Все, что может бежать, двигаться, лететь, пытается разбежаться во все стороны.
Кто же даст приказ, куда направиться пилотам, пытающимся вырваться из этого ада?
Стартовать в направлении Новочеркасска — вот все, что успел приказать генерал.
Начинается безумие... Со всех сторон выруливают на стартовую площадку и стартуют самолеты. Все это происходит под огнем и в свете пожаров. Небо распростерлось багровым колоколом над тысячами погибающих, лица которых выражают безумие.
Вот один Ю-52, не успев взлететь, врезается в танк, и оба взрываются со страшным грохотом в огромном облаке пламени. Вот в воздухе сталкиваются «юнкерс» и «хейнкель» и разлетаются на маленькие куски вместе со своими пассажирами. Рев танков и авиамоторов смешивается со взрывами, орудийным огнем и пулеметными очередями в чудовищную симфонию. Все это создает полную картину настоящей преисподней.
Только через некоторое время немецкая танковая группа подходит к Тацинской и после тяжелых боев снова занимает деревню и аэродром. Тем не менее Тацинская остается на переднем крае и не может служить базой для воздушного моста в Сталинград.
Проходит много дней, покуда спасшиеся экипажи смогли собраться на аэродроме в Сальске. Но оттуда до Сталинграда 320 километров, а летчики совершенно вылетались, самолеты пора сдавать на свалку».
После столь ошеломляющего удара танкисты Баданова оказались в сложном положении. Манштейн бросил на Тацинскую резервы, в том числе 11-ю танковую дивизию. Превосходящие силы противника перешли в наступление. Корпус Баданова, отрезанный от основных сил фронта, имея в строю только 54 танка с ограниченным запасом боеприпасов и горючего, занял круговую оборону. Пять суток стояли танкисты насмерть. Ватутин держал прямую связь с корпусом, двинул на помощь бадановцам 25-й танковый и 1-й гвардейский механизированный корпуса. 29 декабря Баданов, получив приказ Ватутина, пошел на прорыв. Танкисты вывели из строя все подъездные пути, сожгли станцию, депо, аэродром, взорвали эшелоны с танками и самолетами и вырвались из вражеского кольца. Корпус в полном порядке отошел к Ильинке и уже через несколько дней громил врага у Морозовска.
«Прошу бадановцам самой высокой награды», — телеграфировал Ватутин в Ставку, и награда не заставила себя ждать.
24-й корпус был преобразован во 2-й гвардейский танковый корпус и получил почетное наименование Тацинского, а генерал-лейтенант Василий Михайлович Баданов стал первым в стране кавалером ордена Суворова 2-й степени.
Николай Федорович ликовал и не скрывал этого. Стрелковые дивизии 1-й и 3-й гвардейских армий во взаимодействии с 18-м танковым и 1-м гвардейским механизированным корпусами добивали в районе Алексеево, Лозовое основные силы 8-й итальянской армии. 6-я армия генерала Харитонова, усиленная 17-м танковым корпусом генерала П.П. Полубоярова, расчленила и разгромила группировку врага в районе Арбузовка и Кантемировка. Днем и ночью рвались танкисты вперед. Командиры бригад лично вели передовые отряды. В ночь перед штурмом Кантемировки, находившейся на стыке вражеских фронтов, радисты всех танков приняли радиограмму командира корпуса: «Родина нам приказывает, честь корпуса требует немедленно ворваться в Кантемировку!»
Ночная атака кантемировцев — так стали называть танкистов — была сокрушительной и станция взята с первого удара. Танки устремились дальше на Волошино, Таловую.
К Новому году после напряженных двухнедельных боев войска генерал-полковника Н.Ф. Ватутина, пройдя более 200 километров, вышли на рубеж Новая Калитва, Кризское, Чертково, Волошино, Миллерово, Морозовск и создали прямую угрозу кавказской группе армий «А» противника. Операция «Малый Сатурн» победоносно завершилась. Вторая встреча Ватутина с Манштейном закончилась очередной победой молодого генерала. Войска Юго-Западного фронта освободили 1246 населенных пунктов, уничтожили и захватили 485 самолетов, 350 танков, 2200 орудий, 8500 автомашин. Противник потерял убитыми и пленными свыше 100 тыс. солдат и офицеров.
Разбитая котельниковская группировка немецких войск покатилась к Ростову. Армия фельдмаршала Клейста начала отход с Кавказа.
ГОРЕЧЬ И РАДОСТЬ ВОЕННЫХ БУДНЕЙ
Зима 1942/43 года вновь, как и год назад, триумфом пронеслась по советско-германскому фронту, вдохнула надежду в сердца миллионов бойцов, тружеников тыла, друзей и союзников нашей страны. Эхо сталинградской победы звучало незатухающим громом.
В декабре Ставка принимает решение поручить ликвидацию группировки Паулюса войскам Донского фронта под командованием Рокоссовского. В его распоряжение передавались три армии Сталинградского фронта. Такое решение вызвало вполне понятную обиду командования Сталинградского фронта, особенно генерал-полковника Еременко, но с таким же успехом мог обидеться и Рокоссовский, если бы предпочтение было отдано войскам Сталинградского фронта. Надо сказать, что на протяжении войны таких ситуаций возникало много, и в каждой из них обязательно кто-то оказывался обиженным. В своих послевоенных мемуарах бывшие командующие фронтами неизменно доказывали свое неоспоримое преимущество перед соседом, зачастую забывая случаи, когда приоритет отдавался им в ущерб тому же соседу.
Как бы то ни было, но 10 января 1943 года, после предъявленного и отклоненного ультиматума, началась операция по уничтожению окруженного противника и войска Донского фронта перешли в наступление. Сначала группировку Паулюса расчленили на две части. 31 января был закончен разгром ее южной части, остатки которой во главе с генерал-фельдмаршалом Паулюсом сдались в плен, а 2 февраля та же участь постигла северную часть.
В плен было взято 90 тыс. солдат и офицеров, захвачено 5762 орудия, 744 самолета, 1666 танков, около 100 тыс. автомашин и мотоциклов, огромное количество материально-технических средств. Одновременно в плен попало 24 генерала.
«Поражение под Сталинградом, — писал генерал Вестфаль, — повергло в ужас как немецкий народ, так и его армию. Никогда прежде за всю историю Германии не было случая столь страшной гибели такого количества войск».
12 января началась долгожданная операция «Искра» по прорыву блокады Ленинграда. Почти семь суток шла ожесточенная борьба. Наши войска взяли Шлиссельбург, ряд других населенных пунктов, превращенных противником в мощные узлы сопротивления. Наконец 18 января в районе Рабочих поселков №5 и №1 наступавшие войска Ленинградского и Волховского фронтов соединились. Блокада Ленинграда была прорвана! Впервые город-герой, город-мученик вздохнул свободно.
В наступление перешли войска Воронежского фронта. Острогожско-Россошанская операция развивалась весьма успешно. 2-я венгерская армия была рассечена и окружена в двух районах — под Россошью и Алексеевкой. Под угрозой окружения оказалась и 2-я немецкая армия, оборонявшаяся в районе Воронежа. Последовала незамедлительно Воронежско-Касторненская операция, закончившаяся разгромом 2-й немецкой армии. А советские войска пошли дальше на Курск и Харьков по плану операции «Звезда». 60-я армия молодого талантливого генерала Черняховского 8 февраля освободила Курск, и главные силы фронта вышли на подступы к Харькову. С 1 января по 18 февраля успешно прошла Ростовская операция по освобождению Ростова-на-Дону, с 3 января по 4 февраля — Нальчикско-Ставропольская операция, в результате которой враг был изгнан с Северного Кавказа и освобожден Ставрополь. 11 января началась Краснодарско-Новороссийская операция по освобождению Прикубанья. Перешли в наступление войска Северо-Западного фронта с целью ликвидации демянского плацдарма, Калининский и Западный фронты — многострадального, обильно политого кровью ржевского выступа.
Не остался в стороне от главных событий и Юго-Западный фронт Ватутина. Зима 1942/43 года выдалась многоснежной, метельной, холодной, но ватутинцев это не смущало. Это была зима победы, зима необыкновенного подъема и наступательного порыва. Донбасс встречал своих освободителей, а Ватутин, оправдывая свою репутацию романтика, смотрел все дальше и дальше. После выхода войск фронта в район Старобельск, Лисичанск, Ворошиловград Николай Федорович загорелся новой идеей. Поколдовав две ночи над картой, он вызвал нового начальника штаба генерала Иванова.
— Смотри, Семен Павлович, — Ватутин ткнул остро оточенным карандашом в карту, — войска фронта нависают на Донбассом, а старобельский участок противника довольно слаб. Именно здесь я думаю бросить сильную подвижную группу в направлении Мариуполя и отсечь врага в Донбассе.
— Это же котел побольше Сталинградского! Дело весьма серьезное.
— И серьезное и заманчивое. Поэтому надо все тщательно сосчитать. И главное — противник. Каковы разведданные?
— Самые положительные. Разведка считает, что противник крупными силами отходит на запад. Одним словом, бежит за Днепр.
— Что ж, это возможно. Именно за Днепр, чтобы закрепиться на западном берегу большой водной преграды. Я связывался со Ставкой, командующими других фронтов. Все единодушны во мнении, что противник после наших ударов не способен организовать сколько-нибудь значительное контрдействие на Левобережной Украине. Но все равно сосчитать надо очень тщательно.
Через несколько дней план операции был готов, и 19 января Ватутин доложил его в Ставку. Москва с интересом отнеслась к предложениям фронта. К тому времени стало ясно, что окруженная в районе Россоши вражеская группировка обречена и у Ватутина есть шанс провести операцию, получившую название «Скачок».
Вот как сформулировала Ставка задачи операции: «Армии Юго-Западного фронта, нанося главный удар с фронта Покровское, Старобельск на фронт Краматорская, Артемовск и далее в направлении Сталино, Волноваха, Мариуполь, а также нанося мощный удар из района юго-западнее Каменск в направлении Сталино, отрезают всю группировку противника, находящуюся на территории Донбасса и в районе Ростова, окружают ее и уничтожают, не допуская выхода ее на запад и вывоза какого бы то ни было имущества».