– С этим сама разбирайся, – пожал плечами Феликс.
Кто бы сомневался. Впрочем, обязанности мы поделили заранее.
– Кстати, хорошо, что ты подошла, – ласково улыбнулась Анита и выразительно ему подмигнула. – Как раз хотели поделиться дальнейшими планами.
С чего вдруг такая щедрость? Под ложечкой засосало, желание что-либо знать подло испарилось. Анита продолжила:
– Главврач назвал человека, с которым работал. Тот недавно перевелся в итальянский филиал, от подельников подальше. Размаха испугался. Теперь ему терять уже нечего – все рассказал. Начиналось все невинно и с благими целями: они тайком отправляли в клиники потенциально опасных вемов, не дожидаясь пока те наберут по пять предупреждений. Так сказать – превентивные меры. Ну, а закончилось как обычно – за большие деньги стали пристраивать неугодных кому-то людей. Надо понять, кто из испанского руководства в курсе их предприятия, а кто просто идиот. Клиентов им находить помогает один местный предприимчивый тип. У него послезавтра прием в резиденции на юге Испании.
Она замолчала и откинулась на спинку кресла. Феликс кинул мрачный взгляд сначала на нее, затем на меня, и неохотно сообщил:
– Понадобится твоя помощь. Дар у тебя восстановится. Нужно наведаться туда и выяснить, кто из Совета ему помогает.
– Нет! – заявила я категорично и сложила руки на груди. Услышанное совсем не понравилось. Особенно моя помощь, восстановление дара и слово «выяснить». – Я никому вредить не буду, даже если они последние сволочи.
Феликс медленно изогнул бровь. Обдало волной ярости, да такой, что чуть во двор не смыло. Надо же, как он умеет! А сколько времени притворялся, будто прямиком из морозилки!
– Лера, ну что ты, – прошептала Анита, коснувшись руки Феликса. – Никто и не просит. Всего лишь в Лектуме пару человек подержишь минутку. Там закрытое мероприятие, роскошная вилла, охрана на каждом углу. Пройти можно, но зачем лишние сложности, если есть ты? Потом посидишь недолго на приеме, и обратно.
А он не мог это сразу сказать? Я прислонилась к дверному косяку, чтобы обрести хоть какую-то опору, и спросила:
– Это опасно?
– Не опаснее, чем бездействовать, – вздохнула Анита. – Не добудем вовремя доказательства, многие останутся безнаказанными. Дело не только в злоупотреблениях возможностями Совета. Против вас замышляют что-то серьезное. Важно вычислить всех, иначе однажды история повторится.
– Хорошо, – согласилась я.
Она благодарно кивнула, Феликс уставился в ноутбук, хотя за это время в нем ничего нового не появилось.
– Мы пойдем на прием вместе? – спросила я с надеждой.
– Вы пойдете, – как ни в чем не бывало объявила Анита. – Вдвоем.
Феликс не повернул головы, я нервно сглотнула и все-таки вышла на улицу. Черт! Надо было сначала уточнить, а потом соглашаться!
К счастью, до конца дня мы с ним не встретились ни разу. До ужина я просидела в саду, читая подробный отчет от Артема об отдыхе и сочиняя ответ с настойчивой просьбой не соваться без меня в активированный мир с джунглями. Уверена, не послушается! Потом был чай с Анитой на кухне, следом – купание кота, который умудрился опрокинуть на себя банку со шпротами. Кажется, в его планах было радостно поужинать награбленным, и не убил он нас исключительно из лени. Анита отделалась царапиной, а я – затяжкой на платье. Вечером она показала мне замечательную прачечную в подвале. Со стиральной машиной и электрической сушилкой для белья. И я исполнила свою давнюю мечту – устроила стирку! Как ни странно, уснула я сразу, как только добралась до кровати, и проспала до обеда. Разбудил меня поток эмоций колдующего над клумбами садовника. Воздух сочился энергией, мир играл долгожданными яркими красками.
На кухне Феликс сидел за столом с чашкой чая, на соседнем стуле пристроился кот, задумчиво косясь на знакомый термос. Анита суетилась у плиты и варила кофе в эмалированной кастрюльке. Оказалось, что мы с Феликсом уезжаем, через пару часов у нас самолет.
В машине я привычно смотрела в окно и старалась не думать о предстоящем перелете. Главное, чтобы к завтрашнему вечеру шатать перестало… Вскоре замелькал пестрящий красными крышами город. Попетляв по живописным улочкам, Феликс припарковал машину у магазина одежды с вывеской смутно знакомого бренда. Я непонимающе нахмурилась, он с непроницаемым спокойствием осведомился:
– Ты на прием в чем идти собралась?
Я оглядела свое летнее платье, вспомнила о втором с затяжкой от когтей и решила, что спорить тут глупо.
В магазине было просторно и малолюдно, вдоль зеркальных стен тянулись бесконечные ряды вечерних платьев. Улыбчивую девушку-консультанта Феликс развернул на подходе, и замечательно. Общаться с ней не тянуло, а через него – подавно. Я затерялась между вешалками в поисках чего-нибудь нормального среди засилья блесток, безумных вырезов, прозрачных вставок и шелковых шлейфов. Перебрала все, чудом нашла скромное черное платье. Ниже колена, узкое, закрытое, и с длинным рукавом. Примерила – вроде подошло. Выскользнула из примерочной, чтобы получше рассмотреть в большом зеркале, и наткнулась на Феликса. Он окинул меня долгим критическим взглядом и без намека на деликатность сказал:
– Хочется верить, что вторая попытка будет удачнее.
Я растерялась.
– А что не так?
– Не смешно, – устало произнес Феликс. – У тебя жених миллионер, а ты не знаешь, как одеваются на светские приемы к другим миллионерам?
– Во-первых, – усмехнулась я, – миллионер его отец. Во-вторых, он уже четыре года мне никакой не жених. Как ты что-то расследуешь, если даже это запомнить не можешь?
Развернулась и скрылась за длинной вешалкой. Ладно… Выделяться на приеме действительно не стоит, особенно если явился без приглашения.
Я снова обошла магазин, отчаянно напрягая память. Первое время Роза пыталась таскать меня по торжественным и не очень мероприятиям, учила одеваться и щедро сыпала претензиями. «Лера, это слишком скучно и простенько», «Ты ведь не учительница», «Подобное лет двадцать как не носят» и мое любимое «Мы не на похороны», сказанное таким тоном, словно на мои бы она охотно сходила. В итоге Роза махнула на меня рукой, и звать с собой перестала, чему я лишь обрадовалась. Но не зря же я столько мучилась! Сейчас всего лишь надо найти то, что она бы одобрила. Вскоре я отыскала подходящее под ее вкус платье – покороче предыдущего, с россыпью черного жемчуга и в меру пышной юбкой. Узор на лифе красивый – четырехконечная звезда. Между прочим, символ правильно выбранного пути.
Покрутившись в платье перед зеркалом, я вышла к гостевым креслам. Феликс оторвался от телефона и замер. Посмотрел на меня как-то странно, будто совсем без выражения, и обронил:
– Оно из прошлогодней коллекции.
У меня попросту пропал дар речи. Вот уж чего точно не ожидала услышать!
– И что с того? – выдавила я сквозь ступор.
– Поищи другое, – заявил он.
Внутри все вскипело.
– Знаешь, что? – ровно выговорила я. – Или выбирай сам, или я иду в этом. Как вариант – не иду вообще.
Феликс пожал плечами, уставился обратно в телефон и сказал:
– Пятое справа.
Я подошла к ближайшей правой вешалке, отсчитала пятое платье. Оказалось похожим на нынешнее, только без узора, и юбка посвободнее. Зато новая коллекция! Кто бы мог подумать, что Феликс их различает. Проглотив ехидный смешок, я ушла в примерочную. Платье сидело неплохо, и отражение мне нравилось. Разве что завязочек многовато. И спина слишком открытая… Но черт с ней.
Когда мы вышли из магазина, я с облегчением шагнула к машине.
– А туфли? – поинтересовался Феликс.
Да он издевается…
– Туфли у меня есть, – процедила я, мысленно благодаря Юлю, что подсунула мне на курорте тех монстров. – В чемодане.
Феликс недоверчиво прищурился. Я не выдержала и осведомилась:
– Показать? Вдруг они не из той коллекции. Или к платью не подходят… Но могу успокоить, выбирала их не я!
– Оставлю это на твоей совести.
Проснулось неистовое желание чем-нибудь швырнуться, предпочтительно тяжелым. Я вцепилась в пакет с обновкой и молча села в машину.
Спокойно! У меня есть выдержка, терпение и самообладание. Сила воли, годами тренированная. Без них в Потоке – никуда. Да я энергией умею управлять, черт возьми! Что мне остальное? Справлюсь. Надо лишь выдержать эти несколько дней. Особенно завтрашний…
Глава 16
Паша
Некоторые удачные идеи могут показаться окружающим довольно безумными, если изложить их прямым текстом. К счастью, делать это необязательно. Монику в квартиру я привел без каких-либо объяснений, сделав загадочное лицо. Всегда интригует, а потом отступать уже поздно.
В гостиной горел торшер, из настежь открытого окна тянуло сквозняком. Кира отсыпалась у себя в комнате. Вернулась все-таки… С дверной ручки свисало завязанное узлом цветочное колье, повыше был налеплен стикер с надписью: «Разбудишь – грохну». На русском, слава богу. Я закрыл окна и кивнул сгорающей от любопытства Монике на лоджию. Там меньше предметов обстановки и больше воздуха, а он сейчас очень пригодится.
– Ну и чем тебя осенило? – спросила она нетерпеливо, сев на диван и закинув ногу на ногу. – Таинственно молчишь с того момента, как Совет единогласно обвинили во всех бедах.
– Что-то Мария увидела.
– Где? – Моника нахмурила тонкие брови и впилась ногтями в подлокотник. – В ловушке? И ты туда же… Да брось!
– Не проверим – не узнаем.
– Я не собираюсь проверять! Это безумие.
Полыхнуло тревогой с яростными нотками протеста. Отчасти она права. Но кто не рискует – тот не получает ответы.
– И не надо, – спокойно сказал я, садясь рядом. – Сам схожу. Ты просто подстрахуешь.
Моника закрыла глаза и медленно выдохнула, пытаясь успокоиться.
– Нет! – отрезала она, но сквозь злость и панику предательски проскакивали искры любопытства.
– Мне нужна твоя помощь, – зашел я с другой стороны, накрывая ее руку своей. – Мария никогда не ходила туда без страховки – часть чисел в дневнике посещения ловушки выведены не ее рукой. Скорее всего, это был Мигель. Присутствие в реальности сильного вема – не лишнее. Дополнительный ориентир, проще будет вернуться. Застревать там я точно не собираюсь.