– Макс! Идем домой! – скомандовал Игорь, но сын колебался. Вместо него активно действовала воспитательница.
– Он никуда с вами в таком состоянии не пойдет! Я вызываю органы опеки!
В это время охранник оценил ситуацию и начал выпроваживать шумного родителя к выходу. На его несчастье, Игорь был на три головы выше и в два раза шире. И, несмотря на то, что Игорь с трудом стоял на ногах, заставить его оказаться по ту сторону входной двери оказалось очень трудной задачей. Но мужчинка не растерялся, используя перебранку воспитательницы и Игоря, вызвал полицию и снова стал активно выпроваживать на улицу папашку. Воспитательница, как выяснилось, была человеком слова и «я вызываю органы опеки» были не пустой угрозой. Все разрешилось гораздо быстрее, чем принято ожидать от таких служб. Полиция подъехала, скрутила Игоря и уволокла в ладу «Ларгус», а за Максимом приехала красивая и ухоженная женщина в юбке-карандаше и горчичного цвета пальто буквально следом за полицией.
– Я на автомобиле, нечего нам с вами толкаться, – сказала она холодно молодому парню в форме.
– Вы знаете где отделение? Куда ехать?
– Знаю, езжайте. Я пока поговорю с воспитательницей. Мы приедем чуть позже.
Игорь видел из окна автомобиля, как она спускалась по лестнице, степенная и строгая, держа за руку зареванного Максима. В этот момент он протрезвел. Сразу и полностью. Его надпочечники выбросили такую дозу адреналина, что каждая молекула С2Н5ОН в его организме была в считаные секунды инактивирована. Мозг стал активно генерировать разные варианты как быстро исправить ситуацию. Может раскидать этих молодых пацанов, да убежать за сыном? Тогда точно беды не миновать. Может договорится? Да разве поймут эти бритоголовые каково это: два месяца недосыпа, один срыв и одна мертвая жена?
– Можно обратится? – Игорь все-таки решился предпринять хоть что-то, пока они ехали в сторону отделения полиции.
Они переглянулись и один из них, тот, который сидел на пассажирском сидении ответил довольно спокойно.
– Ну попробуй, – ответил тот, что был помоложе. У него был высокий голос классического гопника из Бутово или Купчино начала нулевых.
– Я никогда не был в таких ситуациях, в отделении полиции был всего однажды, когда писал заявление на угон автомобиля. Что будет? И что нужно сделать и как сделать правильно, чтобы поскорее выйти или хотя бы не продлить свое время пребывания в… как-правильно-то сказать? В обезьяннике?
Полицейские переглянулись снова. Они были молоды, но видели уже достаточно, чтобы не раскисать и не размякать от даже самых интеллигентных попаданцев. Совершил проступок – отвечай. И большинство всегда предлагали взятки, угрожали и искали способы на ощупь в поисках обхода ответственности. Этот спрашивал «как сделать правильно» и «что нужно, чтобы не продлить», а ведь это совсем иная категория.
– Отвезем тебя в участок, настрочим протокол еще один и посмотрим, что дальше, за пьянство у нас до 15 суток, а то, что ты кипиш поднял и дрался так это вообще мелкое хулиганство. Эта еще мадам пригонит, будет тебя мурыжить, судить-рядить, отдать тебе пацана или забирать его. У них свои порядки, я не сильно не в курсе.
– Понятно…
И Игорь замолчал. Положение было – хуже не придумаешь. Надо связываться с тестем и подключать его к тому, чтобы забрать сына из рук, как выразился лейтенант «мадам».
Может они все-таки решили сначала связаться с бабушкой и дедушкой? Воспитательница-то должна хорошо знать Ирину Васильевну, столько раз она приходила за внуком по вечерам и приводила его по утрам… Но ведь он сам видел, как работница соцслужб спускалась с Максимом за руку. А вдруг Максима у него отберут и отдадут в детский дом?
Мысли прервала остановка. Они приехали. Полицейский участок оказался весьма плачевным зрелищем. Таким, как и представлял себе Игорь – советские панели-бордюры на стенах, а выше разные плакаты, доска с лицами «розыск», окошко с дежурным, клетка-обезьянник была в другом помещении, и Игорь пока ее не приметил. С него сняли наручники и отвели в комнату, где стояли две парты, приставленные друг к другу. С одной стороны, уселся молодой парень в форме, тот, что ехал на пассажирском сиденье. Он наконец представился – старший лейтенант Хлебин Кирилл Григорьевич – и стал расспрашивать, что произошло и составлять протокол.
– А с чего начать-то? Если с начала, то началось все в ноябре…
– С ноября прикладываешься? – брови старшего лейтенанта взмыли так высоко, что почти переманили внимание допрашиваемого.
– Да нет, в ноябре умерла жена… – и Игорь начал рассказывать свою историю, а старлей не стал перебивать. Ему самому было интересно, ведь мужик казался нормальным, адекватным и даже совсем не пьяным. Что ж он в саду устроил?
Когда Игорь закончил, товарищ Хлебин вернул самообладание, вписал в протокол все, что необходимо и ушел в другую комнату. Вернулся с коллегой и мадам в горчичном пальто. Ее карие глаза обжигали осуждением, сканировали не хуже рентгеновского аппарата. Она довольно долго смотрела на него и молчала. Игорь тоже не отваживался заговорить, даже глаза опустил под ее взглядом. Он думал, что она оценивает его как отца, пришедшего за сыном в пьяном виде. Часто он выпивает? Бьет детей? Где сейчас второй ребенок? Он задавал сам себе эти вопросы и гадал, какие из них проносятся в голове у этой строгой женщины. На ней была строгая белая рубашка, очки хоть и не с толстыми стеклами, но в толстой оправе. Волосы, когда-то выпрямленные утюжком, начали завиваться у лица и выбились из тугого хвоста.
– Меня зовут Тамара и я буду заниматься вашим делом, – женщина по-деловому представилась, смахнула пылинку со своей юбки и продолжила, – у Максима есть родственники, у которых он может пожить, пока мы с вами разбираемся?
Игорь кивнул.
– Я так понимаю, есть еще ребенок?
Игорь снова кивнул.
– И он сейчас у этих же родственников?
Игорь кивнул в третий раз.
Женщина взяла со стола протокол, пробежалась глазами и задала следующий вопрос:
– Вы здесь уже не в первый раз, да?
Игорь отчаянно замотал головой и впервый раз, в ее присутствии заговорил:
–Нет, я раньше не бывал в полиции, ни нарушителем, ни… ну понимаете, жаловаться тоже не приходилось.
В ответ Игорь получил быстрый, колючий взгляд.
– Как зовут родственников, которые могут взять Максима?
– Петр Сергеевич и Ирина Васильевна. Это родители Нелли, жены моей…
– Покойной.
Игорь не ответил. Его словно пригвоздило к неудобному стулу. Тамара, выждав театральную паузу, продолжила.
– Мы уже вызвали родственников, бабушка скоро приедет и заберет Максима. Вы завтра придете ко мне, в соцзащиту, я выдам вам пакет документов, которые нужно собрать, чтобы мы дали разрешение на проживание детей с вами. Затем мы будем наблюдать за вами и оценивать то, насколько безопасно детям жить с отцом-алкоголиком. Плюс вам надо будет записаться к наркологу, в сообщество анонимных алкоголиков и принести мне справки. Понятно?
Игорь удрученно кивнул. Внутри он протестовал, хотел сказать ей с вызовом «я не алкоголик!» и это было чистой правдой. Но взгляд ее колючих глаз останавливал.
Тамара встала, с прямой спиной вышла из кабинета не попрощавшись, Игорь увидел в коридоре бледное лицо Ирины Васильевны. Снова зашел Хлебин.
–Сегодня ночь у нас переконтуешься. Подумаешь, где же в этой жизни ты накосячил так, что оказался без жены, детей разобрали опека и родня, а сам сидишь в кутузке. Завтра с утра штраф заплатишь и вали на четыре стороны, – медленно, как в школе с чувством, толком и расстановкой пояснил старший лейтенант Хлебин.
Глава 7.
Максим съежился на стуле. Злая тетенька в строгом костюме пугала его. Хотелось домой, к папе. Зря он тогда не пошел к нему, а стал прятаться за воспитательницей. Сейчас бы уже смотрел мультики или спал. Больше чем домой, к папе, хотелось домой, к маме. Когда шел по коридору страшного места с названием «полиция» он видел, как мама вышла из одной двери и прошла в другую. Лицо ее было обеспокоенным, суровым, волнистые волосы колыхались при каждом шаге.
В какой-то момент про Максима будто бы все забыли. Но стоило только ему встать со стула, тут как тут нарисовалась Тамара, взяла его за плечо и защебетала своим строгим голосом, делая вид, что она добрая:
– Ты устал тут сидеть один? Хочешь я тебе водички принесу?
И что-то еще, одна говорила не переставая.
– Вот там, – Максим указал на дверь, где секунду назад мелькнуло мамино лицо, – моя мама. Я хочу на нее посмотреть.
Тамара ничего не ответила, согласилась пройти. Мамы в той комнате не оказалось. Максим предполагал, что так и будет, мама уже не раз проделывала такой фокус дома, но он все равно надеялся, что уж в этот-то раз он ее поймает. Что бы перевести внимание противной тетеньки в строгой юбке, Макс попросил воды и снова уселся на стул в коридоре.
Вдруг послышался какой-то шум, поднялось движение, в коридор ворвалась растрепанная бабушка. Она ухватила Максима в объятья, целовала его в лоб, щеки, нос, волосы, и при этом пыталась спрашивать:
– Ну как ты? Испугался? Тебя обижали?
За спиной у бабушки со стаканом воды в руках стояла злая тетя. Максим вдруг жутко застеснялся, отстранился от бабушки.
– Да все нормально, ба…
Тамара кашлянула:
– Ирина Васильевна?
Бабушка обернулась, и взрослые затянули свой скучный взрослый разговор. Максим старался не слушать, но некоторые обрывки фраз не могли его не заинтересовать.
– Он категорически отказывается от помощи, когда мы предлагаем… иногда просит сам… Нет, никогда не злоупотреблял, но мы не видим, что происходит пока нас нет… Мы так любим Максима… мне кажется Максиму было бы лучше у нас… ой, дедушка он вообще, знаете… конечно все тяжело переживают смерть Неллечки… да что вы, идеальная семья была… только вот знаете, Майю-то младшую, Нелли не хотела рожать, это Игорь ее заставил…
Тут Максим навострил уши и стал было слушать внимательно, но к сожалению, взрослые ушли в отдельный кабинет, а за ним присматривать оставили какого-то дяденьку в форме. Какое-то время он молчал, но потом решил заговорить: