Мистер Кхм выглядел очень плохо. Голова без единого волоса, это еще ладно. Так ведь глаза без век! От этого вокруг глаз образовались красные круги, которые производили крайне неприятное впечатление. Как будто мистер Кхм был клоуном, который, на потеху публике, отсек себе веки и снял клоунский парик. Как это там раньше называли? Искупление, что ли, а может представление? В общем, тупая ерунда, которой только клоуны занимались.
Да и все конечности у Кхм, похоже, гнулись еле-еле, к тому же не в том направлении, в котором нужно. Последствия жизни без дистиллята. Жуть какая! А вдруг и я выглядел так? Надо бы у Джин спросить. Но она пока мирно спала. Что к лучшему. Непонятно, как себя поведет мистер Кхм. Может, и выкинет чего. Тогда помощь Джин не помешает, совсем не помешает. Так что пусть пока не знает о ее существовании.
– Туда… я же тебе говорю. В кабину я провалился. Потому и не помню ничего.
– Ясно, кх-м… – недовольно прошипел мистер. – Тогда, похоже, всё, ты того… кх-м… как это, приплыл.
– Приплыл?
– Ну… в смысле, я не знаю как. Может, не приплыл. Короче, ты здесь надолго… кх-м… как и я…
– Надолго? – я наконец сообразил, что он имеет в виду. – А ты здесь давно?
– Не помню…
– Это как же? Не отмечаешь дней-то?
– Дней… кх-м… да какие уж там дни…
– Так сколько?
В этом «какие уж там дни» я почуял неладное. Даже подумал, не разбудить ли Джин, пусть она подсказывает. Но решил не будить. Все-таки Джин – это запасной вариант, о котором Кхм пока не знал.
– Ну дни или недели? Я говорю, давно провалился сюда?
– Дни, недели… кх-м-кх-м-кх-кх-м… – затрясся он от кашля. – Ну ты шутник. Я здесь с самого начала.
– Начала чего?
– Чего? Да всего.
– Всего? – я откинулся на брезент, пытаясь переварить все, что он сказал. – А как это, всего?
– Кх-м… – только и сказал мистер Кхм.
– А почему ты не пытался выбраться?
– Выбраться? Куда?
– Куда? Ну как? Туда. Куда ж еще!
– «Туда» и здесь у меня есть, – сказал он что-то непонятное.
Как так было продолжать разговор? Джин, главное, спит. Похоже, мистер Кхм то ли двинулся, то ли чего-то недоговаривает. Последнее меня беспокоило гораздо больше. Может, конечно, когда Джин проснется, она скажет что-то вразумительное обо всем этом.
Самое хреновое, что чертовски хотелось дистиллята. Дистиллята всегда хотелось. Но, в отличие от этого «всегда», сейчас он у меня был. Я мог выпить целую колбу с каким-нибудь хорошим Ральфом или Рудольфом. Мог прикончить в один прием высокомерного Ромео, чтобы тот поменьше кривлялся. Мог и не мог. Мешал мистер Кхм.
Наконец, я понял, что надо делать. Все-таки дистиллят всем хорош. Он подсказывает не только, куда идти, но и что делать.
– Слушай, я знаю, где дистиллят есть.
Мистер Кхм тут же изобразил что-то типа «кху-у-у» вместо обычного «кх-м».
– Где, где, где… – так быстро запричитал он, что потом опять надолго закашлялся.
– Только есть проблема…
– Кхе-у-м… – грустно закончил череду кашля мистер Кхм. – Какая?
– Не видно ничего. А так можно было бы… – не успел договорить я, а мистер Кхм, похоже, чуть подпрыгнул на своих негнущихся ногах.
– Это, это, это… – заторопился он. – В общем, веди!
– Куда? – удивился я.
– Куда-куда. Туда, где есть дистиллят. Как это куда! – и еще раз повторил. – Как это куда, как это куда…
– Так не видно ж ничего!
– Подожди, – мистер Кхм еще раз наклонился надо мной.
Похоже, подозревал, что я могу куда-то сбежать. Но куда?! Если не видно, куда идти, да еще кабина эта. Допустим, до кабины я как-то доберусь. А потом? Потом что делать?
– Подождешь? – жалобно проговорил он.
– Да, да, подожду. Давай.
– Ладно, ладно, ладно! Я быстро, быстро, быстро… – и мистер Кхм куда-то пошагал.
Я встал, погладил Джин. Похоже, ее помощь мне сейчас все-таки очень нужна.
– Джин?
– Э… кх-м… – протянула Джин.
– Только ты давай без всяких «кх-м», ладно? – вроде бы спокойно сказал я, но Джин так не показалось.
– Олух! Думаешь, так приятно спать на твоем чертовом колене? Я кое-как вообще заснула, чтоб ты знал. Бесстыжее существо! – со злостью добавила она.
– Ладно, ладно, – я только сейчас понял, что не уложил Джин как следует. Не то чтобы не погладил, так даже и не снял с колена. – Ну прости! Я просто отрубился, и все.
– Просто отрубился, просто отрубился! Видишь ли… – уже миролюбивее сказала Джин.
– Слушай, – решил сменить тему я, – тут какой-то мистер Кхм приходил. Так он говорит, что здесь уже давно. Я к тому… – и у меня самого чуть не вырвалось какое-то «кх-м»… – я к тому, что надо выбираться отсюда, Джин. А?
– Это с самого начала было ясно, остолоп, ты хоть бы подумал о других. Обо мне, о Робе, Рудольфе, Рафаэле, в общем, знаешь, о ком еще. Ты думаешь только о себе! – плаксиво произнесла Джин свою любимую фразу и умолкла.
– Ладно… – успокоился я и достал Роба. «Надо принять дистиллят, пока Кхм не вернулся. Может, и Роб мне что-то путное скажет», – и я открутил крышку.
– Роб? – ответа не последовало. – Роб? Роб, ты что?
Роб молчал, что было на него совсем непохоже. Обычно Роб начинал что-то предлагать, когда я только откручивал крышку на первый виток.
– Роб, ты здесь? А?
Я поднес к губам колбу. Ничего не произошло. Ни одной капли не упало. Плохой знак. Да что же это такое?! Устал я уже от этих плохих знаков!
Я опрокинул колбу, держа кончиком языка горлышко. Но… опять ничего не произошло.
– Роб-б-б-б! – закричал я. – Что с тобой? Что с тобой?
– Он устал от твоих приказаний! Понял! – сухо сказала стерва Джин.
– Джин! – проорал я, не помня себя. – Что, твою мать, с Робом?!
– Он ушел, дурень! Он ушел!
– Да пошла ты! – я шлепнул Джин по пластиковой «спинке».
– Ай! – вскрикнула Джин, но, похоже, ей даже понравилось такое агрессивное внимание. Все-таки Джин была ненормальной.
Я посмотрел на Роба, пытаясь разглядеть его через небольшие полоски света. Потом изучил миллиметр за миллиметром, как это делал и раньше. И наконец понял. Наконец понял.
Роб треснул! Наверное, пока я колотил эту дурацкую колонну и «сани», будь они все неладны, Роб треснул и ушел. Совсем ушел. Роба больше нет, совсем нет.
– Джин… – кое-как проговорил я и опустился на корточки, прислонился к основанию этой штуковины, этим бесполезным «саням». – Джин…
– Я тебя предупреждала! Ведь предупреждала! – сказала чуть ли не довольная Джин. – Я тебе говорила! Не надо носить Роба в кармане. Вот! Пока ты стучал по стенке как ненормальный, Роб и треснул, бестолочь! Угробил Роба со всем дистиллятом.
– Джин… – опять проговорил я, а потом не выдержал, сжал голову руками и, кажется, заплакал. Заплакал! Но это невозможно. Хотя… хотя… дистиллята во мне вполне достаточно. Я выпил много за последние два дня. Поэтому мог и заплакать. Я посмотрел на свои ладони. Сухие и заскорузлые фаланги пальцев чуть-чуть блестели от чего-то, чего-то… Чего-то! Это называлось слезы! Слезы, кто бы мог подумать!
Но Роб! Роб! Сколько прекрасных коллекторов мы с ним прошли. Сколько раз он мне предлагал купить какой-нибудь насос или ветросос, в общем, какую-то ерунду. Но как предлагал! Так мило, так настойчиво, пока был открыт. А теперь, а теперь? Я ведь даже не оформил ни одну из его приписок, список… эх, я уже забыл, что он там только ни предлагал. Роб, Роб…
– Кто, кто, кто? Кх-м…кх-м… кх-м… – послышалось откуда-то издалека.
Я встал и увидел приближающегося мистера Кхм.
Он шел медленно, подтаскивая то одну ногу, то вторую. Но вполне решительно. Что делает с нами дистиллят! Даже когда его нет. Даже когда нам его только обещают.
Мы пошли с мистером Кхм по туннелю. У него была вертушка, чем-то похожая по форме на Аиста бородатых. Только очень маленькая и не такая бесполезная.
Эта вертушка… покрутишь ее – и становится светлее. Совсем чуть-чуть. Поэтому нам пришлось идти, держась за плечи друг друга. Не очень приятно вообще-то. Мистер Кхм разваливался, от него отваливались всякие кусочки. Но что делать! Совсем не хотелось упасть и переломать все конечности.
Джин кое-как похрустывала. Мистер Кхм пока ничего про нее не спрашивал, то ли потому, что не слышал за своим собственным «кхм-кхм-кхм», то ли потому, что не хотел.
– Слушайте, а как… это… ты там был? В этой темноте, а?
– Как, как… кх-м… тяжело.
Мы прошли еще несколько шагов. Что уж тут скажешь, шли медленно. Очень медленно. Я специально старался не говорить первым. Ждал, пока он что-то расскажет.
– А… ты уверен, что там есть дистиллят?
– Похоже, что есть, – притворился я.
– И…
– Что «и»?
– И… мы сможем его взять?
– Ну… – протянул я. А сам подумал: «Вот, чего на самом деле ты хочешь». Хотя это и так понятно, достаточно одного взгляда на мистера Кхм.
Наконец, мы, кажется, подошли к тому месту, где я упал в этой дурацкой кабине. Но кабины никакой не было. Я чуть шагнул вперед, мистер Кхм остановил меня.
– Э… – только и сказал он, а потом зарядил свое обычное «кхм-кхм-кхм».
– Чего?
– Того! – он показал своим скрюченным в неправильную сторону пальцем вниз и пару раз крутанул свою вертушку.
– Эге!
А там и действительно было черт знает что. Пропасть глубиной как сам океан, если еще такой существовал.
– То-то и оно! – поднял палец мистер Кхм.
– А дальше-то что?
– Кх-м, кх-м, кх-м… – затрясся он. – Смотри, – он показал наверх и с трудом крутанул свою вертушку. – Смотри! Там, там… висит… но я… я… не могу один, а вместе, вместе…
– Чего? – не понял я.
– Того… кх-м-кх-м-кх-м… – мистер Кхм, кажется, начал злиться, что я не понимаю, чего он хочет.
Я взял у него вертушку и крутанул посильнее, света прибавилось. Я увидел, что сверху свисает какая-то цепочка. Не так высоко, можно достать. Но я все еще боялся, что это какая-то уловка от мистера Кхм: дернешь за нее, а потом на голову что-то упадет. Но, но… с другой стороны, он мог просто сбросить меня в пропасть. А Кхм, наоборот, удержал. Так что…