Зато мистер Кхм-Моисей теперь удобно развалился на ступеньках.
– Этого мне мало. Мало! – сказал он наконец, без всякого «кхм-кхм-кхм».
От дистиллята голос стал тоньше. Как будто изменился. Да и тело сразу выпрямилось, тонкое, длинное. Руки и ноги. И даже пальцы гнутся в правильные стороны. Вот странно-то!
– Слушай, слушай… я тебе все расскажу. Все. А ты должен, должен! Просто обязан! Все передать бородатым. Они должны знать. Обещаешь?
– Ну… – протянул я. – А что «всё»?
– Ладно, слушай. Слушай! Времени осталось не так много.
Мистер Моисей постарался выпрямиться. Видимо, чтобы проще было говорить. Я сел на одну ступеньку выше. Все-таки не каждый день приходилось слушать кого-то. От таких, как мистер Закуар, нормального разговора не добьешься. Приходится самому спрашивать, а потом самому же и отвечать. Тоже неплохо, но иногда хотелось разнообразия.
– Слушай. Первое, что ты должен запомнить и объяснить бородатым! – мистер Кхи-Моисей сделал паузу. – Дистиллят нельзя оставлять без внимания! Не потому, что кто-то его заберет. Если дистиллятом не обмениваться, не предлагать другим просто так, со временем его станет меньше. А потом он и вовсе исчезнет. Как было у нас… как было у нас!
«Понятно, куда клонит, мерзавец, – понял я. – Знаю я эти штучки. Делись, отдавай… потом приумножится и все-такое. Да уж конечно!»
Мистер Кхм-Моисей, видимо, уловил мои мысли.
– Знаю, знаю, это звучит не очень. Знаю. Представь, что дистиллят – это такой доброкачественный вирус. И главная цель каждого – распространить его. А если каждый не будет передавать дистиллят, как же тогда распространять? Вот! Дело твое, верить или не верить. Но то, что дистиллята у бородатых пока в избытке, – это временно. Так было и в нашем мире. Но ты сам знаешь, сам знаешь. Дальше… – продолжал мистер Моисей, – дальше дистиллят нельзя получить. Точнее, можно синтезировать, однако это не совсем дистиллят. Скорее, заменитель. Ты пойми, настоящий дистиллят существует только между кем-то и кем-то. Точнее, существовал… кхм… кхм… кх-м… – мистер Моисей много сказал, сильно закашлялся, потерял дыхание.
Я было подумал, а не дать ли ему хлебнуть еще из другой колбы, например из Руби. Но, конечно, сразу отбросил эти чудны́е соображения. Меня просто так рассказами не умаслишь. Нет!
– Так. Говорю еще раз. Дистиллят можно только передавать. Как, как… не знаю, как что… как пламя, наверное… пока пламя что-то поглощает, оно живет. Так и дистиллят. Только он не поглощает, а сам перерождается. Пока его передаешь – перерождается. Понял?
– Ладно. Что еще?
– Что еще? Дистиллята со временем будет все меньше. В этом мы уже убедились. И не надо пытаться синтезировать дистиллят! Лучше сразу забыть об этом. Лучше сразу забыть, слышишь?
– Слышу. А почему? Ведь у кого-то получилось. Так?
– Умммм… – мистер Моисей сжал уродливую голову. – Уммм… видишь, видишь! – он показал на оборванные подолы своего странного костюма. – Видишь! Я и есть… как там нас называли… из тех самых. Жил высоко, пользовался дистиллятом без ограничений. Я и есть!
– Так вот оно что! – удивился я и одновременно расстроился. Если мистер Моисей и правда из тех, кто высоко жил, он не врал насчет Моисея. Все, кто высоко жил, быстренько сбежали в Моисей, когда только началось все «это».
– Да, да, да. Но это не важно, не важно. Важно, что дистиллята со временем будет меньше. Меньше! И никто, и ничто не может его получить. Не пытайся понять, просто запомни. Ясно?
– Ясно, – послушно согласился я. – Слушай, расскажи лучше, что можно. Чего ты все со своими «меньше, нельзя». Тут и так их полно!
– Можно? Можно?! – кажется, от переизбытка дистиллята рассвирепел мистер Кхм-Моисей. – Можно слушать меня! И передавать это бородатым! Понял!
– Понял.
Я обиделся и даже рассердился. А еще ему дистиллята дал.
«Ну и посиди ты тут сам…» – подумал я, встал и пошел вверх по ступенькам.
Причем так быстро, что через какое-то время отрывистые вопли мистера Кхм-Моисея уже были еле слышны.
– Ну, что ты думаешь про этого мистера Кхм-Моисея? А, Джин?
– Псих какой-то, – отрезала Джин.
– И то верно. А ну его…
Я шел вверх по ступенькам. Пока не стало довольно светло. Все-таки от темноты уже порядком устал. Вокруг то и дело попадались лежащие бородатые, но к ним я привык и не обращал внимания.
«Здесь и заночуем, – решил я и улегся в углу, так чтобы видеть покатую, ребристую стену коллектора. – Неужели завтра я пойду к бородатым? Один, два, три… точно, ведь завтра у нас „третий“ день. Правила нужно соблюдать. Нужно! – Я аккуратно отстегнул Джин, положил рядом. Она почти сразу мирно засопела. – Тоже устала. Еще бы! – Потом, как обычно, полез за Робом. Но Роба на его привычном месте не было. – Ах да! – вспомнил я и опять чуть не заплакал. – Нет, нет…»
Пока искал Роба, обнаружил в кармане маленький прямоугольный предмет. Его там раньше не было. Это точно. Совсем бесполезная маленькая штука, еще хуже бесполезных батареек мистера Закуара. Называлась когда-то книжкой. А может, и по-другому. Джин спала, поэтому не подсказывала правильные названия всякой ненужной ерунды, в своей обычной манере.
Книжка была совсем тонкой. Прежде чем закинуть ее подальше в коллектор, я посмотрел на обложку: Правила для проживающих в Моисее и вне его.
«Ааа! Это! Это! Неужели мистер Кхм-Моисей мне ее подсунул?! Но как, когда? Я ведь старался все время держаться на расстоянии! Значит, он добрался до моих карманов, а я и не заметил!»
И я вспомнил, что, пока мы шли до кабины, держались друг за друга, чтобы не упасть. Да и в кабине сидели рядом. Вот тогда-то мистер и мог ее подсунуть. А зачем? На всякий случай открыл – вдруг мистер Кхм-Моисей и правда что-то задумал.
На каждой из страниц что-то написано. Не так много слов. Хотя обычно в этих дурацких книженциях много-много слов на одной странице. Так много, что я не мог уловить смысл первого, а потом связать со следующим. Что вообще за тупое занятие, читать эти «листки»? Но ладно, ладно… Делать все равно нечего, я постарался всмотреться, что там все-таки такое.
На первой странице: дистиллят нельзя накапливать.
Вот чушь! Я как никто лучше знаю, что это не так!
Прочитал второе: дистиллятом нужно делиться. Конечно, конечно! А может, кого поглупее найдете? Во дают…
Третье: дистиллят нельзя произвести. Опять бред!
Четвертое: дистиллят всегда есть. Пятое: дистиллят внутри нас. Шестое: дистиллят непредсказуем. Седьмое: дистиллят сам по себе не дистиллят. Восьмое: отдай дистиллят, и получишь больше дистиллята. Девятое: дистиллят все время меняется. Десятое: дистиллят не существует только как дистиллят.
После десятой страницы книжка заканчивалась. Всего десять фраз ерунды про дистиллят. И это что? Правила Моисея? Вранье и чушь! Полная ерунда!
– Чушь, Джин! Это чушь! – закричал я, хотя Джин давно спала.
«Ладно…» – успокоился я, поглаживая по любимым карманам, которые хотя бы своим существованием подтверждали, что написанное в книженции – полная, беспросветная чушь.
Потом сам улегся спать, не думая ни о чем. Не только Джин устала во время этого похода.
Утром я глотнул прилично дистиллята из Ренуара и понял, что не могу просто так бросить мистера Кхм-Моисея. В общем, решил спуститься за ним, посмотреть. И откуда берутся такие странные мысли?
Все одно… ступенька за ступенькой, злясь на самого себя и привычно переругиваясь с Джин, я дошел до того места, где бросил мистера Моисея, бывшего мистера Кхм.
Странно, но его там не было. Я даже испытал что-то типа радости. Или облегчения? Не придется сейчас выслушивать ругань с постоянными «кхм-кхм-кхм». И уж тем более не придется делиться дистиллятом. Куда же он мог деться? Идти дальше точно не мог. Вчера он даже не поднимался! Что же с ним случилось?
Я осмотрел следы вокруг того места, куда вчера дошел мистер Моисей. Ничего. Никаких новых следов. Только те, по которым он сюда пришел. Но ни одного следа, как он отсюда ушел. Вот странно!
Я сел на ступеньки в том самом месте, где лежал мистер Моисей, и попробовал развалиться, как он. Что ж, неудобно было бедняге. Потом представил, как он лежал здесь всю ночь, слыша где-то там, высоко-высоко, завывания Милицы. Наверное, не привык к ним? В том месте, которое он так подло называл Моисеем, Милицы и подавно не было. Не говоря уж об Адаме. И что же он здесь делал всю ночь, пока я спал? И куда, в конце концов, делся?
– Джин?
Джин молчала. Как и всегда, когда я долго думал о чем-то, кроме нее. Это Джин почему-то страшно обижало. И она пыталась мне всячески мстить. Например, надуваясь и не разговаривая со мной какое-то время.
– Эх, Джин, – спокойно сказал я. – Зачем ты так? Я же для нас всех стараюсь. Для тебя, для…
– Всех? – перебила Джин.
– Ну да, всех.
– И мистера Кхм?
– При чем тут мистер Кхм-Моисей?
– Ах так! Теперь он уже мистер Кхм-Моисей?
– Ну что ты к словам придираешься?
– А ты подумай! – отрезала Джин, давая понять, что дальше ни в какую разговаривать не собирается.
– Ладно, ладно… – примирительно сказал я, в общем-то, не ожидая ответа.
На краю ступенек что-то виднелось. Краешек чего-то. Сразу я этого не заметил, свет туда не попадал.
Я нагнулся, потянул за кусок этого чего-то, и в руках у меня оказалась вертушка мистера Кхм-Моисея. Ловкая штука, ничего не скажешь. Такую могли сделать только в Моисее. Но как же он здесь ее оставил? Я посмотрел, что там еще было, и обнаружил небольшую трещину между ступенями. Я бы туда не пролез, а мистер Моисей вполне себе мог. У него такое тонкое и вытянутое тело, особенно после порции дистиллята.
Там, в глубине, ничего не видно. Я попробовал покрутить вертушку. Что-то кое-как осветилось, и я увидел… какие-то лоскуты в темноте.
– Джин, не может быть!
– Что? – буркнула все еще сердитая Джин.
– Не может быть. Мистер Кхм… мистер Моисей… мистер Кхм-Моисей… он… он…