Стать вдовой. Что это? Шутка? Глупый розыгрыш? Или нечто большее? В любом случае я скоро узнаю. Потом. Когда соглашусь. Может, я и поддельная авантюристка и совсем не та, за кого пытаюсь себя выдать, но… Мне нужен мастер теней, и пути назад нет. И если ему угодно обозначить наши отношения подобным образом — пусть так.
Но вначале необходимо доиграть роль противоречивой авантюристки. Такую девушку, безусловно, удивит предложение, но она постарается выяснить в первую очередь свои выгоды. Не сразу, конечно же. А потому…
— Изволите шутить, двэйн? — в притворном смятении спросила я, поднимая испуганный взгляд на собеседника.
— Не изволю, — последовал сухой ответ.
Витор недовольно поморщился, ослабил шейный платок — моя игра его раздражала. Хорошо. Резко сбрасывать маску нельзя, пусть у него останется иллюзия власти.
— Вы станете моей вдовой? — с нажимом на последнем слове повторил мужчина. И добавил с явным превосходством: — Или вы уже не хотите поправить благосостояние батюшки за мой счет? Габриелла.
На миг позволила увидеть свое истинное лицо, почти истинное, старательно отрепетированное перед зеркалом выражение. Слегка ироничная улыбка, намного более смелый взгляд, чем у Элизы. Достаточно.
Я скрыла под маской придуманного образа волнение, из последних сил сдерживаемое, щедро смешанное со страхом, что у меня не получится или что-то пойдет не по плану.
— Вдовой? — переспросила без тени насмешки.
Ему доложили, что я охотница за мужьями, — превосходно.
Не зря мы распускали соответствующие слухи о нашей семье. Ведь это самое простое объяснение повышенного интереса к высокородным двэйнам и грэди. Ничего нового: родители хотят выдать замуж одну из дочерей, если повезет — обеих, чтобы поправить свое положение. В идеале — полностью избавиться не только от нахлебниц, от которых никакого проку нет, но и от долгов.
— Вы правильно поняли: вдовой.
— Но, двэйн… — Бросила быстрый взгляд на потягивающуюся у ног мужчины боль. Боль душевную, а не физическую. В конце концов, она не столь велика, чтобы подыскивать себе вдову! — Вы весьма живы для покойника.
— И собираюсь оставаться… весьма живым, — язвительно передразнил меня Витор.
Насмешливо посмотрела на мастера, ожидая объяснений и внутренне замирая, как перед прыжком в пропасть.
— Всего лишь невинный розыгрыш, элтина. И только. Пару недель вас будут считать моей вдовой. Посидите в моем поместье, погрустите у камина. Естественно, я буду рядом… под прикрытием, на случай, если вы не будете знать, как повести себя. Потом произойдет мое «воскрешение», праздник по этому случаю, и вы свободны.
Мастер поднялся с кресла, подошел к окну, еще сильней ослабил шейный платок и уставился на небо, расцвеченное радужными фонтанами фейерверка, давая мне время обдумать его сомнительное предложение. Боль тенью следовала за хозяином.
Слишком гладко стелет двэйн. Розыгрыш, помощь от него самого и свобода для фиктивной вдовы — все просто и логично, хоть и несколько абсурдно.
Но почему тогда, скажите на милость, у меня предчувствие очередных неприятностей?
— Не беспокойтесь, я не собираюсь покушаться на вашу честь, — с плохо скрываемым сарказмом заверил Витор, истолковавший мое молчание как смущение. — Даю слово.
— Это радует, — я тоже не стала манерничать.
— Вижу, мои сведения верны, и вы на редкость благоразумная элтина. — Мастер тактично заметил нелестную характеристику. Но я прекрасно поняла, что меня считают расчетливой стервой.
Превосходно. Хотя звучит отвратительно. Но вряд ли девушка другого склада ума согласилась бы стать женой мастера теней после нескольких часов знакомства, тем более его вдовой. Расчет и деньги, деньги и расчет — многие мои ровесницы считали это залогом долгой счастливой жизни. Для них вариант с помолвкой после выгодного знакомства был оптимальной версией замужества. И, конечно же, их не смутило бы предложение Витора.
— Что я получу после вашего воскрешения? — не стала разубеждать его в обратном, постаралась придать лицу озабоченное выражение. Вдруг мне предложат меньше, чем рассчитываю!
— За свою более чем скромную услугу вы получите: во-первых, статус моей бывшей супруги; во-вторых, мое имя и, в-третьих, приличное пожизненное содержание, — проскользнувшие в голосе Витора презрительные нотки удивили.
Неужели мы с отцом ошиблись? И ему нравятся девушки с другой жизненной позицией? Сердце испуганно пропустило удар, но я тут же себя успокоила. Нам удалось узнать об Алистере достаточно, чтобы понять, каким дамам он отдает предпочтение. Витор этот аспект своей жизни совершенно не скрывал.
А тем временем объект моих сомнений, выдержав многозначительную паузу, закончил твердо и по-деловому, словно вместо вдовы покупал породистую лошадь:
— Вы получите содержание, достаточное, чтобы помочь вашему отцу.
— Простите, двэйн, бывшей супруги? — от меня этого вопроса ожидали, и я его задала.
Впрочем, прекрасно понимала, что родные «покойника» одним моим словам не поверят, — нужны бумаги: свидетельство из храма, брачный договор. Иначе вдову выставят из поместья спустя минуту после ее явления перед глазами будущих жертв розыгрыша. Так что брак должен быть оформлен по правилам. По крайней мере, в части, касающейся бумаг и обряда в храме.
А еще я помнила один любопытный нюанс: мастера теней не разводятся. Мы этот вопрос изучили особо тщательно. Понятно, что связи отца ограничены. Но все же… не на пустом же месте появились слухи, что девицы оказываются связаны с мастерами на всю жизнь и являются их собственностью? Не зря же сегодня столько «замен» на балу.
— Да, вы все верно поняли, элтина, — кивнул Витор, — вам придется выйти за меня, а потом развестись. Все это мы пропишем в брачном договоре. Вопреки расхожему мнению, у мастеров теней случаются разводы. Крайне редко. Мастера весьма неохотно расстаются со… своим.
— Они не одиноки в этом, — покладисто согласилась я, — все крайне неохотно расстаются со своею собственностью.
Опровергать, что жены мастеров теней — их собственность, Витор не стал. Не захотел, или так оно и есть. В любом случае, правду я скоро узнаю.
Выйти замуж, овдоветь и… развестись. Не думаю, что кому-то еще из дебютанток сегодня поступали подобные предложения. Впрочем, вряд ли вообще кому-то еще так же повезло за все время существования балов!
Но если отодвинуть в сторону иронию, то у меня будет две недели. Их Витор собирается провести рядом со мной, чтобы элтина случайно не наделала глупостей.
Четырнадцать дней в компании мастера теней. Хватит ли этого? На крайний случай можно упереться и, например, заявить, что возникли не указанные в контракте обстоятельства… Витор — молодой мужчина, а я — юная девушка. Всякое может случиться. И затянуть развод, объявить, что наши отношения вышли за рамки контракта. Пока рассмотрят мой иск, пока назначат доктора… Мерзко, но так появится еще немного времени. Цинично, согласна. Но если не останется выбора, я на это пойду. Я не Элиза. Плохо это или хорошо — не знаю.
— Над чем вы задумались, Габриелла? Мне кажется, я выразился предельно ясно, — оторвавшись от созерцания праздничной иллюминации, насмешливо спросил Витор.
— Более чем.
— И что же тогда заставляет вас задумчиво морщить носик?
Комплимент? Мне этого добра не нужно. Предложенная роль меня устраивает. Особенно уточнение об отсутствии интереса к моей персоне как к женщине.
— Думаю, какие пункты нужно внести в наш контракт, — легкомысленно взмахнув ресницами, отозвалась я.
— Вот как? Занятно. И чего же вы хотите? — Во взгляде мастера читалось: «Что, одних денег мало?»
Сделала вид, что ничего не понимаю. И в лучших традициях стерв… простите, благородных грэди и не слишком благородных, но амбициозных элтин, мечтающих о выгодном замужестве, невинно пожав плечиком, ответила:
— Не так уж много, двэйн. Всего пару пунктов.
Витор недовольно скривился, а я вдохновленно продолжила:
— Во-первых, возможность ездить к отцу в любое время. Слышала, мастера весьма строги к своим женам. — Выдержала паузу, дождалась раздраженного взгляда мастера. — Во-вторых, мою сестру в качестве компаньонки.
— Это все? — Витор ничуть не удивился скромным размерам списка требований — видимо, решил, что свиток с остальным, длиной в пару миль, я принесу ему позже, когда отправимся к адвокату.
— Пожалуй, еще одно, — обворожительно улыбнулась, довольно отметила, как поморщился мой будущий покойный супруг, которого выводил из себя прагматизм охотницы за мужьями. Занятно: то есть общаться мы предпочитаем с дамами такого вот бойкого типажа, но видеть их рядом с собой не хотим? Неудивительно, что Витор до сих пор не женат! С таким-то внутренним диссонансом. Впрочем, возможно, это семейное. Его кузен тоже холостяк.
— Я заинтригован, — Витор выжидательно смотрел на меня. — Итак, что еще желает получить моя вдова? Бриллианты? Под цвет слез вашей матери, которой жаль вашу загубленную жизнь? Меха? Под цвет седины отца, обзаведшегося ею от понимания, что именно вы решили принести себя на алтарь спасения семейства? Или шубку под цвет глаз вашего пуделя?
— Прогулки! — со счастливой улыбкой выдохнула я, не без удовольствия наблюдая, как мастер пытается не показать удивления. Да, не золото и бриллианты. И даже не шубу для пуделя, которого у меня, к слову, нет. Для меня прогулки гораздо важнее каких-то побрякушек. — Я очень люблю гулять. Хотелось бы иметь возможность покидать ваше поместье, когда мне заблагорассудится.
Крамольные слова, что люблю делать это в одиночестве, без полагающегося сопровождения, не стала произносить. Витор сам догадался и скривился, заподозрив, что я подрабатываю древним ремеслом, недостойным приличной девицы.
— Не беспокойтесь о вашем имени, я очень осторожна, — в этом я, без ложной гордости, вынужденно стала профессионалом, ну или почти профессионалом, — ваши родные и слуги не узнают, что я уходила. И, двэйн, я на самом деле гуляю. Если я долго сижу в помещении, мне становится нехорошо. — Несколько упустила ситуацию, специально забыла пояснить некоторые нюансы. Но, думаю, за две недели Витор не успеет понять, что с моими прогулками далеко не все так просто. А если и заметит, всегда можно сослаться на то, что его предложение выбило меня из колеи, я растерялась и забыла сказать. — Доктора предписали мне частые долгие прогулки. Как видите, теперь в обмороки я не падаю.