Ой, мамочки…
Гости разразились аплодисментами. Матушка рыдала в кружевной платок. Император кивнул одобрительно. А я стояла, глядя на эту алую отметину, понимая – теперь я принадлежу Ричарду.
И этому миру.
Навсегда. Глава 49
Ричард швырнул расшитый камзол на резную скамью у камина так, что золотые пуговицы звякнули о дерево.
– Трусиха, – проворчал он, расстегивая манжеты рубахи с резкими движениями. – И это моя жена! Стыд и позор! Я тебя что, съем? Укушу? Что ты сидела, как истукан? Глаза широко раскрыты, лицо белое как мел, пальцы дрожат. Значит, по мирам летать с незнакомым мужчиной ты в восемнадцать лет не боялась. А выходить замуж за любимого человека – страшно! Где, ну где логика?
Пир уже отшумел, первый день свадьбы завершился. Император наконец-то отбыл порталом в столицу, перестав пугать своим видом родственников с обеих сторон. Мы с Ричардом заперлись в нашей с ним комнате и вместо поцелуев выясняли отношения.
– По мирам я летала во сне, – огрызнулась я, лежа на постели в позе морской звезды. Платье уже сброшено в угол – жемчужные паутинки на лифе оставили красные отметины на коже. – В реальности фиг бы ты куда меня вытащил. А замуж выходить страшно, да. У вас же тут сплошное насилие над личностью! То не скажи, это не сделай. А медицина? Вот где у вас медицина? Как я рожать-то буду? Положившись на умения бабок-повитух? Спасибо, добрый человек! Я еще жить хочу!
– Трусиха, – Ричард сдернул с себя пояс, и тот со звоном упал на пол.
Я уткнулась лицом в шелковую подушку, вдыхая запах лаванды, которым горничные надушили постель.
– Повторяешься.
Ричард фыркнул, сбрасывая сапоги. Один грохнулся у кровати, второй – у самого камина.
– Хочу, чтобы до тебя дошло. Ничего с тобой здесь не случится! Магия в разы мощней всей вашей техники. И родишь ты без проблем.
Ричард остановился посреди комнаты, в одних штанах и расстегнутой рубахе. Огонь в камине играл на его скулах, подчеркивая напряженные мышцы челюсти.
– Хватит себя накручивать, – он, наконец, сел на край кровати, и матрас прогнулся под его весом. – Или ты думаешь, я позволю чему-то случиться с тобой?
Его пальцы коснулись моего запястья, прямо над брачным знаком. И странное дело – дрожь в руках потихоньку начала утихать.
Может, и правда… не так страшно?
Эпилог
Дирк, мой верный управляющий, расхаживал по ковру в гостиной на первом этаже, оставляя следы грязи от сапог. Его борода, поседевшая за эти годы, вздрагивала в такт словам:
– С урожаем все в порядке, вашсиятельство, тут не извольте беспокоиться. Дожди льют в меру – не то что в позапрошлом году, когда поля затопило.
Я отложила вышивку – подарок младшей дочери, кривоватые ромашки на льняном платочке. За окном золотились спелые колосья, а в саду служанки активно собирали уже созревшие яблоки, их смех доносился через открытое окно.
– К зиме успеем и зерновые снять, и овощи с фруктами переработать, – Дирк почесал затылок, оставив там соломинку. – Ну и зверя побьем. Будет, с чем перезимовать.
Я кивнула, глядя, как веселый солнечный зайчик играет на обручальном кольце. Десять лет. Десять урожайных лет подряд – боги явно благоволили к нам и каждый год это показывали.
Замуж… Если бы мне десять лет назад сказали, что все так обернется… Знал бы кто-нибудь из земных друзей-коллег, как я тут устроилась… Вот удивились бы. Я и замуж…
В соседней комнате между тем раздался топот детских ног – старшие мальчишки, Артем и Лука, в очередной раз затеяли драку. Неугомонные. Через мгновение к ним присоединился визг младшей – Лилечки.
– Ма-а-ам! Они опять!
Ричард, сидевший у камина с отчетом по налогам, вздохнул и поднял глаза:
– Твои гены.
– Твои, – автоматически парировала я.
На кухне пахло корицей и печеными яблоками. Старшая дочь, Марьяна, сегодня училась у поварихи делать штрудель.
Свекровь… О, та самая свекровь. Мы виделись с ней на прошлой неделе – ее ежегодный визит. Достаточно, чтобы дети поцеловали бабушке руку, показали успехи в магии и фехтовании, а мы с Ричардом выслушали традиционные упреки.
– Она предлагала забрать Артема в столицу, – пробормотал Ричард, возвращаясь к бумагам и пытаясь сосредоточиться на прочитанном.
Наивный.
– Через мой труп, – так же тихо ответила я.
Единственное, о чем мы все еще спорим – где жить. Он тянет в столицу, к дворцовым интригам. Я – сюда, к яблоням и мирному шуму мельницы.
Дирк деликатно кашлянул, напоминая о своем присутствии:
– Кстати, насчет мельницы… Мельник уверяет, что починить ее пора… Да и кузнецы просили передать…
Я откинулась в кресле, внимательно слушая управляющего. Десять лет. Промелькнули, как один миг. И, кажется, я наконец-то перестала бояться.
Разве что мышей. Но это уже другая история.