Она опасается меня. И я понимаю причину ее нервозности, не сама ситуация, где она в одном нижнем белье сидит на краешке кровати и ждет мужчину, за визит которого заплачено. Все же она не первый день в подобных делах, пусть и со скромным послужным списком, слава богу. Ее пугает именно мое присутствие.
Я просматривала ее портфолио, непрофессиональное и тянущее безнадежностью. И вижу, что она ждет неприятностей, к которым успела привыкнуть за короткую жизнь. Затравленный взгляд и вечно устремленный к грудной клетке подбородок выдает весь усвоенный негативный опыт.
Сейчас она, скорее всего, считает нули про себя. Ей заплатили слишком большие деньги для ее уровня, а теперь еще мое лицо, она не слепая и заметила, что я могу сойти даже не за сестру, а за близняшку. Но девушка ничего не сказала, молча проглотив удивление и спрятав оторопь в закрытой позе. Она прошла к кровати и села напротив, и с тех пор лишь односложно реагирует на мои реплики.
— Грязи не будет, — мне же не хочется молчать, наоборот, я хочу расшевелить ее и вывести на нормальный диалог, — тебе не стоит бояться.
— Я не боюсь.
— Хорошо, — я киваю с мягкой улыбкой. — У меня есть приятель, он фотограф и он случайно наткнулся на твои фотки… Сил снимает легкую эротику и бывает на разных сайтах, чтобы найти моделей. Он, мягко говоря, был удивлен, когда нашел тебя.
Альбина вновь молчит, хотя я оставляю звонкую паузу. Сладкие речи явно не входят в ее прайс.
— Он скинул твои фотки мне. Я подумала, он прикалывается, чтобы вытянуть меня на встречу, но ты существуешь. Странно, правда? Как в зеркало смотреться.
— Да, — она кивает, но голову больше не поворачивает, а смотрит на свои лодыжки. — Странно…
— Ты не разговариваешь на встречах?
— Почему? — Альбина вздрагивает, реагируя на мои недовольные нотки. — Я могу разговаривать.
— Он любит разговаривать, хотя я не знаю, как он отреагирует на тебя. N сложный мужчина, он сам иногда не знает, каким хочет быть.
— N? Мне так его называть?
— Попробуй.
Я смотрю на наручные часы, которые отсчитывают последние минуты. Мне не терпится увидеть лицо Итана, когда он войдет. Я специально осталась в соседней комнате, устроившись в низком кресле, меня не видно из спальни и холла, но зато передо мной почти весь номер как на ладони.
Я с трудом уговорила его вернуться в отель, Итан давно считает такие адреса перевернутой страницей наших отношений. Здесь же нет никакой подоплеки, а ему как воздух нужны распаляющие мысли, звучащие фоном. Поэтому мы встречаемся в местах, что связаны с моим мужем. И мне все чаще кажется, что он имеет его, а не меня.
— Он красивый, — продолжаю после паузы, — не думаю, что ты видела таких в реальной жизни. Высокий и с манерами, у тебя перехватит дыхание, вот увидишь. У меня перехватило в первую встречу, а потом мне пришлось выдумать в нем сотню недостатков, чтобы не изменить мужу сразу.
Мне смешно, и я смеюсь. Или это виски, с которым я переборщила в баре?
Плечи Альбины все же опускаются вниз, девушка отпускает напряжение на полвыдоха.
— У него есть предпочтения? — спрашивает она с деловой интонацией.
— Надо сперва понять в каком настроении он придет. Он может быть и нежным, и диким…
Я не успеваю поймать сорвавшееся слово, которое звучит для чужого слуха не так, как слышу его я.
— Разным. Но он не сделает тебе больно, это я могу гарантировать, он не из таких мужчин.
— Вы останетесь?
— Я хотела бы уйти.
Я мечтаю, чтобы Итан переключился. Мне не по нутру вектор, который он выбрал. Бывает так, что тебе нравятся отголоски приятного аромата, но, когда на тебя выливают целый флакон духов, тебя начинает тошнить.
Меня тошнит от всего. От себя. От Кирилла.
Я уступила ему вчера и позволила затащить меня в постель. Мне даже удалось отключить голову во время секса, и я услышала много нежного, щедрый поток из слов и прикосновений, я почувствовала, как он дрожит. Кирилл поверил, что это шаг с моей стороны, и старался изо всех сил загладить вину и обнулить чертов счетчик потерь.
Он не выпускал меня из рук, и я так некстати убедилась, что он всё помнит. Помнит, как оскорблял и пьяными пальцами рвал одежду, как взбесился и давил натренированным телом, не давая выскользнуть из-под него, как трахал меня и наматывал волосы на кулак, как кончал в меня, хотя было нельзя…
Помнит и поэтому вчера был нежен, как никогда. Он хотел произнести это вслух, я угадала его сбивчивый шепот, когда вслед за «прости» он собрался назвать причины. Но я не дала, залепила его рот жадным поцелуем и заставила забыться.
Нет, уже не нужно… Мне ничего не нужно от него.
Поздно. Я уже всё разрушила.
Итан и тот сломался. Жесткий изнуряющий секс в фургоне моего мужа или в третьесортных гостишках, чтобы я не забывала какой грязной шлюхой являюсь, ему приелся и в наших встречах всё больше разговоров. Криков и выяснений отношений.
— Можно снять туфли? — произносит девушка неуверенным шепотом, а я думаю, что, если она решилась открыть рот, значит терпеть уже нет сил. — Они так давят…
— Я не угадала с размером?
— Я могу и потерпеть.
— Нет, поставь их рядом с кроватью.
— Спасибо.
Альбина наклоняется, чтобы скинуть туфли, и становится очевидно, что ее движениям отчаянно не хватает грации. Она угловатая и резкая, Итан точно зацепится за ее жесты взглядом, он избалован самым лучшим женским вниманием, а к лучшему привыкаешь молниеносно.
— Не говори с ним первые минуты, у нас слишком разные голоса.
— А если он задаст вопрос?
— Ты умеешь импровизировать?
— За ваши деньги — да.
И она грубовата, даже не старается смягчить не лучшие от природы голосовые данные. Очень специфичный тембр и, скорее всего, она усугубила ситуацию тоннами сигарет. С каждой минутой мне всё труднее представить Итана рядом с ней.
— Увлеки его, — произношу, когда слышу мужские шаги за дверью, — постарайся.
Я замолкаю и опускаюсь в кресле как можно ниже, по телу же проходит осязаемая волна из тока и страха, мои пальцы подрагивают и мне приходится впиться в мягкие подлокотники, чтобы хоть как-то успокоиться. Мужские шаги уже внутри номера, а следом хлопок двери и щелчок закрытого замка.
— Оль? — шелест брошенного на пол пиджака, значит он приехал со встречи. — Я тут.
Девушка импровизирует окаменевшим лицом, по которому я понимаю, что Итан нашел ее взглядом. Альбина замирает, но не опускает голову, выдерживая изучающий взгляд незнакомого мужчины.
— Ты… Ольга?
Голос Итана выдает его замешательство, он угадывает смутный изъян, но не может назвать его, ухватив суть.
— Все в порядке? — я, наконец, могу видеть его, Итан размеренным шагом приближается к кровати и протягивает ладонь к девушке, но не проходит последние сантиметры, оставив пальцы в воздухе у ее пышных волос. — Кирилл что-то сделал…
Он зацепился за ее взгляд, который очень подходит девушке, с которой что-то сделали, но Итану вдруг надоедает повисшее молчание, и он рывком рвет жалкую дистанцию.
— Не молчи, — приказывает он и встряхивает девушку, впившись пальцами в ее плечи. — Какого… Кто ты?
Прикосновение и движение навстречу, Итан наклоняется к лицу Альбины и жадно вглядывается в молоденькое лицо. После чего обхватывает обеими руками шею девушки и заставляет вытянуться к свету, чтобы лучше рассмотреть.
— Я обещала ей, что ты не будешь груб, — я подаю голос из соседней комнаты, заранее выпрямившись и закинув ногу на ногу. — Она все-таки живая, Итан, а не кукла.
Таким изумленным я не видела его никогда, он с трудом фокусирует на мне внимание и далеко не с первой попытки произносит хоть что-то вслух. Он справляется с собой, лишь когда отпускает девушку и поворачивается ко мне.
— Что здесь происходит? — спрашивает он потерянно.
— Подарок, милый, и ты очень плохо реагируешь.
— Подарок, что ты… Кто это?
— Почти я, — я встаю из кресла. — Девушку зовут Альбиной, впрочем, вы можете сами познакомиться. Мне кажется, она в твоем вкусе.
Итан вновь оборачивается и смотрит на девушку, которая натянуто улыбается. Он замирает, и мне приходится сделать маленький шаг в сторону, чтобы видеть не только его широкую спину. Я хочу уйти, но и упускать детали, пока нахожусь в номере, не желаю. И мне чертовски нравится видеть Итана таким, выбитым из колеи и потрясенным, хотя он уже приходит в себя, нащупывает дорожку к самообладанию.
— Красивая, да? — бросаю ему в спину. — И моложе.
Глава 20
Я подхожу к Итану, который стоит посреди большой комнаты и хмуро смотрит в пол. Его ладони в карманах брюк, а под кожей лица ходят желваки. Он не замечает меня и легко увидеть, как он ищет точку равновесия. Пытается выдохнуть и вспомнить расслабленное выражение лица… Я тихонько дотрагиваюсь до его плеча, но Итан все равно вздрагивает.
А потом криво усмехается, понимая, как это выглядит со стороны.
— Ты выглядишь уставшим.
— Пустяки, — он поворачивается ко мне и улыбается, будто хочет показать, что в норме и уж о нем точно не надо беспокоиться. — Мне трудно слушать Кира, когда он говорит о расследовании, обо всем этом… Я тогда перестаю верить, что его вообще когда-то отпустит, это уже как смысл жизни для него. Он даже, если найдет разгадку, завтра придумает другой ребус. Ему в этом доме хорошо, понимаешь? А здесь же дышать нечем.
— Да, место скверное… Я не хочу оставаться здесь до вечера. Мне тоже не по себе, а когда начнет темнеть…
— Саша, ты можешь уехать в любой момент. Хоть сейчас. Скажи и я отвезу тебя.
На его красивом лице чистое переживание. Незамутненное. Я вспоминаю, как он вложил в мою ладонь телефон и сказал, что сам не заметил и продолжил сумасшествие, начатое Кириллом. Тоже запер замки в машине и начал давить требованиями, чтобы я не сказала лишнее родственникам.