Он начал:
— Вы… вы наполняете мои слова значением. Что меня окружает? Что такое я? Окруженный ВАМИ?
Наблюдая, она видела его, совершающего грабеж, убийство, наносящего увечья, поскольку семантическая важность различия мой и твой была разрушена в столкновении синапсов.
— Батчер, я слышала, как оно звучало в ваших мускулах, это одиночество, которое заставило вас убедить Джебела извлечь наш «Рембо», просто чтобы иметь кого-нибудь на нем рядом с вами, кто мог бы говорить на этом аналитическом языке, по той же причине вы старались спасти ребенка, — шептала она.
Образы замкнулись в ее мозгу.
Длинная трава шелестела у плотины. Луна Алеппо освещала вечер. Плейнмобиль гудел, с нетерпением он коснулся эмблемы рулевого колеса концом правой шпоры. Лилл извивалась около него, смеясь.
— Вы знаете, Батчер, если бы мистер Виг подумал, что вы направились сюда со мной в такую романтическую ночь, он был бы очень сердит. Вы действительно хотите меня взять с собой в Париж, когда закончите здесь?
Безымянная теплота смешивалась в нем с безымянным нетерпением. Ее плечо было влажным под его рукой, ее губы красны. Она собрала свои волосы цвета шампанского над одним ухом. Ее тело рядом с ним двигалось танцующими движениями, и она не поворачивала к нему лицо.
— Если вы обманете меня насчет Парижа, я скажу мистеру Вигу. Если бы я была ловкой девушкой, я подождала бы, пока вы возьмете меня отсюда прежде, чем позволить вам… быть дружественным, — дыхание ее благоухало в ночи. Он положил ей на плечо вторую руку. — Батчер, заберите меня из этого горячего мертвого мира! Болота, пещеры, дождь! Мистер Виг пугает меня, Батчер. Возьмите меня от него в Париж! Не упрямьтесь. Я очень хочу уйти с вами, — она испустила одними губами смеющийся звук. — Я думаю, я… Я вовсе не ловкая девушка, — он прижался ртом к ее рту — и сломал ее шею ударом ребра ладони. Она упала, глаза ее по-прежнему были открыты. Гиподермическая ампула, которую она собиралась вонзить ему в плечо, выпала из ее руки, покатилась и остановилась у ножных педалей. Он отнес девушку на плотину и вернулся, до бедер вымазанный тиной. На сиденье он нащупал кнопку радио.
— Все кончено, мистер Виг.
— Хорошо. Я слышал. Утром можете получить деньги. Очень глупо было с ее стороны помешать мне.
Плейнмобиль двинулся, теплый ветерок просушил тину на его руках, длинная трава расступалась перед ним со свистом.
— Батчер!
Но это я, Ридра.
— Я не знаю. Но я…
Двумя неделями позже я проделал то же самое с мистером Вигом…
— Куда вы обещали взять его?
— В игровые пещеры Миноса. И однажды я припал к земле…
…хотя это его тело прижалось к земле под зеленым огнем Крето, дыша широко открытым ртом, чтобы заглушить все звуки, это было ее ожидание, ее страх, который она заставила утихнуть. Грузчик в своем красном мундире остановился и вытер лоб носовым платком. Быстро сделать шаг вперед, шлепнуть его по плечу. Грузчик, удивленный, обернулся, и руки сжались вокруг его горла, шпора вспорола ему живот, его внутренности расплескались по платформе, а затем бежать, когда раздался сигнал тревоги, прыгать через мешки с песком, сорвать цепь и швырнуть ее в изумленное лицо охранника, который повернулся и стоял с распростертыми руками…
— …прорвался и убежал, — сказал он ей. — Маскировка подействовала и трассеры не могли следовать за мной через лавовые поля.
— Откройтесь мне, Батчер. Откройте мне весь ваш побег.
— Поможет ли это? Я не знаю.
— Но в вашем мозгу нет слов. Только Вавилон-17, как мозговой шум компьютера, занятого чисто синтаксическим анализом…
— Да. Теперь вы начинаете понимать…
…стоял дрожа, в ревущих пещерах Диса, где он был замурован девять месяцев, ел пищу любимого пса Лонни, потом Лонни замерз, пытаясь перебраться через горы льда, пока внезапно планетоид не вышел из тени Циклопа, и сверкающая Церера загорелась в небе, так что через сорок минут талая вода в пещере доходила ему до пояса. Когда, наконец, он высвободился, вода была теплой, а он — скользким от пота. Он на максимальной скорости прошел две мили до полосы сумерек, установив автопилот за мгновение до того, как потерял сознание, оглушенный жаром…
— Во тьме вашей утраченной памяти я должна найти вас, Батчер. Кем вы были до Нуэва-нуэва Йорка?
Он повернулся к ней.
— Вы испуганы, Ридра? Как раньше…
— Нет, не как раньше. Вы научили меня кое-чему, и это изменило всю картину моего мира, изменило меня. Я думаю, что боялась раньше потому, что делали вы, Батчер, — белое пламя стало голубым, защитным, и дрожало. — Но я боялась потому, что я должна была сделать это по-своему, по собственным причинам, потому, что я есмь, а вы суть. Я много больше теперь, чем я думала о себе, Батчер, и не знаю, благодарить ли вас или проклинать за то, что показали мне это.
…А что-то внутри кричало, заикалось, успокаивалось. Она повернулась в молчании, потом испуганно взглянула на него. И в молчании что-то стремилось в ней говорить.
— Посмотрите на себя, Ридра.
Отраженная в нем, она увидела в себе растущий свет, тьму без слов, только шум растущий! И крик, в котором его имя и форма, сломанные пластинки!
— Батчер, эти пластины могли быть сломаны только в моем присутствии. Конечно!..
— Ридра, мы можем контролировать их, если сумеем назвать их.
— Но как мы можем? Мы сначала должны назвать себя. А вы не знаете, кто вы.
— Ваши слова, можете ли вы использовать ваши слова, чтобы узнать, кто я?
— Не мои слова, Батчер, но, может быть, ваш и… Может, Вавилон-17?
— Нет…
— Я есмь, — прошептала она, — верьте мне, Батчер, а вы — суть.
3
— Штаб-квартира, капитан. Взгляните через чувствительный шлем. Эти радиосети уж очень похожи на фейерверк, а лишенные тела души сказали мне, что они пахнут как солонина и яичница.
— Эй, спасибо за то, что убрали пыль. Когда я был жив, у меня была склонность к сенной лихорадке.
Голос Ридры:
— Экипаж пришвартовывается и высаживается с капитаном и Батчером. Экипаж возьмет их с собой к генералу Форестеру и не позволит, чтобы их разлучили.
Голос Батчера:
— В каюте капитана на столе катушка с записью грамматики Вавилона-17. Помощник отправит катушку немедленно доктору Маркусу Тиварба на Землю специальной почтой. Затем информирует доктора Тиварбу по стелларфону, что катушка послана, в какое время и каково ее содержание.
— Брасс, помощник! Что-то неладно здесь, — голос Калли покрывает сигнал капитана. — Вы слышали, чтобы они так когда-нибудь разговаривали? Капитан Вонг, в чем дело?
Часть пятая. Маркус Тиварба
1
Катушка с записью, повелительное распоряжение генерала Форестера, и разъяренный доктор Тиварба через тридцать секунд достиг кабинета Давида Д. Эплтона.
Эплтон открывал плоский ящик, когда шум снаружи заставил его поднять голову.
— Майкл, — сказал он в интерком, — что это?
— Какой-то сумасшедший, утверждающий, что он врач.
— Я не сумасшедший! — громко сказал доктор Тиварба. — Но я знаю, сколько времени доставляют пакет из штаб-квартиры Администрации Союза на Землю — он должен был достигнуть моей двери с утренней почтой. Это значит, что его задержали, и это сделали вы. Впустите меня.
Дверь распахнулась, и он вошел.
Майкл вытягивал шею у бедра Тиварбы.
— Эй, Дэйв, прошу прощения. Я звал…
Доктор Тиварба указал на стол и сказал:
— Это мое. Отдайте мне.
— Не беспокойтесь, Майкл, — сказал таможенный чиновник и дверь закрылась. — Добрый день, доктор Тиварба. Не присядете ли вы? Это адресовано вам, не так ли? И не удивляйтесь, что я знаю вас. Я руковожу безопасностью интеграции психоиндексов, и все у нас в отделе знают вас, ваши блестящие работы по дифференциации шизоидов. Я рад познакомиться с вами.
— Почему я не могу получить свой пакет?
— Минутку, я закончу, — он взял директиву.
Таможенный чиновник раскрыл бумагу.
— Вы можете, — читал он, прижимая колено к столу, чтобы высвободить враждебность, которая начала в нем подниматься, — вы можете… гм… можете получить ленту при условии, что сегодня же вечером вылетите в штаб-квартиру Администрации Союза на «Полуночном Ястребе» и привезете ленту с собой. Ваш билет заказан, искренне благодарю вас за советы и сотрудничество. Генерал Форестер.
— Зачем?
— Он не говорит. Боюсь, доктор, что пока вы не согласитесь, я не смогу выдать вам посылку. И мы можем отослать ее назад.
— У вас есть хоть какое-нибудь представление, чего они хотят?
Чиновник пожал плечами.
— От кого посылка?
— От Ридры Вонг.
— Вонг, — чиновник встал. — Поэтесса Ридра Вонг? Вы тоже знаете Ридру?
— Я ее консультант по психиатрии с двенадцати лет. А вы кто?
— Я — Давид Д.Эплтон. Если бы я знал, что вы друг Ридры, я сам бы привел вас сюда, — он едва удержался, чтобы не впасть в фамильярный тон. — Если вы отправитесь на «Ястреб», у вас будет немного времени. А я сегодня рано кончу работу. Я хочу сходить в одно место… ну… в Транспортный городок. Почему вы сразу не сказали, что знали ее раньше? Я иду в одно хорошее местечко. Неплохая еда и хорошая выпивка; вы следите за борьбой? Большинство людей считают ее незаконной, но вы сами можете следить за ней. Сегодня вечером сражаются Рубин и Питон. Если вы только сделаете со мной первый шаг, я уверен, вы будете очарованы. А я вовремя доставлю вас на «Ястреб».
— Думаю, что я знаю это место.
— Спускаетесь вниз, а наверху большой шар, в котором происходит схватка, да?.. — возбужденный, он наклонился вперед. — Туда, в сущности, привела меня Ридра.
Доктор Тиварба начал улыбаться.
Таможенный чиновник ударил ладонью по столу.
— Отлично проведем время! Просто отлично! — он сузил глаза. — Или подхватить одну из этих, — он трижды щелкнул пальцами, — из сектора лишенных тела? Это вообще-то незаконно. Но давайте сходим туда вечером!