В нашем детстве крепостной ров заполнялся водой и зимой там был каток. Сегодня – это красивые деревянные мостки и великолепный фонтан!
Скосы рва казались нам горами, с которых мы катались на самодельных лыжах и коньках. Падали, ломали лыжи, разбивали коленки и носы. Лыжи делались из старой дубовой бочки. Её разбирали на отдельные доски, прикручивали к обуви и скатывались по склонам, преодолевая свои первые страхи и ставя свои первые рекорды. За эти годы я стал очевидцем многих событий в моём городе детства!
1-го сентября начинался учебный год, и мы знали, что со дня на день после последнего урока прозвучит:
«Завтра в колхоз!»
Начиная с четвёртого класса нас возили в колхозы района на уборку картошки и свёклы. За парой лошадей, впряжённых в картофелеуборочную машину, которых вёл поводырь и которую мы называли «миномет», шли мы и вручную собирали картошку. Картошка из-под лопастей летала «шрапнелью» далеко от борозды.
Собирали мы её в вёдра, а затем в ящики, которые ездовые увозили на телегах.
Иногда начинали картошинами обстреливать друг друга. Зычный голос Миши-Коли, так мы называли своего классного руководителя Фомина Михаила Николаевича, возвращал нас в реалии процесса. Вечерами нас привозили домой. Мы, конечно же, завидовали ученикам 6-ых и 7-ых классов, которых увозили в колхозы на несколько недель с ночёвками.
1-го сентября начинался учебный год, и мы знали, что со дня на день, после последнего урока прозвучит: «Завтра в колхоз!» и с нетерпением ждали этого дня! Для нас это было целым огромным миром одного дня! И, конечно же, главное – нас там кормили. Да ещё как! Понять, что мы с нетерпением ждали поездки в колхоз, почему это был целый мир для нас, нетрудно.
Многие русские семьи оказались в Латвии так или иначе по случаю войны! Выживали на новом месте кто как мог! Достаток был низкий. У семей военных подспорьем были так называемые «пайки». Гражданским оказывалась значительная помощь по ленд-лизу продуктами и одеждой. Буквально с английского ленд-лиз – давать в займы, в аренду. Это была программа помощи СССР во время Второй мировой войны, которую подписал президент США Рузвельт в 1941 году. Советский долг за поставки по ленд-лизу был окончательно выплачен 21 августа 2006 года.
В первые годы после войны у приезжих семей в отличие от местных, которые здесь жили издавна, имели свои огороды и родственников на хуторах и которых разрушающий молот войны обошёл стороной, помимо питания деньги уходили на обустройство элементарного быта. Необходимо отметить, что условия жизни русских, оказавшихся в Латвии, были несопоставимо лучше, чем в большинстве регионов центральной России, которые были полностью разрушены во время ведения боевых действий.
Сколько себя помню в детстве, всегда хотелось есть. И, конечно же, помимо радости от того, что две недели не будет уроков, не надо будет ходить в школу и делать домашние задания, было понимание, что в колхозе будут вкусно кормить! Работали в поле с утра и до обеда.
Длинные, деревянные столы на обед накрывали в клубе колхоза. Глиняные большие миски, полные порционных кусков жареного мяса, котлет с пылу жару, дымящаяся янтарно-желтая разваристая картошка с белой мясной подливкой! На сладкое буберт – debesmanna /манна небесная/ с молоком! Как нам говорили, сами колхозники не ели так, как кормили нас. После обеда, когда по каким-то причинам классный руководитель отлучался, начинались наши вольные игры, выяснения отношений с отлынивающими от работ. Несмотря на наши проделки, отношение к нам со стороны колхозников было самое доброе!
Эффективность нашей работы была, конечно, невелика, но это были добрые традиции! Это были реальные уроки труда! Эти уроки воспитывали в нас сопричастность к общему делу, закладывали основы коллективного труда, давали первый опыт социалистического общежития, что, безусловно, являлось и является важнейшей составляющей формирования характера. В шестом классе нас вывозили в колхоз уже «по-взрослому».
Селили в клубах. Деревянные нары застилали матрасами. С одной стороны спали девочки, с другой мальчики, а посредине учитель!
Мораль в те времена у нас была строгой. Максимум, что мы могли себе позволить – это дёрнуть понравившуюся девочку за косы. Среди нас были «переростки» 17–18 лет, помните? Их отношения становились лиричнее. Свидания! Уединённые беседы! Якобы случайные, безобидные касания и громкие возмущения девчонок. Для порядка. Первая тайная влюблённость. Первая борьба за лидерство. Первые навыки отношения в коллективе вне дома. Босоногое, бесшабашное, беззаботное детство отступало. На смену приходило время формирования и становления личности.
Это был первый опыт жизни вне дома,
этакий срез домашней модели поведения…
Первый опыт социалистического общежития я получил в пионерском лагере. Лагерь для детей медработников был в Асари, на самом берегу моря. Привезли нас сюда на трофейном грузовике. Кузов машины был застелен соломой. Сидели мы на скамейках, которые цеплялись специальными захватами за борта грузовика. Перед поездкой тщательный инструктаж – во время движения не вставать и ещё много чего не…
В машине нас пятеро счастливчиков. Дорога в сторону Риги шла через Ренде, Сабиле, Кандаву, Тукумс. Это было первым моим путешествием!
Сегодня трудно подобрать слова, чтобы точно выразить те эмоции, которые возникали, когда случалась возможность прокатиться на машине. Машин в городе было мало. В основном это были лесовозы, которые возили брёвна на завод «Вулкан». И когда удавалось упросить шофёра «прокатить кусочек», ты был счастлив! Дорога казалась нескончаемой. Крутые зигзаги, подъёмы, спуски. По обеим сторонам дороги тянулся вековой лес. Участок дороги в районе Кандавы, когда начинается цветение, называют Курземской Швейцарией! Машиной нас везли до Тукумса. Оттуда поезд должен был доставить нас на станцию Асари.
Первая поездка на поезде! Первое построение! Первый опыт социалистического общежития! Первые пружинные кровати, которые надо было научиться застилать «конвертиком». Первая борьба за лидерство! Первая физзарядка на берегу моря под аккордеон! Первое построение! Первый подъем флага под звуки горна и барабанную дробь! Первый опыт участия в художественной самодеятельности! Первые спортивные соревнования! Первые военно-спортивные игры! Мои первые психологические этюды!
Это был первый опыт жизни вне дома, этакий срез домашней модели поведения, мера жизненной готовности, которую каждый из нас привёз в лагерь. Здесь проявились наши навыки, наши формирующиеся качества характера.
Кто-то «выплывал», сразу находил своё место в этой общности и становился лидером. Кто-то терялся, начинал хныкать, был недовольным всем и вся, начинал ябедничать и получал по заслугам – «тёмную». «Тёмная» – это коллективное наказание. Внезапно, обычно вечером перед сном, на провинившегося накидывали одеяло. В меру вины, виновника лупили или щадяще, или «по полной». Наказание закончено, одеяло сброшено! Все сидят с безвинными лицами! Определить виновного невозможно.
Среди лидеров велась постоянная борьба за непререкаемый авторитет в смене. Тут уже привлекались к выяснению свои группировки. Через два-три дня страсти успокаивались, и жизнь подчинялась чёткому режиму дня, который был расписан поминутно. Если ты попадал в актив лагеря, то получал командирские нашивки звеньевого и каждое утро и вечер, чеканя шаг, на своём уровне власти рапортовал высшему уровню власти о готовности начинать день и готовности к служению делу партии, делу Ленина и Сталина! И мы «служили». Речовки: «Кто шагает дружно в ряд? Пионерский наш отряд! Сильные! Смелые! Ловкие! Умелые!»
На берегу моря ежедневная физзарядка под аккордеон, после которой звучала команда «Приступить к водным процедурам!». Срываясь с места, мы мчались наперегонки в море, вздымая кучи брызг, падали и «приступали к водным процедурам» на второй мели! Те, кто не умел плавать, оставались у берега и тоже по-своему радовались морю. На пляже нас готовили к празднику открытия пионерского лагеря. Тренировали в построении акробатических пирамид, готовили к спортивным соревнованиям. И вот наступал день открытия. Торжественное построение на пионерскую линейку! Меня всегда удивляло это название. Почему линейка? Потому, что выстраиваемся вдоль линии, выложенной белыми ракушками? Все мы были разделены по отрядам и назывались по номерам. У каждого отряда было своё место для построения, которое мы благоустраивали, как только могли.
Звучали команды: «Пионерскому лагерю построиться на утреннюю линейку, второму отряду построиться у клуба для следования на экскурсию!» И где бы ты ни был и что бы ни делал, ты срывался с места и через несколько минут стоял в строю, ожидая дальнейших команд! Начищенные и наглаженные до блеска, в белых рубашках с красным галстуком и пионерским значком на груди, мы стояли с широко раскрытыми глазами с непередаваемой радостью в душе, чувствуя себя участниками вершившихся больших дел! Мы, дети из маленьких городков и посёлков, познавали новое видение жизни!
В отряде было много рижан. Невидимая внешне, но ощущаемая внутри разница, расколола нас в первые же дни. Вели себя рижане по отношению к нам заносчиво, чванливо. А ты видел трамвай? Пароход? Самолёт? А ты был в зоопарке? А в цирке? А на кораблике катался? А из винтовки в тире стрелял? Вопросов было много, а ответ был один – нет! Звучало презрительное «дере-е-вня!» Ответ был – по мордам! Помогало! Драться я умел. Улица научила меня отстаивать свои интересы, отвечать на незаслуженные, так тогда казалось, обиды, защищать свою честь! Очень скоро я заработал своё первое наказание за драку. Меня лишили пионерского барабана перед всем отрядом и долго читали мораль. На моём примере объясняли, что кулаки – это проявление слабости, но до конца смены я был избавлен от «наездов» ненаших.
Запомнилась первая экскурсия в Ригу! Везли нас туда на автобусах. После пешеходной экскурсии по старому городу была организована экскурсия по Даугаве на речном пароходике «Маяковский». Запах сурика, масел, со