– За мной дело не станет, господин начальник полиции, – сказал комиссар и открыл дверцу автомобиля.
– Тогда успехов вам!
– Взаимно, господин начальник полиции.
– И держите меня в курсе событий.
Рат вышел из машины. «Майбах» тронулся с места, развернулся и остановился на другой стороне улицы у отеля «Континенталь». Швейцар открыл дверцу автомобиля, и Цёргибель выгрузил свое тело из салона. Гереон смотрел начальнику вслед, пока тот не исчез в здании отеля. А потом комиссар прошел через просторный средний портал в здание вокзала Хауптбанхоф и стал изучать расписание поездов. Ближайший поезд на Берлин уходил через три четверти часа. Прежде всего Рат купил кофе и посчитал мелочь, затем нашел телефон-автомат и стал звонить. Номер действительно был верным. Гереон пытался позвонить по нему в первый раз, хотя носил его с собой уже несколько дней.
– Алло, – ответил на другом конце провода голос, без сомнения, принадлежавший Иоганну Марлоу. Оказывается, выйти на великого доктора М. было так просто!
– Мне кажется, я нашел возможность для вас получить золото, – сказал Рат.
Большего для того, чтобы превратить Иоганна Марлоу в терпеливого слушателя, не требовалось.
Поезд прибыл в Берлин через два часа. На Потсдамском вокзале Рат достал из ячейки пистолет и положил его в карман. При этом он следил, чтобы никто ничего не заметил. На привокзальной площади полицейский сел в одно из многочисленных такси и поехал назад в Целендорф. Пока он находился в пути, в Берлине, похоже, прошел дождь, и все улицы были еще мокрыми. «Опель» стоял в целости и сохранности перед воротами дома Цёргибеля, а охраны видно не было. Рат запустил двигатель. В Шёнберге он свернул с Хауптштрассе на Колонненштрассе. Перед центральным аэропортом Темпельхоф даже в это время собралась пробка. Гереон протиснулся мимо сгрудившихся автомобилей и направился дальше в Нойкёльн. Припарковался он на Лейкештрассе.
Франца Краевски не было дома. Ну и хорошо! Некоторая подготовка поможет сделать ситуацию более достоверной. Дверь Рат открыл довольно быстро, после чего почти в темноте пробрался в кухню. Сахарница? Почему бы и нет. Небольшой пистолет прекрасно туда поместился, несмотря даже на то, что там уже был пакетик с кокаином – Краевски не придумал ничего нового. Уходя из квартиры, Гереон не очень старался скрыть следы взлома. Когда он опять вышел на улицу, его никто не видел. Он сел в автомобиль и устроился поудобнее. Отсюда у него открывался прекрасный обзор входной двери дома, где жил Франц, и у него было достаточно времени, чтобы еще раз обдумать свой план, который он разработал, сидя в поезде.
Было три часа ночи, когда Краевски, наконец, вернулся домой. Комиссар был доволен, что прошлой ночью хорошо выспался. Иначе он уже, вероятно, задремал бы, несмотря на большое количество выкуренных сигарет. Когда осведомитель скрылся в подъезде, Рат вышел из машины. Наверху он энергично позвонил в дверь. Фальшивый кайзер был удивлен, увидев перед собой комиссара.
– Вы уже приходите среди ночи? Нам вообще-то тоже нужно спать!
– Но не сейчас. Дай мне войти. Мне надо с тобой поговорить.
Краевски распахнул дверь с большей готовностью, чем можно было предположить, судя по его ворчанию.
– Что случилось?
– Я хочу тебя предупредить. Ты в опасности.
– Это что-то новое! Полиция предупреждает. Наконец-то мы имеем хоть что-то за наши налоги!
– Твою квартиру взломали.
– Что здесь брать-то?
– Наоборот, тебе кое-что подбросили.
– Какой любезный взломщик!
– Не обольщайся. Он хочет тебя подставить.
– Каким образом?
– У тебя есть пистолет?
– Вы ведь знаете лучше всех, где он! У меня его отобрал ваш честный коллега!
– Тогда посмотри как следует. Если у тебя действительно нет пистолета, тогда я спокойно уйду – значит, это была ложная тревога.
– Я тоже так думаю, – сказал Франц. Тем не менее он начал выдвигать ящики, недоверчиво косясь в сторону. Может быть, Рат не найдет его кокаиновый тайник.
Из кухни он вернулся, держа в руке «Лигнозе».
– Ничего не понимаю! Мой любимчик опять вернулся! Чему обязан такой честью?
– Я так и думал, – сказал Гереон. – Это мой коллега.
– Что это должно означать? Он хотел тайно вернуть его мне? Или что?
– Вряд ли. Старший комиссар Вольтер – это кусок дерьма. Он прикончил одного типа твоим «Лигнозе» и теперь хочет обвинить тебя.
– Кого прикончил?
– Одного полицейского.
– И я должен вам верить?
– Я расследую это дело. Тайно, конечно. Доказать, что убийство совершил старший комиссар, сложно. Мы надеялись найти у него орудие убийства, но пришли слишком поздно. Он сумел его вовремя спрятать здесь. И не думай, что он его опять заберет. Более вероятно, что он скоро пришлет к тебе отряд полицейских. Я бы на твоем месте как можно скорее убрал из квартиры все, что является не совсем легальным. И в первую очередь пистолет.
– Черт возьми! А я до него дотрагивался!
– Отпечатки пальцев можно стереть. – Рат все больше сомневался, был ли Краевски подходящим человеком для его плана. Но порноактер был единственным, о ком в данном случае могла бы идти речь. Единственным заслуживающим доверия. – Послушай меня, – сказал полицейский. – У меня есть план, как мы могли бы все же прищучить эту свинью. Но ты должен мне в этом помочь.
– Подставить фараона? – Франц ухмыльнулся. – С удовольствием. Но о том, чтобы меня об этом просил комиссар, я не мог и мечтать!
Гереон вымученно улыбнулся.
– Обращайтесь!
– Что я должен делать?
Рат вынул из кармана пиджака записку, которую написал в поезде.
– Ты умеешь читать?
Краевски кивнул.
– Хорошо. Здесь все написано. Позвони по этому номеру и сделай все точно так, как здесь указано. А потом лучше всего сожги эту записку. Тебе все понятно?
Осведомитель кивнул и пробежал текст на листке. Внезапно он удивленно посмотрел на своего ночного гостя.
– Но… Но это ведь ваш номер!
– Больше нет. Я работаю теперь в убойном отделе.
– И тем не менее я должен позвонить?
– Да. Завтра утром. Просто сделай то, что здесь написано.
Вид портье в отеле «Эксельсиор» казался почти печальным, когда Рат на следующее утро попросил его вызвать такси и принести ему счет.
– Мы надеемся, что господин комиссар вскоре опять окажет нам честь своим присутствием, – сказал служащий.
– Думаю, не так уж скоро.
Гереону основательно надоело жить в отеле.
Германн Шеффнер, похоже, уже ждал его, когда комиссар со своей картонной коробкой и чемоданом вышел из такси на Луизенуфер.
– Так, значит, вы действительно въезжаете? А я думал, что вы пошутили!
– Прусская криминальная полиция никогда не шутит, запомните это!
– Конечно, господин комиссар!
– Так я могу занять квартиру?
– Разумеется! Ваши коллеги, правда, освободили ее только в субботу, но моя Грета еще вчера драила ее как сумасшедшая. Там все сияет.
Рат удовлетворенно кивнул. Как прусский капитан.
– Хорошо, у меня сейчас много работы.
– Из-за того, что так много трупов?
– И из-за этого тоже. И потом, в ближайшие дни должна прийти крупная партия нелегального оружия. Так что у нас будет чем заняться.
– Так-так. – Шеффнер с трудом мог скрыть свое любопытство. – И вы хотите ее арестовать?
– Хотелось бы, это было бы здорово. Пока нам известно только, что ожидается прибытие в город партии оружия. Но мы не имеем ни малейшего представления, когда и куда.
Германн ухмыльнулся:
– Может быть, поискать у «красных»? Они все еще никак не насытятся.
Но Гереон не стал развивать эту тему. Его скудная информация дошла до адресата – этого было достаточно.
– Ну, тогда пойдемте, уважаемый, – сказал он. – Мне пора!
Хозяин дома с поспешностью подхватил его скромный скарб. Он не соврал: запах в новой квартире Рата напоминал мыловаренную фабрику. Даже в ванной комнате исчез грязный ободок внутри ванны.
Только одиннадцать часов! Возможно ли такое, чтобы часы в Полицейском управлении шли медленнее, чем где-либо еще? Грегор Ланке готов был почти поспорить, что это так. Он скучал. Уже в понедельник утром. Хорошо началась неделя! Если бы старший комиссар хотя бы вышел! Тогда Ланке смог бы опять посмотреть фотографии. Пока это было самым интересным в полиции нравов – разглядывать снимки. Иногда он даже брал их с собой домой, хотя вообще-то это было строго запрещено, потому что они являлись уликами. Но о таком материале другие инспекции здесь, на Алексе, могли только мечтать. А полицейские в Кёпенике, наверное, даже не знали, что такое вообще существует.
На письменном столе Грегора зазвонил телефон. Это случалось не часто. От неожиданности он вздрогнул.
– Полиция нравов. Ланке слушает, – отрапортовал он.
– Я бы хотел поговорить с комиссаром Ратом, – послышался в трубке мужской голос.
– Он здесь больше не работает.
Короткое молчание на другом конце провода.
– Ну тогда с комиссаром Вольтером.
– Со старшим комиссаром Вольтером, – поправил Грегор звонившего и прикрыл микрофон ладонью. – Господин старший комиссар! – крикнул он Бруно, сидящему за соседним столом. – Какой-то чудной тип хочет с вами поговорить.
– А как его имя?
– Он не назвался.
Вольтер неохотно поднялся из-за стола. В последние дни он был не в самом лучшем расположении духа, отметил про себя Грегор. Хорошо, что дядя Вернер был здесь шефом, и старший комиссар был вынужден сдерживать свое дурное настроение и не вымещать его на своих сотрудниках. По крайней мере, на одном из них, по имени Грегор Ланке.
– Давайте, – сказал Бруно и вырвал у него из руки трубку. – Вольтер! – рявкнул он в микрофон.
Некоторое время он ничего не говорил, а потом схватил листок бумаги с письменного стола Ланке и стал что-то записывать. Грегор пытался разобрать, что писал его шеф, но тот ловко прикрывал листок своим массивным телом.