Реконструкция Вавилонского эиккурата по Э. Унгсру
(по изд. Парро)
Ряд ученых считал данные «Таблички об Эсагиле» из города Урука не заслуживающими доверия и отдавал предпочтение свидетельству Геродота, но в последние годы число сторонников этой позиции заметно сократилось.
При сопоставлении размеров зиккурата, вычисленных на основании данных раскопок, со сведениями, извлеченными из строительных надписей ассирийских и вавилонских царей, тоже возникает ряд недоумений. Так, у Асархаддона говорится о башенном сооружении размером в 180 локтей, что соответствует постройке, обнаруженной в Вавилоне. Но если учесть, что этому ассирийскому царю приписывается только ядро Башни, построенное из кирпича-сырца, а оболочка из обожженного кирпича считается более поздним добавлением нововавилонских властителей, то и здесь возникают неувязки.
При таком положении дел данные «Таблички об Эсагиле» могли соответствовать какому-нибудь одному состоянию зиккурата, либо ассирийскому, либо нововавилонскому, если, конечно, речь вообще не шла о проекте, в дальнейшем подвергшемся изменениям. Как бы то ни было, руководивший раскопками Роберт Кольдевей продолжал настаивать на том, что ядро Башни старше ее оболочки, относимой им к нововавилонскому периоду. Долгое время ученым не удавалось выработать единую позицию и вопрос о датировке как ядра, так и его оболочки продолжал оставаться открытым. Своего рода выходом из положения стала гипотеза, согласно которой сохранившиеся остатки Башни вообще не относятся к нововавилонскому времени, а восходят к той части сооружения, которая была воздвигнута еще при Асархаддоне. Но тогда Набопаласару и Навуходоносору пришлось бы не строить зиккурат, а надстраивать его поверх сохранившейся части ассирийского зиккурата, что, однако, не соответствует их собственным сообщениям в известных нам надписях.
На вершине Вавилонской башни, как единогласно свидетельствуют все надписи, находился верхний храм. Это сооружение, игравшее важную роль в религии и культе вавилонян, описано также и в глиняной табличке Анубелшуну. В табличке приводятся и размеры храма: 24×22,5 квадратных метра при высоте 15 метров, причем недвусмысленно названо «верхнее помещение». В храме находились святая святых бога Мардука и отдельные помещения для богов Набу и Ташмету, бога морских пучин Эйи, бога огня Нуску, а также для Ану и Энлиля, старых властителей вавилонского пантеона. Эти помещения, вероятно, были сосредоточены вокруг внутреннего дворика. Дальше в «Табличке об Эсагиле» идет речь о доме с ложем, который, возможно, следует отождествлять с целлой Мардука. Здесь находилось его ложе в «девять локтей длиной, четыре локтя шириной; ложе и трон стояли друг против друга»{34}. Это громадное ложе длиной 4,5 метра и шириной 2 метра упоминается также у Геродота и у других древних авторов. Лестница вела в помещение, именуемое сахуру, находившееся, вероятно, на одном из верхних этажей Башни.
Навуходоносор в одной из своих надписей описывает верхний храм следующим образом: «И Этеменанки, ступенчатую башню Вавилона, я заставил отделать асфальтом и голубым глазурованным кирпичсци, (прекрасным), как день. Для перекрытия его помещений я применил в изобилии могучие кедровые стволы»{35}. Не исключено, что храм, кроме того, был украшен мощными бычьими рогами из бронзы, символами божества. Такое украшение засвидетельствовано в одной из надписей Ашшурбанапала и изображением на одном из его рельефов.
Другим весьма дискуссионным вопросом, касающимся Вавилонской башни, является вопрос о расположении ее лестниц. Раскопками засвидетельствованы с южной стороны массива две восходящие боковые лестницы и далеко выступающая вперед монументальная парадная лестница в центре. Но так как сохранилась лишь нижняя часть лестниц или даже только их следы, то для определения дальнейшего расположения лестниц данных мало. Так, из глиняной таблички не удалось извлечь какой-либо информации о том, каким образом попадали на Башню. Геродот же писал: «Наружная лестница ведет наверх вокруг всех этих башен. На середине лестницы находятся скамьи, должно быть, для отдыха»{36}. Эти его слова стали предметом оживленной научной дискуссии; в частности, для слова kyklo предлагались переводы «кругообразно» и «вокруг». Однако археологические данные не дают оснований полагать, что нижняя часть лестницы действительно была винтовой. Остается неясным, как все-таки обеспечивалось восхождение к верхним этажам. Из предложенных в разное время реконструкций наиболее убедительными кажутся реконструкции Гюнтера Мартини и присоединившегося к нему позже Вальтера Андрэ; по реконструкции Гюнтера Мартини изготовлена модель зиккурата, хранящаяся в Переднеазиатском музее в Берлине.
Средняя лестница, ведшая к Башне и имевшая ширину 9,35 метра, начиналась перед зданием, приблизительно в пятидесяти метрах от фасада, и шла вверх под углом около 36°, как это и поныне можно видеть в Уре; она достигала Башни примерно на уровне второй ступени, а боковые лестницы сходились несколько ниже края первой ступени. Реконструкция, предложенная Мартини, допускает существование дополнительных лестничных маршей поменьше, предназначенных для дальнейшего подъема и примыкавших вплотную к массиву Башни с восточной и с западной стороны.
Согласно другой реконструкции, принадлежащей Т. Домбарту, средняя лестница тоже заканчивалась на уровне второй ступени, но отсюда, так же как и у реконструированного Пласом зиккурата в Хорсабаде, к верхнему храму вел спиралевидный пологий пандус. Еще одна попытка реконструкции, ставшая предметом особенно оживленного обсуждения в ученом мире, принадлежит Вальтеру Андрэ. По его мнению, средняя лестница вела снизу вверх, прямо к храму на вершине Башни. Кроме того, наряду со средней лестницей существовали, как на эскизе Мартини; и боковые лестницы. При этом Андрэ полагал, что средняя лестница предназначалась для символического восхождения божества, а людям дозволялось пользоваться исключительно боковыми лестницами. В дальнейшем Андрэ стал отдавать предпочтение приведенной выше реконструкции Гюнтера Мартини, которая ныне пользуется наиболее широким признанием.
Ассирийский рельеф из Ниневии; предположительно с изображением зиккурата в Сузах, украшенного большими бычьими рогами (по изд. Парро)
Относительно того, как был ориентирован Вавилонский зиккурат, высказывались самые разные предположения. Согласно текстам того времени, ориентация построек определялась рядом моментов, но прежде всего данными астрономических наблюдений. При этом не придерживались строго стран света (север, юг, восток, запад), а больше руководствовались расположением созвездий. Последнее обстоятельство, очевидно, повлияло и на ориентацию Вавилонской башни, ось которой отклоняется примерно на 20° от линии, проведенной строго с севера на юг. По этому поводу существует целый ряд тщательных исследований и множество разнообразных умозрительных заключений, однако все они не слишком убедительны.
Реконструкция Вавилонского зиккурата по Г. Мартини
(по изд. Парро)
Реконструкция Вавилонского зиккурата по Т. Домбарту
(по изд. Парро)
Принципиально иное объяснение той или иной ориентации строений, и прежде всего храмов, предложил археолог Экхард Унгер, полагавший, что определенную роль здесь играло направление господствующих ветров. Так как для Месопотамии это преимущественно направления северо-запад — юго-восток и юго-запад — северо-восток, то, по его мнению, именно этим направлениям и отдавалось предпочтение при ориентации зданий. Во многих текстах говорится, что боги заявляют о себе дуновением ветра. Унгер принял это утверждение за основу своей теории об ориентации храмов, учитывавшей господствующее направление ветров. Однако эта его концепция, подобно многим другим, предложенным до него, не встретила понимания.
Реконструкция Вавилонского зиккурата по В. Андрэ
(по изд. Парро)
Реконструкция Вавилонского зиккурата по
А. Мопбергу (по изд. Парро)
Таков краткий обзор обширной литературы по проблемам Вавилонской башни, опубликованной преимущественно в 20-е и 30-е годы нашего века, в то самое время, когда после ознакомления с результатами археологических раскопок в Вавилоне дискуссия о Башне возобновилась с новой силой. Во многих случаях ученые так и не достигли согласия, и до сих пор остается еще немало открытых вопросов. Чтобы ближе подойти к их решению, необходимы новые археологические изыскания. Несмотря на то, что до сих пор так и не удалось произвести раскопки Башни, позволяющие получить исчерпывающие сведения, все же исследования ее развалин, осуществленные в 1962 году рабочей группой Немецкого археологического института ФРГ, дали важные результаты.
Новые исследования Башни
Главному архитектору раскопок Хансйоргу Шмиду пришлось действовать в значительно менее благоприятных условиях, чем Фридриху Ветцелю в 1913 году, так как почвенные воды в Вавилоне давно успели подняться до своего нормального уровня. Перед экспедицией стояла задача проверить прежние строительные обмеры и увязать данные новых исследований с полученными ранее. Внешнюю поверхность массивного сырцового ядра расчистили, насколько позволил уровень почвенных вод, и сделали разрез, имевший целью дать представление о строительных слоях всего массива. При проведении работ X. Шмид установил, что в массивном ядре зиккурата через каждые семь слоев сырцового кирпича были устроены прокладки из тростника, аналогичные тем, которые прежде и в лучшей сохранности дошли до нас в Уруке и Акаркуфе. Кроме того, выше описанных Ветцелем двух анкерных скреп в сырцовой кладке оказался еще целый ряд таких же скреп, расположенных через равные промежутки, причем на сей раз удалось выяснить их назначение. Оказалось, что ядро зиккурата не так однородно, как полагали до тех пор, а наоборот, в его составе имеются довольно заметные различия. По-видимому, проводились неоднократные перестройки и реставрации сырцового зиккурата, в ходе которых постройку снабдили оболочкой из необожженного кирпича. Именно эта оболочка, по мнению Шмида, и была закреплена при помощи деревянных анкерных скреп, введенных в кладку на равных расстояниях. Однако всей конструкции не была суждена долгая жизнь, так как ядро и его оболочка оседали по-разному, вследствие чего вскоре образовались трещины.