фронта, а также и ведение военных операций в крупном масштабе, на что я заявил, что назначение командующих армиями, которые являются ближайшими моими помощниками и сотрудниками в военных операциях, в которых я являюсь ответственным лицом, принадлежит мне. Военно-революционный совет Южного фронта имеет право отвода предназначенных мною лиц на командные должности по мотивированным данным. В отношении же ведения военных операций мне предоставлена полная власть, что указано в п.9 бумаги — выписки за подписью Майгура и Данишевского, которую я получил в штабе высшей военной инспекции перед отъездом в Царицын.
Тов. Мехоношин от имени Военно-революционного совета Республики заявил, что иного решения вопроса и быть не может и что указанная выписка представляет собой часть постановления Военно-революционного совета Республики и должна быть принята к исполнению без возражений.
После осмотра тт. Сталиным, Мининым и Ворошиловым означенной выписки ими была вынесена следующая резолюция:
1. Согласиться предоставить полную власть командующему Южным фронтом в ведении операций они не могут.
2. Предъявленную выписку не считают для себя официальным приказом, подлежащим исполнению.