— Садитесь, — предложил Джейсон.
Миранда отодвинула стул и присела у стола, устраиваясь так, чтобы одновременно смотреть и в окно, и на Джейсона.
— Чем это так пахнет? — спросила она, уловив приятный запах.
— Булки с бананами и орехами, — объяснил Джейсон, — с добавлением овсяных отрубей, зародышей пшеницы и тому подобных питательных вещей.
Миранда пожала плечами.
— Зачем это вам понадобилась такая диковина, как хлеб с бананами и орехами?
— О, какой цинизм! Ладно, подождите еще… — Он склонился, проверяя таймер. — …Пятнадцать минут. Обещаю, тогда вы заговорите по-другому.
— Как знать… — Миранда намеренно ответила ему излишне скептическим тоном, точно зная, что Джейсон не обидится за насмешку. Странно, почему в присутствии этого человека она чувствовала себя так свободно?
— Год назад вы отказались бы даже взять в рот мою стряпню, но с тех пор я стал заправским поваром. Даже Адам клянется в этом, а прежде он жаловался не стесняясь.
— Я неважно готовлю. Может, у меня еще есть надежда.
— Вам просто нужен стимул. — Джейсон вынул пеструю металлическую коробочку из шкафа, висящего над плитой. — Как мне. Не будь такого стимула, возможно, я до сих пор поглощал бы сладкие батончики на завтрак и воздушную кукурузу на ужин.
— Точь-в-точь как я.
Джейсон обернулся к ней.
— Насчет воздушной кукурузы я еще готов поверить, но только не про сладкие батончики!
— За последний год я немного похудела, — призналась Миранда.
— В этом нет ничего плохого, если вы генетически предрасположены к худобе, но…
— Может, поговорим о чем-нибудь другом?
Почему беседы и на кухнях, и в ресторанах неизбежно приводят к обсуждению проблем веса? Миранда ненавидела подобные разговоры — как сейчас, так и в то время, когда истязала себя бесконечными диетами.
— Конечно. Назовите тему.
— Сегодня утром я побывала в местной галерее, — сообщила Миранда.
— Нашли что-нибудь любопытное? — Джейсон наполнил чайник водой и поставил его на плиту.
— Да, пара картин мне понравились. — Миранда улыбнулась. — Честно говоря, я сочла их чудесными.
Джейсон улыбнулся.
— Вы и в самом деле неплохо разбираетесь в живописи.
Только теперь Миранда поняла, как смутило ее собственное признание.
— Конечно, они оказались вашими. Мне нравятся все ваши работы, которые я видела.
— Спасибо. Разумеется, я далек от совершенства, но по крайней мере двигаюсь в верном направлении.
— Здесь поблизости есть другие галереи, где выставлены ваши работы?
— Поблизости — нет, разве что в Кармеле и в Портленде. Лучшие вещи — по крайней мере, те, что я считаю лучшими, — находятся здесь, в моей студии. Они словно давние друзья, расстаться с которыми невыносимо.
Миранда не удивилась — на месте Джейсона она обошлась бы с картинами точно так же.
— Мне бы хотелось увидеть их, конечно, с вашего разрешения…
— Обычно я никого не пускаю в студию, но для вас сделаю исключение.
— Сочту за честь.
— И правильно сделаете, — Джейсон согнулся и потер рука об руку жестом помешанного ученого. — Вы одна узнаете мою секретную формулу оживления серых небес!
Поддерживая его шутку, Миранда приложила руку к сердцу.
— Эту тайну я унесу с собой в могилу.
Не успели эти слова слететь с ее языка, как Миранду пронзила Мысль: она была достаточно близка к могиле, чтобы эта встреча и многие другие никогда не состоялись. Она не оказалась бы сегодня днем в кухне Джейсона, если бы Адам не выудил ее из воды. Не то чтобы пребывание Миранды здесь имело огромное значение — мир не перевернулся бы без их разговора, но благодаря вновь обретенной уверенности Миранда считала, что ее завтрашний день будет более наполненным и ярким.
Чайник засвистел.
— Сначала заварим чай. — Джейсон открыл жестянку и высыпал в керамический чайник несколько полных ложек сухих листьев. — Это особая смесь, — объяснил он Миранде, — она создана специально для меня китайцем, знатоком лекарственных растений, с которым я познакомился на конференции по нетрадиционной медицине. Лавчонка этого китайца находится прямо в центре Чайнатауна, но без карты разыскать ее невозможно.
— Должно быть, это одно из заведений типа «стучать трижды»? — с усмешкой осведомилась Миранда.
— Четырежды, — поправил Джейсон. — Ха Джи считает, что три стука — слишком старый прием, а он оригинал во всем.
Запах чая оказался, мягко говоря, странноват. Миранда хотела попросить вместо него кофе, но прежде, чем ей представилась такая возможность, на столе уже стояла полная чашка, а Джейсон внимательно ждал ее реакции. Миранда решила по меньшей мере снять пробу со странного напитка. Если его вкус окажется таким же неприятным, как и запах, можно попросить молока, лимона и сахара, чтобы сделать чай более сносным.
Миранда сделала глоток, изумляясь взрыву вкусовых ощущений, и поскорее проглотила чай.
— Вы говорите, он приготовлен специально для вас?
— А вам не нравится?
Миранда лишилась дара речи.
— Это нечто особенное.
— Ничего не понимаю, — сокрушенно признался Джейсон. — Я пытаюсь понять, но пока я единственный способен без отвращения глотать этот напиток.
— Слава Богу! — Она отставила чашку на самый край своей салфетки. — А я уж думала, что придется допить всю чашку.
— Исключительно из вежливости? — недоверчиво спросил Джейсон.
— Вроде того.
— Жизнь слишком коротка, Миранда, не стоит упускать возможность высказать свое мнение.
— Джейсон, это не чай, а отрава.
Он улыбнулся.
— Молодец!
— Можно мне попросить что-нибудь другое?
— Кофе?
— Да, черный и покрепче. — Миранда надеялась, что кофе отобьет тошнотворный привкус, оставшийся во рту после чая.
Два часа спустя они еще сидели за столом и болтали. Булки полностью соответствовали обещанию Джейсона — собеседники умяли половину одной из них, причем Миранда, вопреки своему обыкновению, в еде превзошла Джейсона.
Зазвонил телефон, и Джейсон вышел из кухни. Он вернулся прежде, чем Миранда успела убрать со стола.
— Звонил Адам, — заметил Джейсон.
При упоминании этого имени по всему телу Миранды прошла теплая волна.
— Он заедет к вам?
— Он хотел заехать, но передумал, заявив, что для этого слишком перепачкан. Он увидел вашу машину и просил передать вам, что приглашает вас поужинать и заедет за вами в половине седьмого. Если это вас не устроит, перезвоните Адаму. — Джейсон поставил жестянку с чаем в шкаф. — Понятия не имел, что уже так поздно. Может быть, отложим осмотр студии до следующего раза?
Миранда взглянула на часы, висящие на противоположной стене.
— Я отняла у вас целых полдня, Джейсон! Почему вы не сказали об этом раньше?
— Я не замечал, как летит время. — Джейсон прислонился к кухонному столу, придерживаясь за него руками. — Что с нами стряслось, Миранда?
Этот вопрос застал ее врасплох, и прошла минута, прежде чем Миранда нашлась с ответом.
— Вы хотите сказать, что и вам кажется, будто мы всю жизнь знакомы друг с другом?
— Значит, и вы это заметили?
Она кивнула.
— С первой минуты нашего знакомства.
— Вероятно, над этим не следует задумываться. Иногда то, что мы считаем особенным, при более близком рассмотрении становится ничем не примечательным и заурядным.
Миранде был непривычен разговор о мыслях и ощущениях. Подобные беседы в мире, где она прежде пребывала, считались признаком слабости.
— Вы не против, если я заеду в пятницу?
— В пятницу? Отлично. Лучше всего в половине девятого — к тому времени я как раз вернусь с велосипедной прогулки. Только не завтракайте — завтрак я беру на себя.
— Хорошо, в пятницу буду у вас.
Она вновь строила планы. И вновь ждала какого-то события. Осознав это, Миранда испытала странное и приятное чувство.
Джейсон проводил ее до машины и стоял на дорожке до тех пор, пока она не свернула за угол. У Миранды еще никогда не было такого друга, как Джейсон Дельпонте. Впрочем, прошло уже слишком много времени с тех пор, как она позволяла себе роскошь заводить новых друзей и ограничивалась партнерами, деловыми знакомыми, просто знакомыми, но не друзьями. Отнести Адама к какой-либо категории Миранда не могла — он был ее любовником. Кейт тоже никогда не вписывался в круг ее знакомых. Как она могла дойти до такого? Почему так поступила с ним?
Она чуть не проехала на красный и успела затормозить в последнюю секунду. Крепко вцепившись в руль, Миранда заморгала, смахивая слезы. Она не понимала, что происходит. Почему она плачет? И с какой стати именно сейчас? Где ее хваленая железная воля и бесстрастность?
Тоска навалилась на нее, а ведь день начался так удачно. Неужели печаль отныне всегда будет подстерегать ее?
Придет ли когда-нибудь день, когда она сможет вспоминать о Кейте без мучительных угрызений совести?
И Дженни… почему она не понимала, как необыкновенна ее дочь, пока она не погибла? Как она могла принимать за должное бесценный дар?
Прежде чем принять душ, Адам проверил сообщения на автоответчике. Среди обычного набора звонков отдыхающих, желающих узнать по телефону, во что обойдется «пустяковый» ремонт в их домах, прозвучало краткое и загадочное сообщение от матери Адама.
Адам обдумал, не стоит ли позвонить матери немедленно, но предпочел сначала принять душ, надеясь, что прохладные струи смоют напряжение и приглушат головную боль. Эта боль началась во время разговора с Сюзан, а по пути домой превратилась в пытку.
С каким бы нетерпением он ни ждал встречи с Мирандой, он не мог избавиться от мыслей о Сюзан и Мэте. Сюзан оскорблена и разочарована, и при этом перепугана до смерти. И Адам мог ее понять: Джейсон был живым напоминанием всем им, какой опасной может оказаться любовь.
И помимо всего прочего, оставался нерешенным вопрос с Мэтом.
Очевидно, убеждения типа «это всегда случается с другими», когда речь шла о СПИДе, были распространены среди знакомых Мэта точно так же, как в молодости Адама убеждения о том, что машину можно водить и в нетрезвом виде. Это мнение создавало удобное чувство защищенности и передавалось из поколения в поколение.