Забавно.
Все в нашей семье хотели спасти Эли. Каждый действовал по-своему. Но все делали это из-за любви.
— Там двэйна Салливан прибыла, — кашлем привлекая наше внимание, сообщил Майлз.
Мы с Эли дружно скривились. Надежда, что мать Кевина проигнорирует свадьбу сына, не оправдалась. И главное, как вовремя она приехала! Витор и Кевин уехали по работе. Вернутся только завтра.
— Где она?! Где эта самозванка и ее сестрица?! — Ага, наша громкая проблема решила прийти к нам сама!
Ну что же, я хозяйка дома, мне и разбираться.
— Кто это? — Мама быстро вытерла слезы, подобралась, в одно мгновение став высокомерной аристократкой.
— Моя будущая свекровь! — вздохнула Эли, разглядывая испорченные когтями перчатки. — Очень своеобразная дама!
— Да? А я думала, торговка с рынка случайно забрела! — Мама поправила шейный платок отца, жестом пригласила рассесться по диванам.
Я была только за! Двэйна Софи порядком достала, ей не помешает урок хороших манер от нашей мамули.
— А-а-а! — радостно воскликнула двэйна, притормаживая у двери — видимо, не забыла, как ветерок пошутил с ней в моей комнате.
— Простите? — Мама с недоумением посмотрела на замершую на пороге женщину, явно не ожидавшую, что у ее попытки построить будущую невестку и ее сестру будут свидетели. — Кухня двумя этажами ниже. Направо, вниз по лестнице. Повара зовут Симон, плату за овощи получите у него.
И когда мама успела узнать имя повара?
Двэйна Софи повернулась направо, потом налево. Убедилась, что за спиной никого нет, и вперилась в маму гневным взглядом.
— Да как вы смеете! Я Салливан!
Тонкие брови мамули едва заметно вопросительно дрогнули.
— О! Извините! Вы удивительно хорошо сохранились!
Вот тут не только двэйна растерялась. Мы с Эли удивленно переглянулись. Папа прятал улыбку. А Майлз откровенно наслаждался ситуацией. Видимо, один он понимал, куда клонит мама.
— Позвольте выразить свое восхищение, — тем временем продолжала родительница, — вы превосходно сохранились в свои девяносто!
— Я? — севшим голосом переспросила Софи. — В какие девяносто?
— Грэди Салливан? — Маме можно было аплодировать стоя! Настолько искреннего удивления мне никогда в жизни не сыграть!
— Да как вы могли перепутать меня с моей свекровью! — начала возмущенно Софи.
И тут у нее за спиной раздалось сварливое:
— Действительно, как?! Если бы я позволила так запустить себя в ее возрасте, не дожила бы и до семидесяти! — Худенькая маленькая старушка в черном платье модного кроя окинула опешившую двэйну придирчивым взглядом. — Хорошо же ты чтишь память моего сына! Вон как расфуфырилась! На похороны не позвала, вертихвостка! Хорошо хоть у внука хватило совести на свадьбу пригласить!
Так мы познакомились с матерью погибшего грэди Салливана. Свекровью Софи. Бабушкой Кевина. Да, бабушкой. Пожилая грэди прекрасно знала, что ее сын воспитывает чужого ребенка, но все равно считала мальчика внуком. А сына — козлом, которому досталось по заслугам.
Естественно, после ее появления в поместье у двэйны Софи моментально случился приступ спинуса недостатикуса. И она, повалявшись пару минут на полу у ног свекрови, ни на гран не поверившей в ее обморок, торжественно отбыла к себе — лечиться и скорбеть по мужу.
Как потом призналась мама, она не ожидала, что старая грэди так вовремя появится на пороге комнаты. Этому поспособствовали бабуля с дедом, понявшие, что остановить двэйну может только ее свекровь, прибывшая чуть раньше и собиравшаяся отдохнуть с дороги. Но с удовольствием отложившая сон ради свидания с невесткой.
Кстати, грэди Салливан оказалась не такой уж и вредной. Вначале она допытывалась у Эли, какой у нее срок, раз свадьба через неделю. Потом досталось вернувшемуся раньше времени Кевину за то, что его невеста не беременна и его бабуля не дождется внуков. К возмущенным воплям старушки неожиданно присоединились наша бабуля и дед. Тут и нам прилетело с Витором.
А потом и моим родителям, «не старым еще!». И дяде.
Зря он решил помирить двэйну Софи со свекровью и привез ее обратно.
Вот тут и выяснилось: я-то, оказывается, беременная!
Мать Кевина мстительно сообщила старшим родственникам потрясающую новость. Родственники приступили к расчетам. Пришлось признаваться, что я, такая нехорошая, придумала интересное положение, потому что боялась, что меня выгонят до того, как супруг найдется. Родители и Кевин, бывшие в курсе истинного положения дел, подтвердили нашу сказку. Они тоже считали, что чем меньше народу знает, что произошло в поместье на самом деле, тем лучше.
Бабушки и дед расстроились снова, сильно. Теперь нам при каждом удобном случае напоминали, что они ну очень, очень пожилые!
— Грэди Олби! Немедленно вернитесь! Я как самая старая в этом семействе требую пояснить ваши намерения в отношении моей невестки! — Мы с Эли шустро спрятались за портьеру.
Мимо прорысил дядя. Следом — бабушка Кевина. Очень пожилая дама почти догнала отнюдь не пожилого мужчину. Я бы тоже от такой прыти в ее годы не отказалась!
— О, грэди Салливан! Простите, не услышал! Ухо застудил, знаете ли, — судя по скорбной интонации дядиного голоса, далеко ему уйти не удалось.
— Приложите капустный лист к уху!! И все пройдет!! — прокричала старушка.
— Обязательно. Благодарю за совет, — ответил дядя без особого воодушевления.
— Так что насчет моей невестки?!
— Она ведь его женит! — хмыкнула Эли, уткнувшись лицом в мое плечо. — Не жалко тебе их?
— Совет им да любовь! — Я закусила губу, чтобы не рассмеяться.
Нет, я не специально намекнула старушке, что дядю и ее невестку связывает нечто большее. Ну не могла же прямым текстом сказать, что нашего родственника угораздило влюбиться в двэйну! Более того, взаимно! Я сама не поверила, когда увидела у них над головами любовь! А так, глядишь, и двэйна станет не такой вредной, да и дяде пора прекращать цепляться за прошлое и смотреть в будущее.
Эпилог
— Вы станете моей женой? — вопрос прозвучал как утверждение. В зеленых глазах мужа плясали задорные смешинки.
Я искоса посмотрела на Эли и Кевина, потом на жреца, ждущего, когда ответит вторая пара, решившая поучаствовать в ритуале бракосочетания из уважения к родственникам, оставшимся в день их свадьбы без торжества. И одними губами прошептала:
— Только если вдовой!
Витор спрятал улыбку, хитро подмигнул. Алая бабочка над его головой стала еще больше. Она почти закрыла искрящимися крыльями цветочную арку, в которой проходила двойная свадьба. И была самой большой из положительных эмоций, что кружились и летали над нами. Даже больше моей любви! Но это не раздражало, а скорее наоборот. Я очень гордилась тем, что меня так любит воскресший супруг.
— Да! Согласна! — громко произнесла я.
За нашими спинами довольно зашумели гости. Их оказалось много больше, чем планировали мы с Эли.
Приехали все родственники Витора. Под разными предлогами. Им хотелось узнать, чем же закончится история свалившейся на голову вдовы и ее сестры. Многие схитрили — явились за несколько часов до скромного семейного торжества. У половины захромали кони, у второй соскочили колеса карет и колясок. Или что-то сломалось. Что-то непонятное, но ехать на таком транспорте определенно опасно! Пришлось приглашать.
Коллеги Витора и Кевина поступили проще. Их якобы вызвал кто-то из местных. Кто — никто не знает. Что за духа тут видели — тоже. «Найдем шутника — оштрафуем за ложный вызов!»
Вот так свадьба Эли и наш обряд для обделенных родственников из посиделок на десять персон превратился в настоящий праздник.
Повар чуть не слег с инфарктом, слуги сбились с ног. Мама, тетка Витора и две бабули, наша и Кевина, осипли, раздавая приказы; нас с Эли отстранили, сказав, что невестам положено ублажать взоры гостей, а не бегать по поместью с кипой салфеток наперевес и воплями: «Где еще два десятка перепелов?!»
В общем, мы с Эли ублажали. Наши мужчины отвлекали гостей от пустых столов. Обряд пришлось перенести на вечер.
В итоге мы с Эли были готовы утащить суженых в тень и сбежать.
Но все обошлось.
Еда приготовлена, дополнительные столы привезены, гости рассажены. Мы стоим под цветочной аркой перед жрецом, произносящим проникновенную речь. Эли — в белом платье и фате. Я — в алом, потому что у меня это фактически третья свадьба за месяц. Кевин и Витор — в парадных мундирах.
— Может, сделать это семейной традицией? — улыбнулся Витор, целуя меня в висок, когда мы устроились во главе длинного стола. — По свадьбе в неделю, мне нравится.
— Мы разоримся! — тихо хмыкнула я, краем уха слушая пожелание очередного незнакомого мастера теней.
— Ну, — усмехнулся муж, — вряд ли. Четвертая свадьба будет уже не таким знаменательным событием. К пятой половина наших гостей потеряет к нам интерес.
— А десятую мы будем праздновать в гордом одиночестве? И останемся без подарков?
— Ну что ты, это же юбилей! К тому времени нас будут считать весьма экстравагантной парой. И мы сможем продавать билеты на торжество.
— Аферист! — беззлобно подколола я.
Витор согласно кивнул.
— Будь я другим, вряд ли поймал бы такой непоседливый ветерок, как ты.
— Ты меня поймал? — восхитилась я такой наглости. Придвинулась ближе и, борясь со смехом, прошептала на ухо мужу: — Это я тебя поймала!
— Спорный вопрос.
— Я тебя выбрала из всех мастеров!
— Из всех неженатых до тридцати. То есть из трех.
— Я с тобой познакомилась!
— Я помню, и мой сапог тоже.
— А потом…
— А потом предложила стать моей вдовой? — рассмеялся муж.
— Ладно, поймал! — сдалась я. — Но я тебя поймала первая!
Витор хмыкнул, давая понять, что я глубоко заблуждаюсь. Поднялся и притянул мне руку.
— Позвольте пригласить, моя дорогая супруга? — громко спросил он, подавая знак музыкантам. И мне, так чтобы никто не слышал: — Что скажете, госпожа вдова?