«Нивритти» всегда стремится отойти от мира. Индийская мифология передает, будто четыре первосотворенные получили предостережение от Лебедя (т.е. Самого Бога), обратившего их внимание на тот факт, что «проявление» относится к явлениям не первого, а второстепенного порядка. Именно поэтому они были лишены способности «созидать». Сокровенное значение этого заключается в том, что всякое «выражение» всегда является упадком, так как дух не может «выявляться» иначе, как при помощи «буквы», а в таком случае «буква» «убивает».
Как оно ни грустно, принцип вынужден проявляться через материю, окутывающую его до такой степени, что, глядя на покров, теряем из виду истинное. Нет великого учителя, который не постиг бы этого: вот
В силу того, что познающий способен лицезреть лишь свое отражение, а не самого себя, он. всегда остается непознаваемым. Поэтому знание не может соединиться или отождествиться с познающим, но должно оставаться обособленным, а раз оно обособлено, оно является мыслью, выступившей наружу и существующею особо от познающего, как обособленное «нечто». Следовательно, называя познающего наименованием «дух», мы поневоле должны именовать это стоячие особняком от него «нечто» – материей. Потому то С. Вивекананда и говорит.' «материя лишь мысль, выступившая наружу».
Четыре первосотворенные были: Сомака, Санакдана, Санатана, Синаткуморо.
Отчего к нам являлось столько пророков, дабы показать и явить нам принцип, хотя бы под покровом, лучше всего отвечающим требованиям данной эпохи.
Мой учитель учил, что религия едина: все пророки учат одному и тому же, но они способны явить нам принцип лишь под видом того или иного образа, потому они извлекают его из какого-нибудь прежнего образа, чтобы явить его нам в образе новом.
Лишь освободившись от присущего нам «имени», т.е. от условностей внешней образности, первым долгом, от уз плоти, не нуждаясь больше в теле, независимо от того, совершенно ли оно или несовершенно, лишь тогда ускользаем мы от сетей материи.
Вечное прогрессирование – лишь вечная скованность; не ему, а уничтожению всякой формы надлежит воздать предпочтение.
Наша конечная цель – освободиться от всякого тела, даже от тела «богочеловека».
Существует лишь один только Бог, не может, кроме Него, быть еще что-либо существующее. Есть одна «Единая Душа», и этой «Единою Душою» являюсь я.
Добрые дела и поступки полезны лишь как средство для высвобождения из сети; они приносят добро лишь тому, кто их совершает, кому-либо другому – никогда.
* * *
Знание есть ничто иное, как классификация фактов. Случись нам найти много вещей одного и того же порядка, мы придумываем для всех них, вместе взятых, какое-нибудь наименование и удовлетворяемся этим; однако, мы открываем лишь факты, а не причины их. Заходя в еще более непроглядный мрак, мы описываем лишний круг и воображаем, будто мы что-то знаем! На самом же деле, никакое «почему»? не может быть разрешено в здешнем мире, для этого нам надлежит обратиться к Богу.
* Всякое тем – ограничение; следовательно свободные от тела должны быть беспредельно бесконечными.
Познающий не может быть выявлен и осознан, подобно тому, как крупица соли моментально расходится, как только попадает в океан.
Пытайтесь преодолеть разграничение и проникнуть дальше, тогда вы покорите жизнь и смерть, достигнете вечного самобытия и пребудете в Боге, станете Богом. Хоть бы ценою жизни, но добивайтесь свободы!
Все жизни – наши, подобно тому, как страницы – неотъемлемая принадлежность книги, но сами мы неизменно остаемся все тем же свидетелем, воспринимающим впечатления. Душою, видящей в воспринимаемом не то, что есть на самом деле, подобно тому, как при быстром вращении пламени видим огненный круг, которого на самом деле нет.
* * *
В наши дни Бог покинут миром, потому что в глазах мира Он, якобы, недостаточно много делает для мира. «Что пользы в нем?» говорят глупцы, – «или нам подобает воздавать Ему почести так же, как мы воздаем их высокопоставленным должностным лицам?»
Все, что мы в силах сделать, это отбросить от себя всякое желание, всякую ненависть, всякое различие. Раздавите «я» низшего свойства: пусть это будет как бы ментальным самоубийством, но совершите его!
Блюдите мысль и тело в чистоте и здоровье, но лишь как орудие для служения Богу, ибо в этом их истинное назначение. Ища истину, ищите ее ради истины же, не думая при этом о блаженстве. Возможно, что оно подойдет к нам, но да не будет оно вашим двигателем! Единственным мотивом вашим должен быть только один Бог. Итак, дерзайте подойти к Истине, хотя бы путь ваш пролегал через ад!
Пятница, 28 июня
Будьте благодарны за каждый кусок пищи, так как это Брахман.
Это Его космическая энергия, преобразовавшаяся в нашу индивидуальную, помогает нам во всех наших предприятиях.
Суббота, 29 июня
Кришна, «Господь душ» беседует с Арджуной или Гудахеса, «Господом сна» (победившим сон). Поле добродетели (поле брани) это мир; пятеро братьев, символизирующих праведность, борятся с двумястами прочих братьев, символизирующих то, что мы любим и что нам надлежит побороть. Главнокомандующий Арджуна, смелейший из братьев. Борьба ведется против всех чувственных наслаждений, против всего, к чему мы особенно привязаны, с целью все это убить.
Наша конечная цель – остаться наедине с самим собою, так как мы Брахман, все остальные представления должны слиться воедино в этом понятии – «Брахман».
Кришна совершал все возможное без малейшей привязанности; он пребывал в мире, будучи сам не от мира.
«Исполняйте любую работу, но без привязанности: трудитесь ради труда, а не ради самих себя».
* * *
Свобода не может стоять совершенно особняком от имени и образа; она та глина, из которой сделаны горшки; но в таком случае она ограничена, а не свободна, и потому никогда не может всецело освободиться от уз того, с чем она соприкасается. Горшок никогда не может сказать: «Я свободен», ибо, как таковой, он уже не свободен, лишь утратив всякое понятие о своем образе, достигает он полного освобождения.
* Здесь будет уместно объяснить разницу между терминами. «Брахман» и «Брама». Первый является безличным, безначальным, наивысшим. «Я», Атманом, тогда как второй – первое лицо индусской Троицы (Брама, Вишну, Шива) – создатель вселенной.
Вся Вселенная есть ничто иное, как «Единое Я» в его многообразных проявлениях. Благодаря этому разнообразию «Я» единственно истинный звук, который мы в силах переносить; подчас сказывающаяся дисгармония лишь способствует следующей за нею гармонии и ее совершенству.
В Песне Вселенной ярко выступают три основные идеи: свобода, мощь и целостность.
Как только ваша свобода приносит кому-либо вред, вы уже не свободны: вам не надлежит вредить другим.
«Быть слабым – то же, что быть несчастным», – говорит Мильтон. Действие неразрывно связано со страданием. Так тот, кто больше всего смеется, нередко и больше всего страдает.
«Вы имеете право на труд, а отнюдь не на плоды труда».
* * *
Злые мысли, с материальной точки зрения – вредные бациллы.
Каждая мысль – как бы легкий удар по куску железа, под которым мы понимаем наше тело, и так это железо постепенно превращается в то, чем мы желаем быть.
Наше наследство – вся совокупность добрых мыслей всей Вселенной,
только бы мы давали им доступ к себе!
Нет книги, которая бы уже не существовала в нас самих.
«Безумец, или ты не слышишь? В собственном сердце твоем звучит денно и нощно эта Вечная Музыка – Сатчитананда, сохам, сохам». (Бытие, Знание, Блаженство – Абсолют, я – это Он; я – это Он).
Источник всякой мудрости – в каждом из нас, как в муравье, так и в наивысшем из ангелов.
Истинная религия едина; то, что дает нам повод к прекословиям – лишь образы, символы, иллюстрации. Но для тех, кто находит источник мудрости, царство Беспредельности уже здесь. Сперва надлежит потерять самого себя, тогда нам будет казаться, точно мир для нас пропал, потерялся.
Мощь, достигшая наивысшего совершенства, не находит себе применения в этом мире, ибо она ограничивается лишь тем, что она существует, не прибегая при этом к действиям.
Итак, истинное совершенство должно быть одним – единственным, в то время как относительное совершенство имеется в несчетном количестве.
Воскресенье, 30 июня
Думать без образов – то же, что пытаться сделать возможным невозможное.
Мы не в состоянии представить себе млекопитающего животного, не думая при этом о каком-нибудь конкретном образе, точно так же обстоит и с нашим представлении о Боге.
В любой мысли – две части: сама мысль и слово, и мы должны обладать обоими. Идеалисты так же не правы, как и материалисты; необходимо соединить и то, и другое – представление и выражение.
Знание, которым мы обладаем, мы черпаем в «отражении», так как не способны лицезреть собственный пик иначе, как в зеркале. Никогда не сможет кто-либо познать свое истинное «Я» или Бога, но на самом деле это наше истинное «Я» – мы сами; мы сами Бог.
Мы вступаем в Нирвану тогда, когда мы перестаем «быть», т.е. когда нас нет. Будда сказал: «Вы совершеннее всего и ближе к Истине тогда, когда вас нет» (когда маленькое «я» исчезло).
Но у большинства людей внутренний «Божественный Свет"» затемнен. Люди подобны лампе, горящей в железном сосуде, сквозь который не проникает даже самый слабый луч. Лишь постепенно, соблюдая чистоту, можем мы сделать окружающую среду менее мрачной, дойдя, в конце концов, до просветления в такой степени, что она уподобится стеклу. Шри Рамакришна, например, был подобен железному сосуду, превратившемуся в стеклянный, позволявший лицезреть внутренний свет таким, каков он есть на самом деле. Но, сколько нас ни есть, мы все на пути к тому, чтобы сделаться таким же стеклянным сосудом, а впоследствии еще более утонченным. Однако, пока мы заключены в сосуд, мы не можем мыслить иначе, как посредством материальных образов. Нетерпеливые никогда не достигнут успеха.