– О, а эта работает! – воскликнула она.
Развернулась и вприпрыжку побежала по лестнице. Жаль… Ответы занятные. У Берты, конечно, не все в порядке с головой, но Мария провела с ней много времени, и вряд ли сильно шифровалась. Могла сболтнуть лишнего и про исследования, и про источник будущих бед.
В библиотеку я вернулся как раз к приходу Норда. Блондинки успели избавиться от стикеров, и сидели с самыми невозмутимыми лицами. Все сосредоточились на деле, о визите Берты никто не обмолвился. Можно было подумать, что она мне привиделась.
Вемы говорили один за другим, и с каждой минутой становилось все яснее – расследование с мертвой точки так и не сдвинулось. Половину теорий отмели, половину толком не сумели проверить. Лола доложила, что в первородном мире Мария побывала лишь раз, еще в первый месяц его появления, и больше туда не возвращалась. Вероятно, действительно испугалась. Записи о поврежденных барьерах и энергетическом иммунитете содержали лишь общеизвестные истины. Игнат сообщил, что Мария к порталу на границе ходила регулярно, но он ее не пропускал. Обидно! Никаких проблем бы сейчас не было. Про Хранителя Сцилла пробубнила что-то совершенно нецензурное и забулькала водой в стакане. Впрочем, она бы сейчас на любую тему и двух слов связать не смогла. Василика ограничилась замечанием, что после третьего предупреждения от Совета Мария прекратила эксперименты с массовым перекидыванием в Лектум. То ли разочаровалась в этой идее, то ли чувство самосохранения проснулось. Шокирующих открытий в способностях дара никто не обнаружил, разве что уныло пересказали популярную байку про внушение мыслей. Увы, именно байкой она по-прежнему и оставалась. Как и легенды об обитателях нижнего Потока. Саманта, краснея, обронила, что в записях про ловушку есть интересные вещи, но она в них пока не разобралась. Моника мстительно потопталась на костях Эвиты, выставив ту свихнувшейся от ненависти к дару стервой… Интереса к блоку Эвиты ни в ком даже не промелькнуло. Отлично.
Про попытки Марии запустить сценарий я рассказал коротко, упирая на то, что с исчезновением они никак не связаны. Норд кивнул и перешел к причинам инициации и разной силы дара. Проваливший задание Богдан мямлил, как двоечник у доски. Почесывал голову, отряхивал бисквитные крошки с несвежей футболки и кликал в воздухе пальцем, словно хотел выйти отсюда без сохранения. Молодец, Норд. Пять баллов. Это была смелая идея – поручить что-то заядлому геймеру, который чаще бывает в игре, чем в Потоке.
Последним выступил Леонард. Он откопал, что Мария связывала движение границы с готовностью Потока создать новый мир. Ну, отчасти угадал! А потом дверь библиотеки с размаху шибанула об стену, и внутрь влетел Марк – запыхавшийся, но чрезвычайно гордый собой.
– Достал! – ликующе выкрикнул он и потряс над головой скрученной в трубочку бумажкой. – Я достал распечатку визитов Марии!
Норд тут же забрал листок и пробежал его глазами.
– Я разговорил твою грымзу из приемной в клинике, – Марк хвастливо посмотрел на Саманту. – Она сказала, что я похож на ее сына. Такой же придурок… Но распечатку сделала.
– Мария несколько раз приходила к некоему Гонзалесу, три года назад попавшему в ловушку, – хмуро констатировал Норд, не отрываясь от листа. – Вместе с Мигелем.
Однако! А недавно утверждал, что она с Мигелем не общалась, совсем. Терпеть не могла. Выходит, был у нее от Норда секрет, и думаю не один.
– Это еще не все! – возбужденно выпалил Марк и шагнул к камину, наслаждаясь десятью прилипшими к нему взглядами. – Грымза проговорилась, что в последний их визит Гонзалес очнулся. На несколько секунд, но… Черт возьми, он очнулся! Понимаете?!
Повисла напряженная пауза. Кто-то заерзал на стуле, Сцилла громко икнула. Так…
– Мария научилась возвращать людей из ловушки? – ахнула Василика.
– Да прям, – с сомнением протянула Моника.
По выставленным полукругом креслам пронеслись вопросительные возгласы и неуверенный шепот. Норд так сжал несчастный лист, будто тот был во всем виноват.
– В клинике что-то перепутали, – неуверенно предположил Игнат и покосился на Лолу.
– Да! – поддержала та и задумчиво забарабанила ногтями по подлокотнику кресла. – Очнуться через три года после того, как застрял в ловушке… Чушь же!
– Вообще-то, – робко произнесла Саманта и прижала к пышной груди тетрадку с потрепанными краями. – Мне кажется, что это правда.
Все мгновенно уставились на нее, Норд опустил лист на стол. Саманта покраснела, раскрыла тетрадь и нерешительно продолжила:
– Я не была уверена, поэтому и говорить не стала… Ее записи про ловушку… Они с датами и временем. Думаю, Мария вела дневник посещений. Если верить таймерам, получается, что с каждым разом она выходила из нее позже.
– То есть, задерживалась в ловушке максимально долго, – подытожил я, – возвращаясь в самый последний момент.
– Да, – кивнула Саманта. – Это видно по отметкам. Сам посмотри.
И протянула мне тетрадь. Меня окружили плотным кольцом, пришлось листать медленно, еще и зачитывать вслух. Мария действительно записывала каждое свое попадание в ловушку, а попадала она туда с пугающей частотой. Будто специально прыгала между Потоком и реальностью, ища встречи с тем, чего любой вем боится как огня. Мария засекала время и пыталась оставаться в ловушке как можно дольше. Рекорд побила накануне визита в клинику. Почти десять минут среди агрессивной, норовящей уничтожить тебя энергии… Смелый эксперимент. И, судя по всему, удачный.
Марк победно тряхнул нечесаной шевелюрой и совсем не по-геройски шмыгнул носом, Норд спрятал руки в карманах, не сводя с раскрытой тетради выжидающего взгляда.
– Что Мария там рассмотрела, что поняла, как вернуть других? – озадачилась Василика.
Лола фыркнула, Моника закатила глаза.
– Слушайте, – заговорила она тем терпеливым тоном, которым обычно пользуются учителя коррекционных классов и психиатры. – Это ничего не доказывает. Ну научилась Мария задерживаться в ловушке, и что? Как помогла бы Гонзалесу выбраться оттуда? К тому же очнулся он всего на несколько секунд. Если такое вообще было!
– Произойди подобное, Совет бы уже на ушах стоял, – согласился Норд.
– Или нет, – хмыкнул я.
– Им выгоднее скрыть эту историю, – пробасил Леонард и приосанился. – И еще не допустить ее повторения.
Благодаря ловушке мало кто из вемов дотягивает до тридцати лет. Редким счастливчикам удается продержаться дольше, и лишь избранные успешно избегают ее всю жизнь. Конечно, каждый уверен, что непременно окажется в их числе. Открытие Марии обещало нам долгую спокойную жизнь, но многие бы этому не обрадовались… Угодившие в ловушку вемы становятся потрясающе тихими и смирными, никакой угрозы окружающим. Если расклад изменится – работы у Совета сильно прибавится.
– Именно! – Василика торжествующе подняла вверх указательный палец. – От Марии сразу избавились, чтобы она не успела поделиться с нами своими успехами!
– Не только от нее! – радостно воскликнул Марк, обнаружив единомышленницу, и принялся загибать пальцы. – Очевидно, что Мигель все знал, а Несса догадывалась. Соотечественники, общались часто. Та полячка…
– Илзе, – заинтересованно подсказал Леонард.
– Да, Илзе, – благодарно кивнул Марк. – Она тоже увлекалась исследованиями. И тоже могла исследовать ловушку, как Мария. Вот в Совете и перестраховались.
– Остынь! – фыркнула Моника. – Так и до теории заговоров недалеко.
– И что? – воинственно переспросила Василика. – Заговор и есть!
Лола пренебрежительно пожала плечами и отошла к камину.
– А ты что скажешь по этому поводу? – Василика подскочила к флегматично клюющему носом чеху и азартно ткнула его пальцем в бок.
Тот подпрыгнул на стуле, осовело моргая. Хорош гусь. То играет, то спит. То печенье чужое лопает. Зачем Норд его сюда притащил?
– Прискорбно, – не удержался я и под шумок повернулся к Норду. – Те, кто жил рядом с Марией, в курсе ее ловушечного прогресса. А ты нет.
Он смерил меня тяжелым взглядом, которым впору гвозди забивать, и отвернулся к окну.
– Мария боялась мне рассказывать, – последовал скупой ответ. – Я не поддерживал ее начинания.
Правду сказал. Что ж… Затеи у нее опасные, коллекция предупреждений внушительная.
Страсти накалялись, вемов раскололо на два лагеря – энтузиастов и скептиков.
– Почему вы решили, что Совет в курсе? – не унималась Моника, тщетно пытаясь наморщить идеально ровный лоб. – Может, они знать не знали.
– Да как же, – неожиданно звонко рассмеялась Сцилла. Охнула и сжала виски. – Четвертое предупреждение Гусман Марии за визит в ту клинику вкатил. У пациентов в соседних палатах внезапный острый психоз приключился. Наверное, Мария задела их, пока Гонзалеса из ловушки вытаскивала. Или он сам начудил, ненадолго очнувшись. Вряд ли понимал, что происходит.
Вемы загудели. Моника закусила губу и отвернулась к стеллажу, Норд уставился на Сциллу.
– Как ты узнала? – недоверчиво прищурилась Лола.
– Подошла и спросила, – буркнула та, явно жалея, что вообще открыла рот. – Во время визита в Совет, из-за которого сюда опоздала.
Удивительное дело! На встрече в Барселоне нам причину четвертого предупреждения Марии не озвучили, Гусман и потом молчал. Мы как-то неправильно спрашивали.
– Ясно, – выдохнул Норд в попытке сохранить спокойствие. – Почему ты сразу не сказала?!
– А вы мне, что ли, слово вставить дали? – огрызнулась Сцилла, захлебываясь в волнах нарастающей тревоги. – И вообще, отстаньте! У меня голова болит…
Он махнул на нее рукой, библиотека погрузилась в тишину. Все напряженно переваривали информацию, и наши выводы наверняка сходились.
– Итак, Совет причастен к происходящему, – прервал я затянувшееся молчание. – Возражения есть?
Возражений не было. Сцилла с несчастным видом уткнулась в стакан, Моника сцепила пальцы в замок и опустила глаза.
– Я с самого начала говорил, что это их рук дело, – пожал плечами Норд. Сквозь показную невозмутимость прорывались радость и облегчение. Небось, сам не ожидал, что дело выгорит. Стратег…