У Ассирии было не больше шансов остановить людской поток, чем у правительства Великобритании – приток нелегальных приезжих в Соединенное Королевство, хотя Британские острова окружает реальный естественный ров. Мало надежды на то, что министерству национальной безопасности США будет в этом сопутствовать больший успех благодаря пограничным кордонам, чем царю Ура Шульги и его преемникам, чья стена для защиты от амореев не сумела помешать тому, что мигранты в конечном счете захватили всю Нижнюю Месопотамию и основали Древний Вавилон.
Этот регион всегда принимал периодически набегающие волны семитов-иммигрантов из западных степей и пустынь. В самые древние доисторические времена люди, говорившие на языке, который позднее станет аккадским, пришли сюда, чтобы вместе с шумерами эксплуатировать потенциальное плодородие аллювиальной равнины Тигра и Евфрата. Позднее прибыли западные семиты, которых называли амурру, амореями, а во времена Ассирии пришел черед и арамеев.
Массовые миграции являются результатом двух движущих сил – давления и тяги. У эмигрантов всегда есть причины покинуть свои родные места, и они выбирают особенно привлекательные для себя места назначения. В наше время люди покидают свои дома из-за безработицы и бедности, политического, экономического и религиозного угнетения, общественных беспорядков и войн. Их цель – добраться туда, где существуют лучшие перспективы на будущее. Схожие мотивы, вероятно, побуждали и людей, говоривших на семитских языках, постоянно просачиваться на земли Плодородного Полумесяца с самого начала документально засвидетельствованной истории. Но то, с чем столкнулись ассирийцы приблизительно на рубеже 1-го тысячелетия до н. э., было притоком людей, который по величине оказался по крайней мере на порядок больше, – наступлением, вызванным резким изменением климата, сделавшим земли на окраинах непригодными для жилья.
Есть много доказательств того, что в течение почти двух столетий начиная с 1200 г. до н. э. в Восточном Средиземноморье количество осадков уменьшилось приблизительно на 20 процентов, а средняя температура поднялась на 2–3 градуса Цельсия. Этого было достаточно, чтобы вызвать повсеместно голод среди населения степей и окраин пустынь. Это заставило огромное число представителей множества племена бежать, отчаянно спасая свою жизнь, во всех направлениях: на север – в Ассирию, на восток – в Нижнюю Месопотамию и на запад – к средиземноморскому побережью, где они образовали мелкие шейхства на землях, отнятых у предыдущих обитателей, которые сами были ослаблены от голода, вызванного изменением климата. Согласно ассирийской хронике, написанной вскоре после этого, «на тридцать второй год правления царя Тукулти-апил-Эсхарры [1082 г. до н. э.] голод был так жесток, что люди ели друг друга… Арамейские племена разграбили землю, захватили дороги, завоевали и взяли много укрепленных городов Ассирии. Жители Ассирии бежали в горы, спасая свою жизнь. Арамеи забрали их золото и серебро и собственность».
Эта картина выглядела аналогичным образом и с другой стороны этнического раздела. Именно в эти века засухи, голода и перемещения масс населения, когда арамеи потоком хлынули в этот регион, сыны Израилевы начали предъявлять права на землю, которая станет известна как Святая земля, о чем говорится в Библии. Во время Праздника первых плодов в Иерусалимском храме ежегодно читались строчки из Второзакония (26): «Кочевым арамеем был мой отец, и он пошел в Египет и временно жил там малым числом; и там он стал народом – великим, могучим и многочисленным». Власти Египта решили, что возникла серьезная угроза, исходившая от быстро растущего врага внутри страны: «И египтяне плохо с нами поступали, притесняли нас и ввергли нас в тяжелое рабство». Так что, продолжает Библия, Бог вывел евреев из Египта и привел в землю Ханаанскую, где они воспользовались временной слабостью основных государств этого региона и захватили эту территорию для себя: «И Господь вывел нас из Египта с простертой вперед рукой, с великим страхом, со знамениями и чудесами. И Он привел нас в это место и дал нам эту землю, на которой текут молочные реки с медовыми берегами». Через несколько поколений племенной жизни под руководством религиозных судей незадолго до 1000 г. до н. э. было основано Древнееврейское царство, согласно еврейскому преданию, царем Саулом.
Ученые спорят, миф это или история. Но безусловно, верно то, что Ханаанская земля начала приобретать израильскую идентичность как раз в то время, когда Ассирия была слабее всего, и древние тексты содержат сетования на приток новых народов на земли Плодородного Полумесяца. В любое другое время весьма маловероятно, чтобы Двенадцати племенам позволили бы стать хозяевами на Земле обетованной.
Опять-таки границы Ассирии были силой отодвинуты назад и определили ее минимальную, основную территорию. Большая часть земли, которая на протяжении нескольких веков являлась ассирийской, теперь оказалась разделенной между теми, кого они считали варварскими царствами. И снова город Ашшур утратил и большую часть своих отдаленных территорий, и контроль над международными торговыми путями, которые подпитывали его благосостояние и позволяли ему роскошествовать. Ашшур был близок к нищете.
Мораль состоит в том, что после этого бедствия ассирийские правители пришли к выводу: их собственная безопасность будет обеспечена только в случае обладания военной силой, которой нет равных. В жизни страны война становилась слишком важным фактором, чтобы в ней оставалось место романтическому героизму царей и полководцев. Если традиционные методы ведения войны не смогли сдержать толпы пастухов, разъезжавших на верблюдах, то правители Ашшура сосредоточились на разработке и создании военной машины нового вида, такой, которой никто не смог бы противостоять. Более того, единственный надежный способ остановить мигрирующие в Ашшур народы состоял в том, чтобы овладеть их родными землями и править ими железной рукой. Империя была необходимостью, а не роскошью. Если это не придаст им популярности, решили ее правители, что ж – так тому и быть. Как позднее выразился хорошо известной латинской фразой, предположительно своей излюбленной, полубезумный римский император Калигула: «Oderint dum Metuant» – «Пусть ненавидят, пока боятся».
Непобедимая армия не могла возникнуть за одну ночь. Помимо всего прочего, она стоила много денег, а их у Ашшура не было, так как страна являлась очень небольшой и бедной. Единственное, что она могла сделать, – начать брать дань со своих соседей, используя вооруженные силы, которые у нее уже имелись. По крайней мере, поначалу то, чего ассирийцам не хватало в плане численности войска – материальной части и умения, им приходилось компенсировать исключительно жестокостью.
Вскоре Ассирия узнала болезненную правду: империи похожи на финансовые пирамиды, когда доходы предыдущих инвесторов гарантируются благодаря взносам новых вкладчиков. Затраты на удерживание территории империи могли быть обеспечены только грабежами и данью, взимавшейся с постоянно прибавлявшихся новых завоеванных территорий. Империи должны продолжать расширяться, если не хотят рухнуть. Так что с начала X в. до н. э. Ассирия приступила к проекту возвращения себе своих бывших территорий путем поглощения окружавших ее арамейских царств и постепенного распространения собственного господства до границ своих бывших владений. А затем она вышла за их пределы, чтобы охватить территорию, которая оказалась больше, чем у какой-либо империи из известных ранее. Это было достигнуто к VIII в. до н. э., в годы правления царя Тиглатпаласара III. Во Второй книге Царств (15: 19) он назван Пулу – возможно, это было его личное имя, а не тронное; и под этим именем он впервые появляется на страницах Библии как ассирийский император: «И Пулу, царь Ассирии, напал на эту страну».
Период независимой монархии в Израиле и Иудее совпал с периодом величайшей повторной имперской экспансии Ассирии, и поэтому большинство имен ее правителей в эти славные дни известны нам по их приблизительным библейским соответствиям. Мы знаем царя Салманасара, а его имя было Шулман-ашарид – «(бог) Шулман – самый великий»; царя Саргона, а не Шарру-кена – «законного царя»; царя Синахериба, а не Синахе-Эриба – «Син (луна) занял место братьев»; царя Асархаддона, а не Ашшураххиддина – «Ашшур дал мне брата»; царя Тиглатпаласара, а не Тукульти-апал-Эшара – «Моя вера в наследника Эшара», а Эшар был великим храмом бога Ашшура в городе, носившем его имя.
Нападение Тиглатпаласара на Израиль произошло приблизительно в 740 г. до н. э. в годы правления Менахема – шестнадцатого правителя Северного древнееврейского царства. Менахему самому не была чужда жестокость, и он завладел троном благодаря дворцовому перевороту и убийству. Библия, как всегда выступающая за Иудею и против Израиля, приписывает ему, боровшемуся за укрепление своей власти, ужасающие зверства: «Затем Менахем обрушился на Типсах и всех, кто был там, и границы его от Тирзаха, потому что они не открылись перед ним, и поэтому он покарал его; и всем женщинам, которые носили детей, он вспорол животы» (2 Цар., 15: 16). Однако даже его устрашил бы вид ассирийской армии, выстроившейся в полных боевых доспехах у стен его столицы (города Шомрона), находившейся недалеко от современного Наблуса.
К этому времени уже несколько поколений императоров реформировали ассирийскую армию, превратив ее в первую по-настоящему современную боевую машину, образец для всех армий в будущем – до появления огнестрельного оружия и внедрения механизации. Армия была значительная, численностью от 30 до 50 тысяч человек, что эквивалентно пяти современным дивизиям – огромный контингент по меркам того времени. Царь Менахем, несомненно, вышел на самый верх огромной стены из тесаных камней, воздвигнутой его предшественником царем Омри вокруг городского акрополя, чтобы лучше разглядеть ассирийские боевые порядки, протянувшиеся на 2,5 км по фронту и почти на 200 м в глубину.
В центре боевого построения он мог видеть основные силы пехоты – компактные фаланги копьеносцев, наконечники копий которых блестели на солнце; в каждой фаланге было десять колонн и двадцать шеренг. Его, наверное, поразила и бросила в дрожь дисциплина и точность их маневров, что контрастировало с относительно свободной манерой действий предшествовавших армий, так как благодаря реформам в ассирийской армии появилось высокоразвитое и эффективное командование. Пехотинцы вели бой отделениями (во главе каждого стоял сержант), по десять человек группировались роты – от пяти до двадцати отделений в каждой под командованием капитана – kirsu. Они были хорошо защищены и даже лучше экипированы, так как Ассирия выводила на поле боя самые первые «железные» армии – с железными мечами, наконечниками копий, шлемами и даже железной чешуей, нашитой на рубахи воинов в качестве доспехов. Бронзовое оружие не могло по-настоящему соперничать с железным: его лезвие можно было заточить острее, и такое состояние сохранялось надолго; кроме того, новый материал являлся более дешевым, твердым и прочным. Железную руду нельзя найти в глубине территорий Северной Месопотамии, так что власти Ассирии прикладывали все усилия к тому, чтобы близлежащие источники э