Таким образом,китайская модель, как типичная модель зависимого развития, предполагает двойную эксплуатацию своей рабочей силы и природы: первый раз на поставке на американский рынок дешевых товаров, а второй– на передаче американскому капиталу сбережений, созданных китайским народом очень дорогой ценой. Следует особо подчеркнуть, что, если бы не эта эксплуатация, американский финансово-спекулятивный капитал попросту не мог бы существовать. Финансиализация и есть прежде всего не автономия финансового сектора, как часто думают, а механизм безвозмездного присвоения и передела между различными группировками капитала продукта чужого труда. Современный Китай является одним из важнейших столпов современного, спекулятивного капитализма. Насколько подобная модель отвечает пониманию развития как обретения субъектности в истории, изложенному в начале работы?
На это можно возразить: вышел же Китай на второе место в мире по ВВП, значит, его выход на первое место– это только вопрос времени. Дорогой читатель, прежде чем соглашаться с этим бесконечно оптимистическим прогнозом, задумайтесь над судьбой Японии. Давно ли ей так же уверенно предрекали место ведущей державы XXI века? Между тем ее экономика стагнирует уже более двух десятилетий, несмотря на то, что Япония смогла поставить себе на службу многочисленные и трудолюбивые народы большей части Юго-Восточной Азии. В связи с этим следует обдумать следующий вопрос: может ли органическая часть мирового капитализма быть не затронута кризисом, поразившим систему в целом? На взгляд автора данных строк, текущий мировой экономический кризис, перешедший из фазы спада в «Великую стагнацию», ставит под вопрос саму возможность продолжения развития по китайской модели.
Этому как будто противоречат высокие темпы роста, которые Китай сохранил даже в условиях прошедшего мирового спада. Однако выше мы уже убедились в том, что рост в эпоху глобализации может быть обманчивым понятием. Задумаемся над качественными характеристиками развития китайской экономики, как они отражены в табл. 4.
Таблица 4
Динамика ВВП Китая по элементам в 2000-е годы
Годы
Потребление
Инвестиции
Государственные расходы
Чистый экспорт
2001
45.3
34.6
16.0
4.0
2002
44.0
36.2
15.6
4.2
2003
42.2
39.1
14.7
4.0
2004
40.6
40.5
13.9
5.1
2005
38.8
39.7
14.1
7.4
2006
36.9
39.6
13.7
9.7
2007
36.0
39.1
13.5
11.4
2008
35.1
40.7
13.3
10.9
2009
35.0
45.2
12.8
7.0
2010
33.8
46.2
13.6
6.4
2011*
34.4
48.5
13.1
4.1
Источник:PettisM. “Lower Interest Rates, Higher Savings?”http://www.financialsense.com/contributors/michael-pettis/2011/10/17/lower-interest-rates-higher-savings;China Statistical Yearbook.
*Данные из: Economic indicators, YCHARTS, доступ осуществлен 1февраля 2013г.,http://ycharts.com/indicators/countries/CHN/components_of_gdp
Данные таблицы свидетельствуют, что доля потребления в ВВП страны, которая и раньше была не велика (лишь 45.3% в 2001г.), систематически падала в предкризисные годы, уменьшившись к 2007г. почти на 9%. Норма накопления в этот период оставалась стабильно высокой– около 40% ВВП, а доля государственных расходов даже несколько снизилась. Зато в предкризисные годы стремительно рос такой показатель, как доля в ВВП чистого экспорта (т.е. превышение экспорта над импортом), совершившая скачок с 4.0% в 2001 г. до 11.4% в 2007г., т.е. почти в три раза всего за 6 лет. Такая гигантская величина чистого экспорта, доходы от которого вкладываются обратно в американскую экономику, означает чистую передачу фонда труда своего народа лидеру мирового капитализма. Теперь рассмотрим, что происходит с началом мирового кризиса. Доля потребления в ВВП обрушивается еще быстрее, достигнув в 2010г. ничтожных 34.4%. И это несмотря на некоторый абсолютный рост заработной платы в китайской промышленности! Такое положение означает, что экономика все меньше работает на собственное население. Одновременно происходит настоящий коллапс чистого экспорта, просевшего к 2010г. до 4.1%, т.е. более чем в два раза. Государственные расходы сперва заметно падают, но потом быстро возвращаются к докризисному уровню. За счет чего же были обеспечены беспрецедентно высокие темпы роста китайской экономики в условиях кризиса?
Ответ содержится в стремительном взлете доли накопления в ВВП, которая за три года (2008–2010гг.) поднялась почти на 10%. Динамика данного показателя отражает огромные инвестиции в инфраструктуру и строительство предприятий. Размах осуществляемых проектов на фоне всеобщего кризиса и упадка в мире производит ошеломляющее впечатление. На этом основании многие наблюдатели поспешили сделать вывод, что Китай переходит от экспортной модели к ориентации на внутренние механизмы роста. Для такого вывода, однако, нет достаточных оснований. Прежде всего, необходимо задаться вопросом: на какие рынки рассчитано гигантское строительство дополнительного основного капитала? Приведенные в таблице 4 данные, говорят о падении как внутреннего (доля потребления в ВВП), так и внешнего (доля чистого экспорта в ВВП) рынков. Отсутствие сферы приложения нового капитала подтверждается и данными об использовании производственных мощностей в китайской экономике.
Обратимся к рис.5, отражающему загрузку производственных мощностей в китайской экономике.
Рис. 5.Средняя загрузка производственных мощностей в Китае (в процентах)
Источник:People’s Republic of China. 2012 article VI consultation / IMF country report No.12/195. New York; Washington, D.C.: International Monetary Fund, 2012, p. 25.
Данные свидетельствуют, что этот показатель неуклонно снижался с уровня около 90% в 2000г. до примерно 80% в 2007г. Перенакопление капитала в реальном секторе мировой экономики, о котором говорилось в предыдущем параграфе как об отправном пункте мирового кризиса, происходило прежде всего на базе китайской экономики. Однако с началом кризиса этот показатель стал падать просто катастрофически, достигнув 60% в 2011г. Таким образом, без малого половина созданных производственных мощностей простаивает! Это результат как падения внутреннего и внешнего рынков, так и массивного наращивания инвестиций.
Дополнительный зловещий смысл росту за счет перенакопления капитала придает тот факт, что он осуществляется на основе невиданного наращивания государственного кредитования, т.е. за счет увеличения задолженности. До сих пор часто подчеркивалось, что Китай не вовлечен в финансиализацию. Выше показано, что это далеко не так, и что именно на китайских финансах, как на дрожжах, взращен американский спекулятивный капитал. Однако в Китае пузырь финансов и недвижимости не раздувался. Все изменилось в кризисные годы. И вот уже Кийохуко Нишимура, заместитель главы Японского Банка, предупреждает, что «Китай входит в опасную зону». Рост кредитов и цен на жилье за последние пять лет «превзошел крайности, которые пережила Япония, перед тем как взорвался пузырь Никкей в 1990г.»67. Действительно, между 1985 и 1990 годами, столкнувшись с резким ухудшением своих экспортных позиций в результате повышения курса иены к доллару, Япония пыталась делать примерно то же, что сейчас делает Китай,– поддерживать рост инвестиций искусственным путем за счет наращивания стоимости финансовых активов68. Это обернулось кризисом, из которого, как сказано, эта страна так и не смогла выйти за последние более, чем 20 лет.
Известный американский экономист Нуриель Рубини, проанализировав последствия перенакопления капитала в Китае, приходит к выводу о том, что, «как только дальнейшее увеличение инвестиций в основной капитал окажется невозможным,– вероятнее всего, после 2013г.,– Китай обречен на резкое замедление роста»69. Звучат и более резкие оценки: «Если вы посмотрите данные о Китае, вам следует перестать дискутировать о «жесткой посадке»»,– считает Адриан Моуат, специалист по Азии из Джей-Пи-Морган.– «Китай уже жестко приземляется. Продажи автомобилей упали, производство цемента упало, производство стали упало, акции строительных компаний падают. Это более не предмет для дискуссий, это– факт»70. Американские авторы подытоживают мнение экспертов: «Чтобы избежать надвигающейся беды, полагает сложившийся экономический консенсус, китайской экономике требуется изменить соотношение доли чистого экспорта, инвестиций и потребления в ВВП, уходя от экономики, которая с опасной чрезмерностью полагается на инвестиции и экспорт, при крайнем недостатке потребительского спроса и признаках набухающего пузыря финансов и недвижимости. Однако сама идея столь фундаментального сбалансирования– в тех гигантских масштабах, в которых оно требуется,– ставит вопрос о противоречиях, лежащих в центре всей модели накопления на основе низкой оплаты труда, которая характеризует современный китайский капитализм»71.
Иными словами, на пути подобного глубокого маневра стоят мощные препятствия. Как сообщает информированная деловая газета «Уолл-Стрит джорнал»: «Несмотря на огромные усилия архитекторов политики в Пекине, доля потребления домохозяйств в экономическом росте Китая в прошлом году в действительности изменилась в обратном направлении», т.е. еще уменьшилась, вместо того, чтобы возрасти. Важная причина этого, по мнению газеты, состоит в том, что «есть политические брокеры в китайской элите, которые сделали слишком большие деньги на старой модели, чтобы принять новую»72. Для того, чтобы понять, о чем идет речь, необходимо присмотреться к социальной природе новоявленной китайской бизнес-элиты и к тому, как она связана с правящим политическим слоем.