Глава 6
Мы зашли в полутёмное помещение, и откуда-то сбоку раздалось:
- Чем я могу помочь благородной госпоже?
Мы немного проморгались и заметили пожилого башмачника, который смотрел на нас с тщательно скрываемым недоумением.
- Вообще, можете! – сразу взяла быка за рога я – Нам бы сапог каких. Тёплых, по погоде.
И, в доказательство своих слов, я приподняла краешек платья, продемонстрировав ему свои остроносые ботиночки, в которых очень красиво сидеть или недолго стоять. Но тоже красиво. А меня отчего-то крайне заинтересовала возможность передвигаться.
Башмачник отрицательно покачал головой.
- Боюсь, госпожа, что такие сшить не смогу. И колодки такой не водится, да и кожа тонюсенькая, не нашенская выделка-то. Фряжская, не иначе. Так что, звиняйте, госпожа хорошая.
Я ткнула в тот угол, из которого встал, для того, чтобы встретить посетителей, уважаемый мастеровой.
- Что до модели обуви, то меня вполне бы устроила эта. И кожа не обязательно именно такая, как сейчас на моей обуви, достаточно того, чтобы она была достаточно качественной, а обувь – удобной в носке.
Мастеровой, всё ещё сомневаясь, стал снимать с меня мерки и советовать, какую мне лучше выбрать модель. Да, именно такую я и хотела – на невысоком и устойчивом каблуке, без фанатизма. После того, как заказ для меня на сапоги, ботинки и тёплые войлочные чоботики (просто не удержалась, у него были готовые, как образец) был составлен, я попросила снять мерки и с Агаты.
- Моей горничной тоже требуется обувь, сами видите, по этой погоде ноги можно легко промочить – я показала на ботинки горничной со следами «реанимационных процедур на них.
Мужик покачал головой и тут же предложил переобуться в те самые войлочные боты стиля «прощай, молодость», как называла такие бабушка, если они подойдут ей по размеру.
Агата, после того, как я обратила внимание башмачника на удручающее состояние её обуви, покраснела, как маков цвет, а сейчас просто стояла, багровая, и опустив голову вниз, нервно теребя своё платье.
Но в чоботы ноги покорно сунула и мучительно забормотала какие-то слова благодарности. Я оборвала их движением руки, Агата заткнулась на полуслове, но даже своим молчанием выражала свою благодарность, так что мне стало неловко.
Впрочем, я и в прошлой жизни сложно переносила выказываемую мне благодарность, которую я совершенно не заслуживала… Так о чём это я… за всё это богатство башмачник попросил с меня половину ауреса, что было мне вполне по карману, если можно так выразиться, причём авансы не были предусмотрены, во всяком случае, он просто попросил забрать мой заказ послезавтра.
Агата тут же переобулась и отказывалась снимать обновки, что вызывало у меня улыбку. После обувной лавки мы двинули дальше, я даже смогла передвигаться, поскольку немного передохнула. Далее по списку у меня было лицезрение предложенных товаров и выяснение ценообразования. Оно было весьма любопытным, кстати. То есть, какого-то единого мерила просто не существовало, скорее, я бы назвала это «джентельментским соглашением», когда несколько торговцев, имеющих похожий товар, договариваются о потолке цен.
Интересно, но не слишком выгодно для конечного покупателя. А ещё такой нюанс – мы в ближайшей корчме наелись до отвала. И меня ничуть не смущало, что я сижу за одним столом с горничной. Для того, чтобы избежать вопросов, хозяин этого богоугодного заведения выделил нам отдельный кабинетик с тёплой печкой. Так что я, пользуясь случаем, наелась сама и накормила скромно жмущуюся в угол Агату.
- Спасибо за подарки, госпожа, я ведь… - снова начала девушка – зима на исходе, думала, прохожу, ан нет, развалилися ботинки. Я уж и жалованье ходила просить, только господин Тобиас пока велел не заикаться об этом, мол, пока не до нас.
Так-так-так! Вот оно как… что-то знакомое, крутится в голове… но отчего вдруг, такая экономия? Быть может, я многое не понимаю, да только не в управлении домом, не зря ведь папа пять лет оплачивал моё обучение. И что-то мне подсказывает, что у Тобика свои, далеко идущие планы, и они не только касаются моей скромной персоны…
- А почему управление домом перешло моему супругу, разве этим не должен заниматься…? – начала я, очень ожидая, что Агата мне поможет, потому как я даже не представляла, кто именно этим тут занимался.
- … уважаемый Эшли? Так и было, пока господин Тобиас не решил, что он и сам справится с ведением и управлением домашним хозяйством, а уважаемый Эшли покинул этот пост.
Я вспомнила свой пустой дом, и сделала вывод, что не только он отказался работать бесплатно, и вместе с ним ушли и другие люди. Очень хотелось задать вопрос, какого чёрта я сидела, сложа руки, и смотрела на то, как Тобиас всем распоряжается, но затем вспомнила… Катерине было всё равно. Её заботил только лишь комфорт личного маленького мирка и всё на этом! Поэтому я криво улыбнулась, пообещала нечто невразумительное Агате и втихаря сгребла в свою торбочку остатки со стола из того, что мы не доели.
Чует моё сердце, дома мне придётся немного поголодать. Кое-как добредя до дома, мы зашли всё в ту же калитку и прошли мимо парадных дверей. Впрочем, могли так и не переживать – моё отсутствие осталось незамеченным, супруг со своей сестрицею теперь развлекали друг друга в музыкальной комнате, судя по тому, что оттуда доносятся манерный смех Аделаиды и бормотание моего благоверного.
И пусть их. Есть у меня дела и поважнее – ноги болели так, словно я втыкала в них ножи. Поэтому я решила, что больным, и мне в том числе, положен покой, так что с чистым сердцем легла спать, предварительно поставив у своих дверей баррикаду. Не забыть бы только разобрать её после рассвета, иначе истопник такого не поймёт. С этой мыслью я и заснула, едва только солнце скрылось за горизонтом.
Очень хотелось пить. Именно с этим желанием я проснулась посреди ночи. То есть, я решила, что ещё только перевалило за полночь, не больше. Осторожно подошедши к окну, увидела всё тот же ночной пейзаж заснеженного сада за окном. Желание выпить холодной воды не исчезало. Я со вздохом смотрела на ту конструкцию, которую я сделала для того, чтобы супруг не мог зайти незаметно в мою комнату. Подумав ещё немного и не придя ни к какому решению, я принялась осторожно растаскивать в стороны кушетку, какую-то тумбочку и маленький столик, на котором я частенько обедала.
Расположив все вещи по местам, желание пить не только не пропало, а даже усилилось. Делать нечего, придётся отправляться на поиски кухни. Конечно, я могла бы позвонить в колокольчик, и позвать Агату, только вот я не думаю, что это моё желание испить водицы посреди ночи будет способствовать укреплению нашего шаткого мира.
Так что я выглянула в коридор, прихватив свечечку из своей комнаты – блуждать дома впотьмах мне совершенно не улыбалось, и побрела вперёд. Мои покои располагались в левом крыле второго этажа, где находились комнаты дражайшей половины, я не знала, но точно не рядом. Поскольку те комнаты были нежилыми (я, крайне обеспокоенная своей безопасностью, проводила проверку). О том же, где могла бы быть кухня, я не имела понятия, хотя и предполагала, что где-то на первом этаже.
Так что я спустилась по лестнице, смотря себе под ноги и переживая по поводу столь скромного освещения. Кухня обнаружилась тогда, когда я уже отчаялась её найти и была согласна на то, чтобы поднимать персонал дома с криками: «Спасите, люди добрые»! А сейчас я блуждала где-то по первому этажу, и заметила большое помещение, отлично подходящее под кухню. Позвольте уточнить – большое, закрытое на навесной замок помещение! Я прислонилась к стеночке – этого следовало бы ожидать. Я хорошо знала, что во многих больших домах, отелях и ресторанах кухни закрывались на замок для того, чтобы избежать расхищения. А вот что это за маленькое тёмное помещение рядом с кухней? Я посветила свечечкой и возрадовалась – помещеньице было помывочной. Это я так для себя определила, поскольку здесь в ряд выстроились большие кастрюли, на стенах висели сотейники и шумовки, на специальных подставках высились кружки и тарелки, стояли большие тазы для мытья посуды… и с боку был маленький графинчик с водой.
Уж не знаю, для каких целей он тут стоит, быть может, посудомойку регулярно мучает жажда, быть может, что-то ещё, я не стала задумываться над причиной нахождения здесь графинчика, схватила кружку и напилась тёплой и немного противной воды. К сожалению, удовольствия как такового от этого действа не получила, но жажда была удовлетворена.
Остались пустяки – вернуться обратно к себе в комнаты. Я призадумалась. Если они находятся в левом крыле, то и двигаться стоит налево. Логично? Более чем. Так что я, не выпуская кружки из рук, пошла в выбранном направлении, набрела на лестницу и стала подниматься на второй этаж. После недолгого блуждания впереди показался длинный полутёмный коридор, совсем такой же, как тот, что и был у меня. Обрадовавшись, что зря я решила, будто потерялась, я побрела на поиски своих дверей. Вот они… но что это? Из-под моей двери пробивался тоненький лучик света, как будто от света одинокой свечи. Я тут же прильнула глазом к замочной скважине. Темнота. Затем ухом. Тишина. Но кто-то же там всё-таки есть? Я в испуге прижала к груди кружку, и тут меня осенила мысль, что с помощью этой самой кружки я могла бы что-то услышать. После того, как ко мне пришла столь революционная мысль, быстро прижала к двери кружку и … разочаровалась – ничего, кроме бессвязного бормотания.
Отбросив огорчение, я тихонько перемещалась по двери, «ловя волну». Вот, просто было нужно немного терпения. Оказалось, что в моей спальне неплохо устроились мой супруг со своей сестрицею. И разговор у них был не из лёгких, по крайней мере, беседовали они явно на повышенных тонах, потому мне было слышно просто отлично. Так вот, мне показалось, что они в сотый раз возвращаются к одной и той же теме. Во всяком случае, Тобиас устало говорил:
- Милая, мне кажется, что ты явно преувеличиваешь значение того, жива Катерина, или нет. Во всяком случае, после того, как она «чудесным» образом воскресла, вести себя стала значительно тише, да и нам доставляет меньше неудобств – мой муж усмехнулся, и заскрип