— На все воля Божья. Ни Скотт, ни Питер не искали смерти. Ты же должен был победить на следующих выборах и продержаться у власти до 1985 года. Мне бы дожить до того момента, когда к власти придет Кристофер Балтимор III, мой внук…
— Мама! Наша судьба не всегда в нашей власти!
— Ерунда! Наша воля сильнее любых поворотов судьбы!
— Все не так просто, — пробормотал Джереми.
— А я что говорю? В противном случае на президентском месте мог бы оказаться самый распоследний негр. К Пегги у меня нет ни капельки уважения, что я не раз повторяла твоему брату. Сейчас речь о тебе. Твоя партия должна победить на выборах! Если Пегги можно нейтрализовать, сунув ей чек, — так в чем же дело? И поосторожнее с Арчибальдом Найтом — это еще тот обольститель!
— Мама! Но ему же скоро девяносто!
— Ну и что? Мне уже больше.
Джереми с трудом сдержал нервный смех. Этого мать не потерпела бы.
— Запомни, — произнесла она спокойно и властно, — если никто из Балтиморов не станет президентом, то я зря прожила жизнь!
Что ей ответить? Вот почему так трудно обращаться к ней за советами: интересоваться мнением Вирджинии — значит получить от нее приказ. К счастью, Пегги послала его ко всем чертям, дав время еще раз все взвесить. Мать — не Пегги, она его просто раздавит. В ее руках все состояние Балтиморов. Если старуха разозлится, она может изменить завещание. Забавная ситуация, нечего сказать: в сорок лет просить позволения рассердиться! Но мать есть мать. Только беспрекословное повиновение и никакой самодеятельности. Не то получишь хорошую трепку!
— Знаешь, мне иногда кажется, что ты меня попросту используешь, — вздохнула Нат.
— Выкладывай, что с тобой, — спокойно попросила Пегги.
— Я что-то не пойму: ты действительно хочешь выйти замуж за Арчи или просто дразнишь Балтиморов?
Пегги, которая подводила глаза, сидя у зеркала, повернулась к подруге.
— Нат… Ну что тебе стоит? Ты поможешь мне?
— Вчера мне показалось, что ты многое недоговариваешь.
— Не говори глупостей. Джереми взбесил меня, и я сказала, что выхожу замуж за Арчибальда. Неважно, состоится свадьба или нет. Главное, чтобы Джереми поверил в это и разболтал всем. Вот если бы Арчибальд приехал сегодня вечером на презентацию коллекции Аттилио… Как думаешь, мы сможем его вытащить?
— Арчибальд никогда не появляется в свете!
— Отлично! Значит, если он появится со мной…
— Но он до смерти боится всяких там приемов.
— Нат! — Пегги уже начинала терять терпение. — Да мне начхать на то, что ему нравится, а что нет! Ты на его стороне или на моей? Скажем так: нужно выяснить, клюнул он или нет. Если да, то пойдет.
— А если он вечером занят?
— Черт подери! — взорвалась Пегги. — Если занят — освободится, а не освободится — пусть хоть сдохнет!
— Не волнуйся, я попробую…
— Звони ему сейчас же!
— Идет.
На пороге возникла Эмили.
— Ну? — нетерпеливо бросила ей Пегги.
— Мадам, я подумала, что должна…
— Короче!
— Мадам, вы видели эту газету?
— Какую газету?
— «Пэйдж Твэлв». Ее только что принесли.
— Дай сюда эту туалетную бумагу! — Она вырвала газету из рук горничной и пробежала глазами несколько строк. Лицо ее вытянулось и помрачнело. — Вон отсюда! — Это относилось к наблюдавшей за хозяйкой Эмили.
— Ну, что там? — поинтересовалась Нат.
— Читай!
Статья была написана Люси Мадден. И собственно, не статья, а бред истерички — врагу не пожелаешь!
— Вот дрянь, — простонала Нат. — Не может быть!
— Я ее угроблю! — прорычала Пегги.
— Она будет сегодня вечером у Аттилио? — спросила Нат, пряча усмешку.
— Тебе смешно? — буркнула Пегги. — Пусть только сунется туда — убью!
— Делать тебе больше нечего.
— Конечно, написали ведь не о тебе!
— Можешь помолчать минуту? Я придумала кое-что получше убийства. — Она обняла Пегги за шею и что-то зашептала ей на ухо.
Пегги воспрянула духом и даже улыбнулась.
— Ты думаешь, получится?
— Конечно.
— Да, но где это найти и как мы узнаем, что она их сожрала?
— От шоколада Люси никогда не отказывалась!
— И кто ей пошлет?
— Конечно, Аттилио! У тебя есть его визитка?
— Подожди-ка…
Пегги порылась в ящичке у зеркала и, довольная, вытащила оттуда квадратик картона, на котором было написано: «С наилучшими пожеланиями от Джованни Аттилио».
— Отлично! — Нат почему-то перешла на шепот. — Я все сделаю! Надо будет оформить это как подарок Аттилио и отправить с посыльным.
— Все! Беги сейчас же!
Зазвонил телефон. Пегги сняла трубку и знаком попросила Нат подождать.
— Кто? — переспросила она. В глазах ее вспыхнули молнии. — Давайте мне ее! Слушаю. Где это? Хорошо! Сиди там, я уже еду.
— Кто это? — спросила Нат.
— Чарлен.
— О Господи! Где она?
— У Рони Бейли. Ты позвони Арчи, пока я с ней разберусь. Скажи ему, что он должен пойти. — Она включила домофон: — Эмили! Муди и «ройс-роллс» — к подъезду! Живо!
Набросив норковое манто, Пегги взбила волосы и махнула рукой подруге.
— Не забудь о шоколаде!
— Шлюха! — крикнул попугай.
Люси Мадден перехватила насмешливый взгляд, которым обменялись Грант и Гордон, и поджала губы.
— Прошу прощения! Я на минутку.
Она кинулась в спальню, забыв закрыть за собой дверь, подбежала к клетке Артура и зашипела:
— Заткнись, свинья, у меня гости!
— Жирная шлюха!
— Скотина, бромом напою!
Она сорвала накидку с подушки, накрыла ею клетку и вернулась в гостиную.
— Я уже говорила: неважно, от кого получены эти сведения. Только учтите, что малышка сбежала два дня назад.
— Хорошо, не раскрывайте источники, скажите только, как вы их добываете.
— У меня везде есть нужные люди, — с шумом вздохнула она. — Один из них связан с автогонщиками и намекнул как-то, что Чарлен видели с одним очень перспективным молодым спортсменом. Я проверила этот факт. После очередного свидания домой она не вернулась. Из этого следует, что девица уехала вместе со своим хахалем.
— Как его зовут?
— Вы слишком многого требуете! Если бы я это знала, то, конечно, назвала бы имя.
Грант незаметно подмигнул Гордону.
— Как бы то ни было, мисс Мадден, примите наши поздравления! Ваша статья вызовет грандиозный скандал.
— О, чепуха! Это так, лишь бы отмахнуться. Маленький розыгрыш. Только начало, потому что в следующем номере я расскажу об исчезновении ее дочери. Например, под заголовком «Яблочко от яблони…» или «Малышка и автогонщик»… Не будь Пегги такой тряпкой, она вываляла бы меня в смоле и перьях! Хотите? — Люси указала на коробку шоколада, которую ей доставил посыльный полчаса назад.
— Нет, спасибо.
Аттилио знал о ее слабости к сладкому и любезно послал ей конфеты. И пока они беседовали, Люси успела наполовину опустошить коробку.
— Не забывайте, — подхватила она, запихивая в рот сразу три шоколадки, — сегодня вечером я встречаюсь с моей постоянной мишенью. Она теперь крутится в салоне моего друга Аттилио… Бедный мой, бедный Аттилио! Честное слово, у него есть голова, но кем он себя окружил! У него там просто притон какой-то для голубых и шлюх!
Чуть позже, когда ее гости были уже на улице — подальше от этой дряни, Гордон скомандовал Гранту:
— Пошевеливайся, шеф ждет! Опять опаздываем.
Рони открыл дверь, и у него чуть не подкосились ноги. Пегги бросила на него короткий вопросительный взгляд и поискала глазами Чарлен. Та сидела на стуле и спокойно курила. А Рони вдруг захотелось удрать куда глаза глядят, подальше от собственного дома и вообще от Нью-Йорка, пока не разбилась эта хрупкая тишина и не разразилась буря. И все же, несмотря на решимость Лон и ее твердые обещания, он надеялся, что девушка промолчит. На всякий случай Рони старался держаться поближе к двери. Ему так хотелось превратиться в какую-нибудь вещь и забыть обо всем на свете. Только бы не ждать с замирающим от ужаса сердцем слез, криков, ударов. Что разыграют его гостьи? Драму или водевиль? Пегги вдруг отвела взгляд от Лон, устремив его на Рони, словно только что его заметила. Будь Рони стеной, он тотчас рухнул бы.
— Как дела? — вполне вежливо поинтересовалась Пегги.
Он бессмысленно помотал головой, но не смог выдавить из себя ни слова. Пегги снова повернулась к дочери и сказала как ни в чем не бывало:
— Я хочу, чтобы сегодня вечером ты отправилась со мной к Аттилио — он представляет новую коллекцию. У тебя есть приличное платье?
— Не пойду. Меня тошнит от этих ваших приемов!
Рони судорожно стиснул ручку двери. Пора как можно скорее убираться. Пороховая бочка вот-вот взорвется. Но ничего подобного не случилось. Ответ Пегги прозвучал спокойно, почти безразлично:
— Меня тоже. Но, к сожалению, это моя работа. И я хочу, чтобы ты пошла.
Рони перевел дух. Пегги пока еще не задала ни одного лишнего вопроса, не проявила ни малейшей враждебности. Может, все еще уладится… И вдруг Лон плеснула масла в огонь.
— Странно… Тебе ведь хотелось меня запереть? Или я ошибаюсь?
— Поговорим об этом дома.
— А не лучше ли сейчас?
Рони чуть не вырвало. Но он ухитрился прошептать:
— Я оставлю вас на минуточку. Мне нужно…
Спасительная дверь уже открывалась, когда его остановил насмешливый голос Лон:
— Останься, Рони, останься! Лишним не будешь, и, возможно, у тебя появится новый сюжет.
— Ты думаешь? — растерялся Рони.
— Минуточку! Давай кое-что выясним. И закрой, пожалуйста, эту чертову дверь.
Рони вытер со лба ледяной пот, чувствуя, что во рту у него пересохло как после недельной лихорадки.
— Ну вот, — мирно продолжила Лон. — Я хочу признаться тебе, мамочка: мы с Рони занимались любовью.
Пегги понадобилась вся воля, чтобы удержать себя на месте. И ей удалось на миг притвориться невозмутимой.