Полковник насупился и покачал головой.
— Информацию мы брали в космеде. Нам сказали, что Затль вернулся с Брантом. Последнее время он работал на Луне…
— Прошу вас это проверить. Думаю, он и сейчас там работает или…
— Понимаю. Ты думаешь, что… он исчез, а кто-то одолжил его личность? Хорошо, проверю.
Полковник был недоволен. Он долго молчал, мысленно взвешивая мое сообщение.
— Скажите, кроме нас с вами и Сато, никто не знает о данном мне поручении? — спросил я.
— Кое-что известно шефу космеда.
— А сигналы? Кто обнаружил их первым?
— Я уже говорил: их зарегистрировал автоматический спутник, а заинтересовались ими работники Корада. Сразу же после этого все материалы поступили к нам в космоцентр.
— Так или иначе, но это дело прошло через много рук и его нельзя считать тайной?
— Пожалуй, ты прав.
— Экспедиция Бранта, в которой принимал участие настоящий Затль, насколько мне известно, не добралась до Фомальгаута?
— Да. Они вернулись из-за технических неполадок.
— Еще один вопрос, — вспомнил я. — Не было ли до этого подобных сигналов? Я имею в виду случайные наблюдения, например с борта ротопланов, пролетавших над этим районом Тихого океана.
— Нет. Впрочем, вот уже год, как полеты над островом по требованию Квина запрещены. Он утверждает, что шум двигателей отрицательно влияет на пациентов. У Квина большие связи в космеде.
— Какого рода связи?
— Несколько его друзей занимают высокие посты. Кое-кого он, кажется, лечил…
Полковник направился к дому. Я пошел следом, понимая, что разговор окончен.
— Продолжай свое дело, Крайс, — сказал он вполголоса. — Если ничего не выяснишь за неделю, мы возьмем тебя отсюда. Вокруг острова размещены плавучие ретрансляционные станции, которые передают нам данные о появлении гамма-сигналов. Их ловят ежедневно примерно в одно и то же время.
— Как вы думаете, — спросил я, — возможно управлять кем-нибудь на Земле, находясь от нее на расстоянии в двадцать с лишком световых лет? Мне думается, нет. Хотя бы потому, что время полета сигналов…
— Конечно, мы учитываем это. Район Земли тщательно патрулируется.
— Вы думаете, в нашей системе находится их межзвездный корабль?
Полковник не ответил, потому что мы приближались к дому…
Я уже снимал ботинки, когда постучал Филипп и заявил, что доктор просит меня спуститься вниз. Я взглянул на часы. Почти десять. Странно. Меня охватило беспокойство — вспомнились события вчерашнего вечера. Правда, вчера доктор говорил, что у него есть ко мне какое-то дело…
Я вышел в коридор. Замочная скважина в двери Затля светилась, значит, он у себя.
Шлепая туфлями, я спустился вниз, а потом снял их и, стараясь не шуметь, вернулся на второй этаж, В дверях туалета мелькнула чья-то фигура. Я минуту стоял тихо, прислушиваясь. Вдруг в конце коридора открылась дверь. Из нее вышел Филипп и, завидев меня, остановился, словно растерявшись, потом закрыл дверь и подошел ко мне. Мне показалось, что перед тем, как ее закрыть, он что-то буркнул себе под нос, но я не мог это гарантировать.
— Вы уже были у доктора? — спросил он.
— Нет. Только иду.
Он повернулся и пошел в ближайшую комнату.
Квина я застал в кабинете.
— Простите, что побеспокоил в такую позднюю пору, — улыбаясь, сказал он. — Но я вас не задержу. Мне хотелось бы пополнить данные, касающиеся вас…
Он подошел к стеллажу и, поднявшись на цыпочки, потянулся за скоросшивателем. Но он не выдался ростом, и я решил помочь ему.
— Вон тот! — показал он, смешно подпрыгивая.
Его лысина находилась на уровне моего плеча. Я подал ему папку. Он заглянул в нее и, извинившись, вернул мне.
— Ошибся. Немного левее…
Я уже протянул было руку, чтобы поставить скоросшиватель на место, но в этот момент Квин всем телом навалился на стеллаж. Стеллаж покачнулся и привалился к стене, от которой был немного отодвинут. Я машинально схватился за полку и в этот момент краем глаза заметил, что стоящая наверху статуя атлета теряет равновесие. Я инстинктивно выбросил вверх локоть, защищая голову, и отскочил от стеллажа.
Бронзовая глыба, задев мою руку, рухнула прямо на лысый череп Квина и, отскочив от него, с грохотом повалилась на пол. Доктор покачнулся и упал. Я подскочил, чтобы поднять его, но он как ни в чем не бывало провел рукой по лысине, а потом, поднявшись с тюла, пробормотал: «Ничего, ничего», выпрямился и встал передо мной с ужасно обеспокоенным выражением лица.
На голове у него не было и следа шишки или царапины! А ведь я точно видел, как тяжелая статуя обрушилась ему на голову. У него как минимум должен был треснуть череп!
Дверь широко распахнулась. На пороге кабинета появился Филипп, а за ним Руди, который нес свернутые носилки. Взглянув на нас и на лежащую на полу статую, они нерешительно переступили через порог. В конце концов Руди попытался было спрятать носилки, прислонив их к стене коридора.
«Услышали шум, прибежали… но зачем носилки-то?» — подумал я, совершенно сбитый с толку. Но вдруг меня осенило: «Лопаты! Лопаты! И отсутствие следов на грядках. Они копали могилу!»
Воспользовавшись замешательством санитаров и нерешительностью Квина, который продолжал стоять с глупой миной и повторял: «Ничего, ничего!», украдкой подавая при этом знаки Филиппу, я резко наклонился и, схватив доктора обеими руками пониже колен, Приподнял его и кинул под ноги санитарам. Он был тяжелее, чем я предполагал. Филипп прыгнул на меня, но я саданул его в живот. Он откинулся назад так, что, падая, подкосил Руди, и оба повалились на лежавшего посредине кабинета Квина. Руди, который был наверху, поднялся первым. В этот момент за его спиной в открытых дверям появился Затль.
«Конец, — подумал я. — Их четверо…»
Огонь погас. В слабом лунном свете, льющемся из окна, я увидел, как Руди, подкошенный сзади, опять рухнул на поднимавшегося с пола Филиппа. Раздался резкий свист. Затль выхватил из-под халата короткоствольный пистолет и, прицелясь в копошащуюся на полу груду тел, встал в дверях, заслонив проход. В тот же момент за его спиной во мраке коридора по полу прошмыгнули три белесые тени, словно огромные крысы или большие коты. Затль повернулся и выстрелил, а потом с проклятиями помчался за ними к входной двери! Не успел я опомниться, как из кучи неподвижных тел, лежавших посреди комнаты, выбрались еще три точно таких же светлых клубка и, мелькнув в открытых дверях, исчезли во мраке вестибюля. Тогда и я выбежал из дома. Еще дважды где-то за живой изгородью грохнул пистолет Затля, а через секунду он сам вынырнул из-за угла.
— Холеррра! — рявкнул он, схватив меня за руку и втолкнув в дверь. — Дьяволы! Адские создания!
Страшный рев разорвал воздух, посыпались стекла, на стене зарослей и облачном небе вспыхнуло ослепительное зарево. Рев перешел в оглушительный протяжный вой. Только когда он немного утих, Затль отпустил мою руку и выскочил из дома. Я побежал за ним и, следуя его примеру, поднял глаза вверх.
Сквозь низкие облака просвечивало пятно, будто над островом появился второй, более яркий месяц. Светлый круг бледнел и уменьшался на глазах. Не говоря ни слова, Затль обошел вокруг дома. Я молча шел следом за ним. По его поведению я угадал, что если вообще и можно было что-либо предпринять, то теперь все равно уже поздно.
На том месте, где чудесная клумба окружала «памятник космонавтам», теперь чернело пятно выжженной земли, в самом центре которого зияла темная яма в форме круга.
— Я просчитался! — сказал Затль. — Ну и пройдохи! Вместо того чтобы замаскироваться, они поместили свой космолет в центре клумбы…
В коридоре Затль повернул главный выключатель, и во всем здании загорелся свет. Возле кабинета Квина лежал Линдгард. Повернув его на спину, я увидел, что у него распорот живот. Я наклонился над ним к только тогда заметил, что внутри у него пусто.
Это была просто-напросто кукла…
Точно такие же куклы Квина и санитаров мы нашли в кабинете. Куклы Конти и Либнера валялись на лестнице. Манекен Асвица лежал в коляске в его комнате.
Кожа кукол отлично имитировала человеческую. Лица, на которых остались случайные гримасы, даже теперь выглядели как живые.
— Они были слишком маленькими и слабыми, чтобы что-нибудь сделать! — ворчал Затль. — Скрывались под видом психически больных. Это освобождало их от необходимости помнить «свое» прошлое… Интересно, сколько таких успел отправить отсюда «доктор Квин»… Отличная работа! — сказал он с уважением, поднимая за шиворот пустую оболочку Либнера и осматривая ее со всех сторон. — Посмотри, все управление внутри, да еще здесь хватит места для кошки.
— А ты… из четвертого отделения? — нерешительно спросил я.
— Майор Тукс к вашим услугам! — усмехнулся мнимый Затль и стал по стойке «смирно». — А ты? От полковника Кройса из второго, да?
— Угадал. Теперь вспоминаю, где я тебя видел: в штабе обороны.
— Вот к чему приводит излишняя секретность и отсутствие координации. Из всех здешних обитателей мы вызывали самое большое подозрение друг у друга.
— Ты подозревал меня? — спросил я.
— Конечно.
— А я тебя с первой минуты… Ты вел себя странно, да и это имя…
— Это была ошибка. Я спрашивал Затля, не может ли кто-нибудь здесь его знать. Он уверял, что его знакомые умерли с полвека назад.
— Значит, он все-таки жив? Вернулся из своей неудачной экспедиции?
— Вернулся.
— Ну… что ж, напишем рапорт вместе… Надо доложить руководству.
— Не спеши. Их все равно не поймать. Перейдут в надсветовую — и ищи ветра в поле.
— Ты думаешь, они развивают надсветовую скорость? Это же невозможно!
— Господи! Ты только что вернулся, и тебя сразу же упекли сюда! — засмеялся Тукс. — Откуда тебе знать о теории Цвайштейна и парадоксе тройников! Пока это только теория, которую мы не можем использовать на практике, но они…
— Пропади они пропадом! — сказал я. — Думаю, они не сдадутся так просто, если уж наша Земля стала объектом их вожделений…