орые она получила путем грамматических умозаключений. Прикусив нижнюю губу, Ридра пробежала глазами таблицу частоты дифтонгов. Она повесила на стену три листка, озаглавленных ею так:
«Возможная фонематическая структура...»
«Возможная фонетическая структура...»
«Семантические и синтаксические неясности...»
В последнем заключалась проблема, которую во что бы то ни стало надо было решить. Вопросы формулировались на основе данных двух первых листков.
— Капитан?
Она повернулась на надувном кресле.
Из входного люка выглядывал Чертенок.
— Да?
— Что бы вы хотели на обед? — маленький кок был семнадцатилетним юношей. Из копны волос на его голове торчали два косметохирургических рога, кончиком хвоста он почесывал ухо.
Ридра пожала плечами.
— Ничего особенного. То же, что и взвод.
— Эти парни съедят жидкие отбросы, если я их им подсуну. Никакого воображения, Капитан! Что вы скажете о запеченном фазане или яичнице с дичью?
— Ты настроен на домашнюю птицу?
— Ну... — он отпустил створку двери и повис на карнизе, раскачиваясь взад-вперед. — Мне хочется приготовить что-нибудь из дичи.
— Если никто не возражает, давайте птицу, печеные яйца и бифштекс с помидорами.
— Сейчас будет готово!
— А на десерт — торт с клубникой?
Чертенок щелкнул пальцами и исчез. Ридра рассмеялась и повернулась к компьютеру.
Она изучала третий пример того, что могло быть синкопой, когда ее кресло внезапно откинулось назад. Записи взлетели к потолку. Она бы тоже взлетела, если бы не успела ухватиться за пульт. Обшивка на кресле лопнула, обнажив натянутый селикон.
Ридра обернулась на болезненный вскрик и увидела Чертенка, который разбил коленку о прозрачную стену.
Толчок.
Она откинулась на мокрую, смявшуюся спинку кресла. В интеркоме появилось лицо помощника:
— Капитан!
— Какого черта!... — воскликнула она.
Контрольные лампы на диагностическом пульте вспыхнули. Корабль снова тряхнуло.
— Мы все еще дышим?
— Только... — лицо помощника налилось и пошло черными пятнами, вызывая неприятные чувства. — Да. Воздух в порядке. Неполадки в системе привода.
— Если эти проклятые молокососы... — она щелкнула переключателем.
Раздался голос Флипа, начальника машинного отделения:
— Боже, Капитан, нас что-то ударило!
— Что?
— Не знаю. — Флип посмотрел в сторону. — Двигатели А и В в порядке. Но С искрит словно фейерверк Четвертого июля. Где, черт возьми, мы сейчас?
— На первом часу полета между Землей и Луной. Мы даже не оторвались от Звездного Центра-9. Навигация?
Снова щелчок.
Появилось темное лицо Молли.
— Где мы? — спросила Ридра по-немецки.
Первый Навигатор быстро подсчитала возможную орбиту и определила ее двумя вероятностными логарифмическими кривыми.
— Мы кружились вокруг Земли, — послышался голос Рона.
— Что-то сбило нас с курса. Мы не можем запустить двигатели и сейчас просто дрейфуем.
— С какой скоростью и в каком направлении?
— Калли как раз пытается это определить.
— Попробую выглянуть наружу, — она вызвала Группу Чувственных. — Нос, как это пахнет?
— Воняет. Незнакомый запах. Мы в затруднении.
— Ты что-нибудь слышишь, Ухо?
— Ничего, капитан. Все течения стасиса в этом районе спокойны. Мы слишком близко к гравитационному центру. Слабое течение — около пятидесяти спектров — в направлении К. Но не думаю, чтобы оно унесло нас куда-то далеко. Сейчас мы движемся в магнитосфере Земли по инерции от последнего толчка.
— Как это выглядит, Глаз?
— Словно внутренность ведра с углем. Что бы с нами ни случилось, мы выбрали для этого темное местечко. По-моему, все же, течение довольно сильное и может затащить нас в хороший поток.
Вмешался Брасс:
— Но я хотел бы знать, что происходит, прежде чем мы туда погрузимся. И в первую очередь — где мы, Первый.
— Навигация?
Повисла тишина. Потом появились три лица. Калли сказал:
— Мы не знаем, Капитан.
Гравиполе стабилизировалось, дутое кресло вернулось на место.
Маленький Чертенок покачал головой и замигал. Его лицо исказилось от боли.
— Что случилось, Капитан? — прошептал он.
— Будь я проклята, если знаю! — ответила Ридра. — Но я узнаю!
Обед прошел в молчании. Взвод — парни в возрасте примерно двадцати одного года — сидели тише травы. За офицерским столом навигаторы сидели напротив призрачных фигур разобщенных Чувственных Наблюдателей. Громадный помощник во главе стола наливал вино молчаливому экипажу. Ридра обедала с Брассом.
— Я не знаю, — он встряхнул гривастой головой, поворачивая стакан в сверкающих когтях. — Все б'ыло так тихо, с'окойно, и ничто не п'редвещало... То, что случилось — п'роизошло внутри корабля.
Чертенок, с туго перебинтованной ногой, угрюмо внес торт, отделил порции Ридре и Брассу и направился к своему месту за столом экипажа.
— Так, — сказала Ридра, — значит, мы вращаемся вокруг Земли, все приборы не действуют, и мы даже не можем определить наше местонахождение.
— П'риборы ги'ерстасиса в п'орядке, — напомнил ей Брасс. — Мы п'росто не знаем исходных координат для п'рыжка.
— И не можем прыгать, если не узнаем откуда мы прыгаем, — она рассеянно оглядела столовую. — Как вы думаете, Брасс, они надеются выбраться отсюда?
— Они надеются, что вы вытащите их отсюда, Капитан.
Темными губами Ридра прикоснулась к ободку бокала.
— Если ничего не случится, мы б'удем сидеть здесь месяцев шесть п'отребляя кулинарные п'роизведения Чертенка, а затем задохнемся. Мы даже не можем п'ослать сигнал б'едствия, п'ока не войдем в ги'ерстасис с регулярным каналом связи. Навигаторы ничего не смогли п'ридумать. Они только о'ределили, что мы движемся п'о б'ольшому кругу.
— Нам следовало бы иметь иллюминаторы. Тогда можно было бы взглянуть на звезды и определить свою орбиту. И это заняло бы пару часов.
Брасс кивнул.
— Вот что значит современные удо'ства. Иллюминаторы и старинный секстант сослужили б'ы нам хорошую служ'у, но мы на'ичканы электроникой п'о горло, и вот сидим здесь и не знаем, что делать.
— Вращение... — Ридра поставила бокал.
— Что?
— Дер Крайс, — сказала Ридра и нахмурилась.
— Что это? — спросил Брасс.
— Ратас, орбис, ил керхио, — она прижала ладонь к столу. — Круг. Это слово «круг» на разных языках.
Брасс сконфузился и из-за клыков его лицо приняло ужасное выражение.
Сверкающая шерсть вокруг глаз встала дыбом.
— Сфера, — продолжала Ридра, — ил глобо, гумлас, — она встала, — куле, куглет, кринг!
— А при чем тут языки? Круг это кр...
Но она со смехом выбежала из столовой. В своей каюте она схватила записи перевода. Глаза ее забегали по строчкам. Она нажала кнопку связи с навигаторами. Рон, вытирая варенье с губ, произнес:
— Да, Капитан? Что вы хотите?
— Часы, — сказала Ридра, — и... мешочек шариков.
— Как? — спросил Калли.
— Вы сможете доесть торт позже. Встречаемся немедленно в Г-центре.
— Ша-ри-ки, — изумленно произнесла Молли. — Шарики?
— Кто-нибудь из взвода обязательно притащил мешочек с шариками для игры. Найдите его и ждите меня в Г-центре.
Она спрыгнула с опавшей спинки дутого кресла, прошла к люку, повернула в седьмой радиальный проход и направилась вниз по цилиндрическому коридору к большому сферическому помещению Г-центра гравитационного центра корабля. Это была сфера тридцати футов в диаметре, где в состоянии невесомости располагались чувствительные гравиметрические приборы. Секундой позже в противоположном проходе появились навигаторы.
Рон нес мешочек со стеклянными шариками.
— Лиззи просит вас вернуть шарики завтра днем, потому что ребята провозгласили ее Ведущей и она хочет подтвердить свое первенство.
— Если это сработает, она получит их сегодня вечером.
— Сработает? — заинтересовалась Молли. — Ваша идея?
— Да. Только по правде, не совсем моя.
— Чья же, и что она собой представляет? — спросил Рон.
— Полагаю, она принадлежит кому-то разговаривающему на другом языке. Вот что нам предстоит сделать: разместить шарики вдоль стен по сфере, а затем сидеть с часами в одной руке и делать записи другой.
— Зачем? — спросил Калли.
— Посмотрим, куда поплывут шарики, и сколько времени им на это потребуется.
— Не понимаю, — сказал Рон.
— Наша орбита стремится к большой окружности вокруг Земли, верно? А это означает, что все в корабле тоже совершает оборот по большой окружности, и, если оставить предмет в покое, то он автоматически отыщет свою орбиту.
— Правильно. И что?
— Помогите мне разместить шарики. У них железные сердечники. Нужно намагнитить стены, чтобы удержать шарики на месте, пока мы их устанавливаем. Потом мы их одновременно освободим.
Рон, недоумевая, отправился подводить питание к стенам сферы.
— Все еще не понимаете? Вы же математики! Ну-ка, расскажите мне о большой окружности.
Калли взял горсть шариков и начал размещать их по стене.
— Большая окружность — это наибольшая окружность, которую можно получить при сечении сферы.
— Диаметр большой окружности равен диаметру сферы, — добавил Рон, вернувшийся с силовым кабелем.
— Сумма углов пересечения любых трех больших окружностей внутри топологически замкнутой сферы составляет пятьсот сорок градусов. Сумма углов n больших окружностей составляет n умноженное на сто восемьдесят градусов, — Молли произносила слова очень четко, когда говорила по-английски, она уже начала изучать язык при помощи персонификата. У нее был очень музыкальный голос. — Шарики сюда?
— Да, друг над другом. С промежутками между ними. Расскажите-ка побольше о пересечениях.
— Ну, — сказал Рон, — в любой данной сфере все большие окружности пересекают друг друга или являются конгруэнтными.
Ридра рассмеялась.
— Точно как эти, а? Есть ли еще какие-нибудь окружности на сфере, которые будут пересекаться, как бы их не перемешали?