В этом месте Аллан улыбнулся, показал ямочки на щеках, от которых многие девушки тут же бы растаяли. И что-то подсказывало мне, что у Аллана не было проблем с женским полом… быть может, что не каждую свою избранницу можно было познакомить с маменькой, конечно…
Затем, видя, что я не слишком разговорчива, Марджори добавила:
- После того, как мы встретились с вами неподалёку от моего дома, крестьяне сказали, что вы, дорогая – хозяйка соседнего поместья – Телфорда. А нынче смотрю – возок знакомый, да и сопровождающие у вас больно… характерные…
Соседка мило улыбнулась и кивнула в сторону насупленного Харальда, который молча сплёвывал на снег, и вообще, больше смахивал на головореза, чем на добропорядочного гражданина. Я решила было заступиться за ребят, вяло что-то проблеяв относительно того, что они парни-то хорошие, просто по их виду это так сразу и не скажешь…
Но тут подъехал Бритт на телеге, и во всеуслышание заявил, что местные торговцы отказывались перетаскивать купленный товар на его телегу, и только лишь после угрозы лишения детородного органа взялись быстро всё переносить. Забесплатно, разумеется. Да и вообще, Бритт полагал, что платить в полном размере было вовсе не обязательно…
Впрочем, госпожа Марджори в этом случае предпочла сделать вид, будто ничего особенного сейчас не происходит, и продолжала весело щебетать:
- Дорогая, вы позволите вас так называть, Катерина? Мы тут все практически, как одна семья. Я уже наслышана о вас от уважаемого Карена, местного нотариуса. Он говорил, что новая хозяйка Телфорда – милая дама, недавно потерявшая своего супруга, и теперь вынуждена быть наедине со своим горем в Телфорде. Милая Катерина, хоть вы и в трауре, не сочтите за труд, приезжайте иногда к нам запросто? Я буду только рада познакомиться с вами поближе.
Аллан снова улыбнулся, и добавил глубоким чарующим голосом фразу о том, что он также будет счастлив меня лицезреть в своём доме.
Я закивала, и сообщила что-то в том роде, что непременно, как только, так и… получив мои заверения, господа Блуми зашли в магазин, а я очень быстро выкинула эту встречу из головы – помимо того, что нам было необходимо купить стройматериалы, в городе я планировала ещё приобрести мебельную ткань для того, чтобы изготовить необходимые стулья с мягкими спинками, удобные кресла, да и туалетный столик в мою комнату не помешал бы. А ещё на повестке дня стояла посуда. Тётушка Люсия прозрачно намекала, что той мятой кастрюли, которая у нас имелась в наличии, почему-то не хватает для приготовления пищи. Так что я внутренне была готова расстаться со значительной суммой. Бортмунд – торговый город, и стоит он на перекрёстке дорожных трактов, поэтому во многих товарах не было недостатка. Допустим, в товарах низинных мастеров, которые изготавливали изящную посуду. Одним словом, я зашла в небольшой магазинчик, который имел максимально конкретную вывеску – большую супницу, и вышла оттуда через час, чрезвычайно довольная своими приобретениями.
К сожалению, не могу сказать, что я приобрела несколько чайных сервизов на сорок восемь персон (а были там и такие), но дефицита посуды и кухонных принадлежностей у нас в ближайшее время не предвидится. Кроме того, сообщила насупленному Бритту, что он может самолично! перетаскать мои покупки в телегу, да переложить их соломой для более тщательной сохранности. Сама же уселась в возок, содрала с себя «тюльку», и с наслаждением вытерла лицо. Оказывается, в ней достаточно жарко. Никогда бы не подумала.
А у меня есть ещё одно дело в городе, а именно – монетизировать собственное творчество. Поэтому, я попросила Агнарра остаться на улице, дабы не пугать потенциального покупателя, а сама прошла в небольшое полутёмное помещение галантерейного магазинчика.
Из-за прилавка поднялся пожилой мужчина, встречая позднего клиента.
- Вечер добрый, госпожа! – слегка улыбнулся он – Могу ли я вам что-то предложить?
Я посомневалась, но всё же ответила:
- Не думаю, уважаемый! Скорее, это я хотела бы предложить вам кое-что. Привезла из столицы, а тут, в провинции, они мне, вроде как, и без надобности.
И предъявила пару вышитых воротников. Всё с максимально нейтральным растительным узором. Один, выполненный в технике ришелье, который так понравился Кире, где по краям воротничка были изображены цветы шиповника, и второй – французский узелок с цветущей сиренью.
Владелец лавки осторожно взял предложенный товар и внимательно его осмотрел, слегка касаясь пальцами вышивки. Я понимала, что мои изделия его впечатлили, хоть он и не произнёс ни слова.
- Где вы, говорите, приобрели эту красоту? – наконец, разлепил губы галантерейщик.
- В Столице Аурелии – уже не так уверенно повторила я, заметив иронию во взгляде.
- Пусть будет так! – согласился мужчина – Сколько бы хотели за свой труд?
Я набрала в грудь побольше воздуха, и сказала совсем уж крамольные слова:
- Я хотела бы за эти изделия получить три полновесных золотых!
- Три ауруса золотом? – уточнил владелец галантерейной лавки, как будто боялся, что мог плохо расслышать, и впился взглядом мне под вуаль.
Несмотря на то, что мне было неловко требовать такие деньжищи, я твёрдо знала, что это того стоит, поэтому стояла на своём:
- Всё так, уважаемый! Три ауруса!
- Хорошо, будь по-вашему, госпожа! Меня зовут уважаемый Томас Гальф, я владелец этой лавки. Я куплю у вас то, что вы можете мне предложить сегодня… и ещё… то, что вы можете изготовить, то есть привезти из столицы, но с тем условием, что я стану вашим единственным покупателем в Бортмунде.
Таким образом, мы ударили по рукам и расстались, взаимно довольные друг другом. Однако, когда я вышла из лавки, наступил поздний вечер, и домой возвращаться было уже поздно.
- Агнарр, будь добр, закажи нам комнаты в гостинице – попросила я своего охранника.
- Уже заказал, госпожа! – ответил тот, стоя возле лошадей – Я понял, что мы в путь уже не отправимся – дело-то позднее. Больно много времени вы провели в том книжном магазине. Говорил я вам – стоило мне зайти, и сделать коммерческое предложение владельцу, тогда бы уехали заметно раньше.
Я задумчиво кивнула на эти слова, затем не выдержала, и тихо спросила у Харальда, который сидел на козлах возка:
- Какое коммерческое предложение?
На что тот только закатил глаза, и ответил:
- Либо тот покупает у вас всё, что вы хотите, либо увидит собственные кишки на столе!
На это мне сказать было нечего, но я очень порадовалась тому факту, что продажа книг обошлась без участия Агнарра. И мы отправились в гостиницу. День был долгим и тяжёлым для меня, зато весьма продуктивным, так что я уже предвкушала, как приму горячую ванну, выпью горячего взвара, и усну крепким сном без сновидений.
Жаль, что планы мои пришлось немного поменять. На той же улице, что и галантерейный магазин, была и одёжная лавка для «чистой публики», она же и ателье, конечно. Так вот, из неё, уже закрытой по позднему времени, доносились недовольные возгласы. Разумеется, я сочла своим гражданским долгом остановиться и выяснить, не произошло ли беды (привычка неравнодушия, которая не растворилась за тотальным закрытием так называемой «частной жизни» и не исчезла с моей смертью).
Собственно говоря, в лавке творилось беззаконие. За закрытой дверью женский голос холодно выговаривал что-то нелицеприятное, в ответ получая только лишь тихие всхлипы. После того, как я вывалилась из возка, Агнарр придержал меня за локоть:
- Прошу, госпожа! Это не наше дело!
- Не наше! – покладисто согласилась я – Только моё!
Сердито вырвала руку, и кулаком затарабанила в дверь. Послышался звук отпираемых засовов, и перед нами предстала матрона с раскрасневшимся от сердитых криков лицом. За ней виднелась молоденькая девушка, которая собирала на полу какие-то булавки.
- Ох, прошу прощения! – дама вытирала раскрасневшееся лицо – Мы потревожили покой благородных людей! Процесс воспитания нерадивых подмастерьев долог и неблагодарен, чего уж там скрывать!
Дама прижала пухлую руку к пышной груди, и с сожалением посмотрела на девушку.
- Вот, изволите ли видеть – нерадива, ленива, неаккуратна, да и косая к тому же! Сказала ей госпожа Блури, переделать фасон её шубы так, чтобы воротничок можно было застёгивать на камею. Вот так, как у вас, госпожа, так нет же! Эта – далее кивок в сторону девушки, которая уже поднялась с пола – ей и говорить, мол, что проще сшить новую шубку, нежели сочинять из этой душегреи потребное госпоже Блури! Ну, как такое терпеть можно? Клиент ушёл рассержен, вот и приходится мне учить нерадивую девицу уму-разуму, хотя, таких учить… пошла вон! И чтоб духу твоего больше не было!
Хозяйка ателье упёрла руки в бока, выдворяя подмастерье, затем обернулась ко мне, и совсем другим тоном промолвила:
- Да что мы всё про неё? Госпожа не соизволит ли продемонстрировать вашу милую шубку? Ежели так, то обещаю, что пошив любого платья по вашему желанию будет для вас в подарок! Мы ценим своих клиентов. Особенно таких…
Каких именно, я не узнала, поскольку прервала молчание:
- Так шубка такая, как на мне, вышла бы из душегреи госпожи Блури? Или ваша девушка ошибалась?
Далее тётка визгливо стала меня убеждать в том, что в обязанности подмастерья не входит давать консультации клиентам, а просто делать то, что ей говорят. Тогда я, уже приняв решение, достала ридикюль с деньгами.
- Ваша помощница вам что-то должна? Могу компенсировать вам потери в один аурус.
Тётка с жадностью уставилась на деньги, и подсчитывала в уме гипотетические потери, когда за моей спиной деликатно кашлянул Агнарр. Женщина недоумённо выглянула на крыльцо, заметила возле него напряжённого Харальда, сердитого Агнарра, уже с ненавистью смотрящего Бритта, испуганную Агату, после чего, пожевав губы, пришла к выводу, что ничего подмастерье ей не должна.
- Хорошо, уважаемая – устало согласилась я.
Горячая ванна снова забрезжила где-то на горизонте. Я очень хотела поскорее покинуть это заведение, помочь девушке, быть может, дать ей денег на какое-то время, и наконец-то добраться до гостиницы.